<...> Вы до самой сути дела дотронулись, самое главное разом указали <...>. Цените же ваш дар и оставайтесь верным и будете великим писателем»,— говорил Белинский. «Я вышел от него в упоении <...>, всем существом своим ощущал, что в жизни моей произошел торжественный момент, перелом навеки <...>. Это была самая восхитительная минута всей моей жизни» (Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников, том I. М., 1964, с. 148—151).
Из письма И. Л. Щеглову от 9 марта 1892 г. Подробнее о детских годах А. П. Чехова см. воспоминания его братьев — Ал. П. и М. П. Чеховых в предыдущих изданиях сборника «Чехов в воспоминаниях современников» (1952, 1954, 1960) и книгу М. П. Чехова «Вокруг Чехова».
См. вступит. статью, с. 8—9, и восп. Россолимо, с. 434—436.
Из письма И. И. Островскому от 11 февраля 1893 г. Эту шутливую фразу Чехов повторял неоднократно.
Из письма А. С. Суворину от 16 августа 1892 г.
Из письма А. С. Суворину от 2 августа 1893 г.
Из письма Ал. П. Чехову от 29 октября 1893 г.
Из писем А. С. Суворину от 11 и 25 ноября 1893 г.
А. С. Суворин писал С. И. Смирновой-Сазоновой в июле 1894 г.: «Чехов философствует по обыкновению, по обыкновению очень мил, но едва ли здоров. Я говорил ему: «Отчего не покажетесь доктору?» — «Все равно мне осталось жить пять — десять лет, стану ли я советоваться или нет» (ИРЛИ).
Перефразировка стихотворения А. С. Пушкина «Поэт» (1827).
Неточная цитата из письма к И. Н. Потапенко от 26 февраля 1903 г.
О том, что Чехову нужны были деньги, узнал И. И. Левитан и обратился к С. Т. Морозову, который и выразил желание дать Чехову в долг 2000 руб. Об этом 21 сентября 1897 г. Левитан написал Чехову. Деньги были высланы в Ниццу. Но Чехов не хотел их брать и, выждав для вежливости небольшой срок, вернул их Морозову, когда тот приехал в Ниццу.
В письмах А. С. Суворину от 15 августа 1894 г. и к Н. М. Линтваре- вой от 6 сентября 1894 г.
В 1898 г. в Петербурге организовалось книгоиздательское товарищество «Знание», во главе которого вскоре встал А. М. Горький, объединивший вокруг издательства демократических писателей. В «Знании» совсем по-новому решался материальный вопрос: члены товарищества получали значительную часть прибыли от продажи своих книг. А. М. Горький пытался уговорить и А. П. Чехова вступить в товарищество, разорвав кабальный договор с А. Ф. Марксом, на что Чехов из этических соображений не согласился. Деятельность «Знания» подготовила почву для расширения книгоиздательского дела в стране. Это особенно сказалось в период революционной ситуации 1905 г., когда правительство фактически вынуждено было отменить цензуру.
Об условиях договора Чехова с издателем А. Ф. Марксом см. восп. Телешова, с. 472—476.
Это был Д. И. Тихомиров, издатель журнала «Детское чтение», в 11 номере которого за 1895 г. напечатан рассказ Чехова «Белолобый».
Письмо А. С. Суворину от 29 декабря 1895 г.
Из письма к Л. С. Мизиновой от 27 марта 1894 г.
И. Н. Потапенко недооценивал ни значения поездки Чехова на Сахалин, ни его книги «Остров Сахалин», не заметил, как окреп обличительный характер произведений писателя в послесахалинский период. Как и многие другие современники, Потапенко ждал от Чехова художественных произведений из сахалинской жизни. Т. П. Крестинская в статье «Сахалинская тема у Чехова» приводит рассказ В. К. Харкеевич об одной из встреч с Чеховым: «Однажды она была в гостях у Чеховых. За чайным столом зашел разговор о поездке Чехова на Сахалин. Кто-то из гостей спросил Антона Павловича, почему, кроме «Острова Сахалина» и таких рассказов, как «Гусев» и «В ссылке», он позже почти не вспоминает о Сахалине. Чехов ответил на это какой-то шуткой; потом встал и долго задумчиво шагал взад и вперед по столовой. Совсем неожиданно, не обращаясь ни к кому, сказал: «А ведь, кажется, все просахалинено» (Ученые записки Новгородского Государственного педагогического института, т. XX. Новгород, 1967, с. 111). Критик А. И. Богданович писал в своей статье об огромном общественном значении книги «Остров Сахалин»: «Если бы г. Чехов не написал более кроме этой книги, имя его навсегда было бы вписано в историю русской литературы и никогда не было бы забыто в истории русской ссылки» (Мир божий, 1902, № 9).
Из письма к JI. С. Мизиновой от 13 августа 1893 г.
П. А. Сергеенко.
О народном театре Щеглов написал несколько книг. Основные — «Народный театр в очерках и картинках». СПб., 1895 и 1898, «В защиту народного театра». СПб., 1901.
См. восп. Короленко, с. 43.
Татьянин день — 12 января, традиционный праздник, отмечавшийся московским студенчеством в ознаменование годовщины основания Московского университета.
Первый обед беллетристов состоялся 12 января 1893 г. в петербургском ресторане «Малый Ярославец». На обеде были: А. П. Чехов, Д. В. Григорович, Д. Н. Мамин-Сибиряк, К. С. Баранцевич и др. (всего 18 писателей).
Указана страница № 26 журнала «Нива», где печатались воспоминания Потапенко.
На Театральной улице в Петербурге помещался Цензурный комитет.
В письме И. Л. Щеглову от 23 сентября 1896 г.
Приехала Л. С. Мизинова.
Предупрежденный Чеховым, что на премьере «Чайки» будет Л. С. Мизинова, Потапенко не был в этот день в театре. Они с женой смотрели «Чайку» на втором представлении.
Из письма А. С. Суворину от 22 октября 1896 г.
Письма к М. П. Чеховой, М. П. Чехову и А. С. Суворину от 18 октября 1896 г.
Из письма А. С. Суворину от 22 октября 1896 г.
Имеется в виду шеститомное издание «Писем А. П. Чехова». М., 1912—1916, из которого ко времени написания воспоминаний Потапенко (1914) вышло четыре тома. Значительная часть писем Чехова, которых нет в шеститомнике, вошли в Полное собрание сочинений и писем в 20-ти томах. М., Гослитиздат, 1944—1951. С новыми дополнениями — в Полное собрание сочинений и писем Чехова в 30-ти томах. М., Наука, 1974—1983.
M. M. ЧИТАУ
ПРЕМЬЕРА «ЧАЙКИ».
(Из воспоминаний актрисы) (Стр. 350)
Печатается по тексту первой публикации: Звено. Париж, 1926, № 201.
Читау Мария Михайловна (1860—1935), актриса Петербургского Александринского театра с 1878 по 1900 г. С 1900 г. занималась педагогической деятельностью. Первая исполнительница роли Маши в пьесе Чехова «Чайка», поставленной в Александринском театре впервые 17 октября 1896 г.
Пьеса «Иванов» во второй редакции была поставлена в Алексан- дринском театре впервые 31 января 1889 г., но не в бенефис Давыдова, а в бенефис режиссера театра Ф. А. Федорова-Юрковского.
В 1896 г. отмечалось двадцатипятилетие сценической деятельности Е. И. Левкеевой. Спектакль 17 октября был не только бенефисным, но и юбилейным.
Мужские роли исполняли: В. Н. Давыдов — Сорина, К. А. Варламов — Шамраева, Р. Б. Аполлонский — Треплева, Н. Ф. Сазонов — Тригорина.
В этот вечер шла также пьеса Н. Я. Соловьева «Счастливый день» (1877), в которой Левкеева исполняла роль Сандыревой.
При подготовке «Чайки» для журнала «Русская мысль» (декабрь 1896 г.) и затем для сборника пьес (Чехов Антон. Пьесы. СПб., 1897) Чехов внес небольшие сокращения по всему тексту. В Художественном театре «Чайка» была поставлена по напечатанному тексту и также с некоторыми изменениями авторских ремарок, которые внес К. С. Станиславский во время режиссерской работы над пьесой.
Чехов приехал в Петербург 9 октября, но стал бывать на репетициях, когда роли были окончательно распределены.
М. Г. Савина в письме А. С. Суворину от 10 октября 1896 г. объяснила, почему она отказалась от роли Нины Заречной: «Роль Нины вся основана на внешности и вследствие этого совершенно мне не подходит. <...> Годы Нины слишком подчеркнуты! <...> Я думаю, что если Нину отдать Комиссаржевской, а мне сыграть Машу, то пьеса несомненно выиграет. Маша очень интересный тип, и я с большим удовольствием поработаю над ней» (Шнейдерман И. Мария Гавриловна Савина. Л.—М., 1956, с. 272). По-видимому, в самом начале, когда артисты только знакомились с пьесой, предполагалось, что Аркадину будет играть М. Г. Савина, но уже с первых репетиций роль эту исполняла Дюжикова.
В интервью с Савиной, напечатанном в «Петербургской газете» 17 января 1910 г., она так объяснила свой отказ играть Машу: «Артистка, которой поручили эту роль, ни за что не хотела уступить ее даже для одного раза».
Чехов был на трех репетициях «Чайки» — 12 и 14 октября и на генеральной — 16 октября. Только одна репетиция (14 октября) прошла хорошо (см. восп. Потапенко, с. 340—341).
И на первом спектакле были зрители, сумевшие оценить пьесу. М. И. Чайковский писал А. С. Суворину 21 октября: «За много лет я не испытывал такого удовольствия от сцены и такого огорчения от публики, как в день бенефиса Левкеевой» (Летопись, с. 436). Ал. П. Чехов послал 17 октября записку брату: «Я с твоей «Чайкой» познакомился только сегодня в театре. Это — чудная, превосходная пьеса, полная глубокой психологии и хватающая за сердце» (Летопись, с. 433). Писательница С. И. Смирнова-Сазонова написала в дневнике в этот вечер: «Ума, таланта публика в этой пьесе не разглядела. Акварель ей не годится. Дайте ей маляра, она поймет» (ЛД т. 87, с. 309). Н. А. Лейкин, написавший 17 октября в дневнике о провале «Чайки», увидел в ней «новые типы и характеры». «Ни банальностей, ни общих мест никаких, а публика Александрин- ского театра любит банальности и общие места» (ЛН, т. 68, с. 504). Л. А. Авилова прислала в «Петербургскую газету» «Письмо в редакцию» (напечатано в № 290): «Говорят, что «Чайка» не пьеса. В таком случае посмотрите на сцене «не пьесу»! <...> Может быть, после таких «не пьес» мы и вокруг себя увидим то, чего не видели раньше, услышим то, чего не услышали. А настоящих пьес будет еще много, очень много».
Чехов ушел из зрительного зала после второго акта, когда провал пьесы был уже очевиден. Просидев до конца спектакля в уборной Левке- евой, он ушел из театра и до двух часов ночи бродил по городу. 18 октября в 12 часов дня первым товаро-пассажирским поездом уехал в Мелихово.