Решение было принято за один вечер. На следующий день, вместо того, чтобы написать заявление на отпуск, я написала заявление об уходе из нижегородской клиники и ответила на сотни вопросов изумленного начальства и коллег, которые не понимали, как можно по доброй воле оставить такую должность и насиженное место. Тем более – в моем возрасте. Но я была уверена, что все делаю правильно и это мой последний шанс вырваться из рутины.
Забегая вперед, скажу, что мой страх перед Москвой сыграл со мной дурную шутку. В Санкт-Петербурге оказалось все не так радужно, как рисовалось поначалу. Впрочем, «опыт, сын ошибок трудных» всегда бесценен: как бы трудно ни было, это помогло избежать многих ошибок на еще более конкурентном рынке Москвы.
Пока же мы с сыном-студентом, у которого как раз были каникулы в университете, собрали чемоданы, загрузили их в машину и поехали в новую жизнь. Решили, что сын проводит меня, поможет обустроиться, а потом вернется в Нижний. Пока я развиваю новый бизнес, он закончит университет, получит диплом и переберется ко мне – ведь в Санкт-Петербурге есть отличные перспективы найти высокооплачиваемую работу вчерашнему выпускнику. Тогда мы продадим квартиру в Нижнем и купим что-то хорошее в северной столице, а пока я буду жить в арендованной квартире. План выглядел логичным и очень воодушевляющим. В Санкт-Петербург въезжали на торжественной ноте, уверенные, что обязательно покорим этот город.
Такие переезды сродни эмиграции, когда надо выйти из зоны комфорта и решить сразу тысячу вопросов. Пока мой сын искал квартиру в долгосрочную аренду, я общалась со своими будущими партнерами по бизнесу в сфере медицины и недвижимости. Попутно мы с сыном ездили на экскурсии и осматривали достопримечательности Санкт-Петербурга. Этот город оказался гостеприимным и жестоким одновременно.
Первым звоночком стали проблемы со съемной квартирой. После долгих поисков мы нашли подходящий вариант, я подписала договор, внесла предоплату и страховой депозит, заселилась и распаковала вещи. И тут внезапно выяснилось, что хозяйка квартиры, которая при подписании договора была совсем не против моей кошки, поменяла мнение по поводу домашних животных и категорически отказывается заселять мохнатого жильца. К сожалению, я так спешила переселиться из гостиницы в квартиру, что не внесла соответствующий пункт в договор. Да и просто не ожидала, что радушный арендодатель, который был готов идти навстречу по любым вопросам, так изменится после подписания документов и получения аванса. Никакие уговоры и финансовые гарантии сохранности имущества не смогли убедить хозяйку в том, что коты породы британская вислоухая – абсолютно инертные и нетеррористично настроенные члены общества. Кошка Кейли, которая на время переезда была пристроена у родственников в Нижнем, оказалась без шансов на воссоединение с хозяйкой.
Сердце разрывалось, но еще раз ввязываться в поиски новой квартиры и новый переезд просто не было ни моральных, ни физических сил. Пришлось дать себе слово, что обязательно займусь подбором нового жилья, но чуть позже, после того, как разберусь с делами. А пока оставалось лишь скучать и ежедневно выспрашивать у родни «Что ела Кейли сегодня? Как спала? Вычесывали ли ее?»
Но это была не единственная неприятность после переезда. Начались проблемы и с работой. После того как углубилась в изучение документов медицинского центра, в который меня пригласили работать, я начала подозревать, что он уже какое-то время уверенно идет ко дну. Что, собственно, от меня скрыли при приеме на работу. Неделю не поднимая головы я сверяла бухгалтерскую отчетность, и вердикт оказался неутешительным: я не смогу помочь. Обилие системных ошибок не давало этому «Титанику» никаких шансов.
И вишенкой на торте стал угон моей машины. Все было так странно, как будто я попала на съемки сериала «Бандитский Петербург».[12] Только автомобиль не был реквизитом, и после слов «Спасибо всем, съемка окончена!» мне его так и не отдали. Помню, как мы вернулись с сыном из Царскосельского лицея, в котором были на экскурсии, и не нашли наш “Лексус” на парковке. Противный холодок побежал по спине. Звонок в полицию, объезд соседних дворов на патрульной машине, заведение дела в отделении. В девять вечера мы стояли посередине города Пушкина и не понимали, почему это случилось именно с нами.
Как бы то ни было, в Санкт-Петербурге мне пришлось начинать новую жизнь без машины, в арендованной квартире, с проблемами на работе и совершенно туманными перспективами. Чтобы выплыть из пучины неприятностей, я собрала волю в кулак и решила полностью посвятить себя проекту с коммуналкой, которая уже была выкуплена.
Но и тут меня ждало разочарование. Оглядев приобретение, в котором была часть и моего капитала, я поняла, что ремонт мне совершенно не нравится. Он был очень дешевым и выглядел соответствующе. Позже это обстоятельство затмило другое: цены на рынке недвижимости резко упали. Получалось, что мы работали себе в убыток, ведь продать готовые студии по запланированной цене оказалось невозможным.
Бывают моменты, когда все складывается не так, как хочется, и только злость не даст раскиснуть, мотивируя идти вперед во что бы то ни стало.
Я быстро приняла решение: мы доделываем ремонт в первых двух комнатах, закупаем мебель и бытовую технику для сдачи в посуточную аренду и выставляем объявления на Booking и Airbnb. Пусть студии работают и приносят деньги. Пока будем сдавать их туристам, возможно, цены на недвижимость снова поднимутся и мы сможем продать объект по запланированной стоимости.
Из позитивного – мне очень понравились высокие потолки в нашей коммуналке. Ведь эти потолки позволяли повторить студию, в которой я жила в Париже. Когда завершились черновые работы в двух комнатах, площадью 25 и 16 квадратных метров, большую мы решили оставить как есть, а в маленькой – сделать антресоль.
Крошечное темное пространство неправильной формы с окном во двор-колодец предстояло превратить в уютную, двухуровневую комнату для гостей, провернув это в кратчайшие сроки и за минимальную стоимость.
Я понимала, что такие задачи надо доверять профессионалам, и предложила поучаствовать в нашем предприятии своей знакомой, успешному дизайнеру интерьеров из Нижнего Новгорода. Будущее показало, что это был верный шаг и профессиональный подход к ремонту и обустройству оправдал себя многократно. И в плане времени, и в плане качества получившегося интерьера. Наш дизайнер сразу включилась в работу, причем делая все дистанционно. Я отправила ей фото с размерами и уже через неделю рассматривала проект, который мне очень нравился и который бы сама ни за что не смогла придумать. Чертежи, заказ и установка лестницы, перекраска стен, покупка материалов и мебели, месяц без сна – и вот оно, практически в два раза увеличенное пространство с мягкими подсветками, спальной зоной на втором этаже и раскладным диваном внизу. Вишенкой на торте стала Эйфелева башня, нарисованная талантливой питерской художницей на стене студии. Вторая комната получилась обычной, но тоже современной и уютной. В итоге часть старой коммуналки превратилась в мини-апарт-отель из двух номеров, один из которых оказался двухэтажным.
Мы сфотографировали наши студии и выставили объявления на сайты по бронированию. Несмотря на разную площадь, обе студии мы предлагали снять по одинаковой цене – четыре тысячи рублей в сутки. Будучи новичками, мы могли только предполагать, что нас ждет, и были поражены, какой популярностью пользовалась маленькая комната с антресолью. Брони приходили одна за другой, так что за несколько дней все было расписано на месяц вперед: когда выезжали одни гости, другие уже стояли с чемоданами у дверей.
Пообщавшись с самыми разными постояльцами, я поняла причины такого ажиотажа. Первая заключалась в том, что четыре спальных места – это очень удобно для семей с детьми, так как в отелях, как правило, мало трех-четырех – местных номеров. Антресоль давала возможность родителям уйти ночевать на второй уровень, оставив детям спальные места на раскладном диване. Это создавало ощущение дистанции и оказалось важным для многих семей: не всем взрослым удобно спать в одной комнате со своими подросшими детьми. Кроме того, в отличие от гостиничных номеров, в нашей студии был небольшой кухонный уголок с посудой и всеми необходимыми принадлежностями.
Вторая причина заключалась в том, что людям было просто интересно пожить в необычной двухуровневой студии. Маленькая площадь наших гостей не смущала – ведь это же Петербург. Все дни они проводили в экскурсиях и прогулках по культурной столице, а возвращаясь, находили в студии все необходимое: кухню с маленькой плитой, холодильник, кофеварку, современный интерьер, удобную мебель и санузел с душевой кабиной.
Мы радовались множившимся положительным отзывам и принимали новые заявки на бронирование. Остальные инвесторы, пощелкав кнопками калькуляторов, уже не хотели делить и продавать, а требовали переделать остальные комнаты в такие же двухэтажные студии и сдавать их.
Впрочем, вскоре мы поняли, что рассчитали наш бизнес в корне неправильно. Наступил сентябрь, над Невой повисли серые тучи, подули ветра – туристический поток встал на паузу. СМС о бронировании приходили все реже, и поток превратился в ручеек, который вскоре совсем заглох. В один из дней я открыла календарь – в конце месяца болталась единственная бронь, и ту вскоре отменили.
Так до нас дошло, что главная особенность арендного и гостиничного бизнеса в северной столице – это сезонность. Санкт-Петербург наполняется гостями в конце весны, и это продолжается до начала осени. Золотые четыре месяца, за которые успевают зарабатывать отельеры и рестораторы. В оставшиеся восемь месяцев они, глядя на непогоду в окно, проедают заработанное.
В нашем проекте было множество инвесторов, которые почувствовали вкус больших денег и думали, что так будет всегда. Теперь разочарованию многих не было предела, в нашей группе начались ссоры. С большим трудом я продала свою долю в этом апарт-отеле за тот же миллион рублей, за который вошла в бизнес, и закрыла для себя тему недвижимости в Санкт-Петербурге.