Хорошего настроения несколько поубавилось. Смешно, но о передвижениях своего мужа она была осведомлена меньше, чем Элси!
— Сегодня он обедает с архитектором! Я слышала, как он говорил это мисс Джесс. А потом поедет на участок.
Услышав, что Мэтью будет не с Белл, Стелла обрадовалась так, что даже испугалась. Какое ей теперь до него дело?
— Может быть, оставить ему горячий суп в термосе? — Она с удивлением слушала свои слова. — Когда он придет, ему надо будет поесть чего-нибудь горячего!
— Сегодня суп с ячменной крупой! Мистер Мэтью любит его. Хорошо быть предоставленной самой себе, правда? — лукаво улыбнулась Элси.
— Да, неплохо! — в тон ей ответила Стелла и, когда девушка ушла, некоторое время размышляла над ее замечанием. Если бы они с Мэтью могли начать свою совместную жизнь так, как планировали, а не под надзором Джесс, все могло бы сложиться иначе! Не было бы одиноких часов ожидания в первую ночь, не было бы деловых проблем, превративших его в чужого человека, не было бы Белл!
Белл! Мысль об этой неизвестной, но вездесущей женщине вернула Стеллу к действительности. Бессмысленно думать о ней. Прошлого не изменишь!
Теперь, когда Джесс уехала, «Грей Уоллс» казался менее гнетущим, и Стелла с удовольствием прогулялась по комнатам и переставила мебель по-своему. Уродливый гарнитур от Ноуля стал выглядеть менее чопорным, когда его отодвинули от стены и уютно расставили перед камином, а обеденный стол, раздвинутый полностью, стал длинным и грациозным, а не приземистым и кургузым.
Чарльз появился в девять часов, расточая извинения за опоздание и виня во всем пробки на автостраде.
— Мне пришлось приехать на машине, — объяснил он. — У меня было столько дел до отъезда, что я опасался не успеть на Поезд.
— Что-то случилось? — спросила Стелла. — Ты ужасно бледен.
— Разве ты не читала газеты?
— Вот уже два дня не читала. А что?
— Дядя Генри и Алан утонули на выходных. Их лодка опрокинулась недалеко от берега.
Стелла села:
— Какой ужас!
— Да, — резко произнес Чарльз. — Ужасный удар! Я до сих пор не могу в это поверить. — Он провел рукой по лбу. — Я еду на север на похороны, но… хотел сначала увидеть тебя.
Она быстро встала:
— Давай что-нибудь поедим! По-моему, ты не против!
— Я не против что-нибудь выпить!
— Конечно, какая же я дура!
Болтая, она налила Чарльзу виски и поддерживала разговор и тогда, когда они отправились в столовую. Но когда после трапезы Стелла села напротив него, ей стало ясно, что он больше не может откладывать неприятный разговор.
— Даже ты не можешь говорить вечно, — сухо произнес он. — Хотя очень старалась. — Чарльз сцепил руки, пытаясь казаться спокойным и рассудительным, и только напряженный взгляд выдавал его состояние. — С тех пор как я тебя увидел в последний раз, ты не идешь у меня из головы. Ты была раздражена… и так несчастна!
— Я поссорилась с Мэтью из-за его сестры, — поспешно ответила она. — Вот и все.
— Все гораздо глубже! Я не слепой, Стелла. Сначала я думал, что ты любишь Армстронга больше, чем хочешь признать, но, увидев вас обоих в тот вечер… — Он подался вперед. — Не надо разыгрывать передо мной спектаклей! После всех этих лет ты, по крайней мере, должна быть со мной честной!
Стелла смотрела на ковер, удивляясь собственной нерешительности и сумбуру захлестнувших ее противоречивых эмоций.
— Не знаю, что тебе сказать, — прошептала она, — но постараюсь говорить как можно честнее! Отношения у нас с Мэтью не ладятся, но это не значит… Я все еще его жена, Чарльз! Все еще его жена!
— Но ты его не любишь! У вас нет ничего общего, и тебе с самого начала не следовало выходить за него! Я не упрекаю только тебя! Я тоже виноват, что не остановил тебя!
— Ты пытался, — напомнила Стелла.
— Недостаточно настойчиво. Не потому, что я тебя не любил, — ты это знаешь, — а потому, что не мог дать тебе того, что ты хотела. — Чарльз вскочил и подошел к ней. — Но теперь я могу! Я смогу помогать Адриану и твоей матери и делать все, что делает Армстронг! Не отвергай меня! Ты любишь меня, Стелла! Мы родственные души, и нам давно следовало пожениться.
— Но мы не поженились! Тут уж ничего не изменишь!
— Тогда протяни мне руку! Подумай о будущем — нашем будущем! Мы будем так счастливы, Стелла! Мы сможем делать все, что когда-то хотели! Мне не придется, как каторжному, вкалывать в офисе, а тебе прятаться за мили от каждого, кто проявляет к тебе интерес! Брось Армстронга! Брось его и уходи ко мне!
— Как ты можешь так говорить? Он мой муж! Что с тобой, Чарльз? Неужели у тебя нет ни малейшего чувства приличия!
Возникла короткая неприятная пауза, и Стелле захотелось взять свои слова обратно.
— Прости! Мне не следовало этого говорить. Но ты застал меня врасплох.
— Я, казалось, всегда тебя удивлял, — мрачно произнес Чарльз. — Я или слишком сдержан для тебя, или слишком эмоционален. — Помолчав, он добавил: — Услышав о дяде и кузене, я не понимал, где нахожусь. Я не мог в это поверить. Потом до меня дошло, что это значит для нас… что мы сможем быть вместе… поэтому я должен был приехать и увидеться с тобой!
Стелла печально смотрела на него, зная, что не сможет дать ему ответ, который он хочет услышать:
— Это ни к чему, Чарльз! Я не могу выйти за тебя и не могла бы, даже если бы мы были свободны.
— Я тебя шокировал. — Он говорил так, словно не слышал ее. — Ты и это не можешь воспринять!
— Неправда! Пожалуйста, не обманывай себя, это ни к чему. Я не могу выйти за тебя замуж!
— Конечно можешь! Если бы все произошло раньше, ты бы не колебалась! Твоя верность неоправданна. Армстронг женился на тебе, зная, что ты его не любишь, и…
— Это не значит, что я могу обмануть его дважды!
— Ты обманываешь его, оставаясь с ним! Он не дурак! Он знает, что ты о нем думаешь.
— Как он может знать, когда я сама не знаю!
— Стелла! — Чарльз удивленно посмотрел на нее. — Ты жалеешь Армстронга! Не больше! Но твое сочувствие никому не нужно! Он знал, что ты вышла за него для того, чтобы помочь семье, и принял тебя на этих условиях.
— А теперь я в нем не нуждаюсь! Неужели ты полагаешь, что я его брошу?
— Разумеется. Это же так логично!
Стелла грубовато рассмеялась:
— Ты так же эгоистичен и жесток, как я!
— Если ты хочешь этим меня рассмешить…
— Это вовсе не смешно. Это трагично!
— Я никогда от тебя этого не ожидал! — взорвался Чарльз. — Не понимаю, что с тобой произошло!
— Я тоже не понимаю. — Она устало положила голову на сложенные ладони. — Ты не возражаешь, если мы больше не будем об этом говорить? Я уйду от Мэтью, но не знаю, что буду делать дальше. Я даже не хочу загадывать больше, чем на несколько месяцев вперед.
— Очень хорошо. — Словно удовлетворенный своей победой, Чарльз снова стал милым и приветливым. — Мне нет дела до того, как долго мне придется тебя ждать. Помни только, что я всегда буду тебя ждать!
Его слова напомнили Стелле, что Мэтью когда-то сказал то же самое. И все же как быстро он об этом забыл и при первой же ссоре пошел на сторону! Глядя на пианино, она вспоминала, когда в последний раз играла для него, и не находила в своем сердце места для упрека. Как раненое животное, Мэтью обратился за утешением к тому, кто мог его дать.
Сочувствие к Мэтью перешло и на Чарльза, и Стелла протянула к нему руки:
— Чарльз, дорогой, я недостойна твоей любви!
— Мне лучше судить об этом.
Он неожиданно поднял ее на ноги и поцеловал. Она пассивно поддалась его губам, не желая причинить ему боль и показать свою неприязнь, почти отвращение, к его объятиям.
— Стелла, — пробормотал он, — я тебя люблю! Уходи со мной!
— Не раньше, чем я ее прикончу!
Вскрикнув, Чарльз отпрянул и с ужасом увидел Мэтью с искаженным от ярости лицом, стоявшего в дверях.
— Вон из моего дома! — приказал Мэтью. — Убирайся, пока я тебя не убил!
Бросив на Стеллу тревожный взгляд, Чарльз шагнул к ней, но она помотала головой и умоляюще посмотрела на него:
— Тебе лучше уйти, Чарльз! Быстро!
Он молча подчинился. Передняя дверь захлопнулась, мотор его машины взревел, и звук, удаляясь, становился все тише. Только тогда Стелла посмотрела на Мэтью, испугавшись его покрасневшего лица и налитых кровью глаз.
— Не надо так сердиться, — как можно хладнокровнее сказала она. — Он только… поцеловал меня на прощанье.
— И в то же время просил тебя уйти с ним! Не трудись разыгрывать передо мной Очередной спектакль! Я знаю, в какую игру ты играешь!
Он, шатаясь, подошел к ней, и Стелла с бешено бьющимся сердцем отступила за диван:
— Ты пьян!
— Не настолько, чтобы не понять, когда из меня делают дурака! И чтобы позволить твоему сердечному дружку заниматься с тобой любовью за моей спиной! Когда он держал тебя в объятиях, ты не была так уж холодна — или ты не такая, как обычно? — Мэтью притянул ее к себе. — Это для него тебе нужны были деньги, да? У твоего дружка Чарльза не было денег, чтобы жениться на тебе, так ты вышла за дурака, который может ему помочь? Я заботился о твоем брате, а ты — о своем любовнике!
— Это неправда! Я никогда не давала ему денег, и ты это знаешь!
— Знаю? — усмехнулся Мэтью. — Так вот, я этого больше не знаю! Если ты можешь вот так целовать его, ты можешь целовать и меня! У меня на это больше прав, чем у кого-либо еще, — я твой муж, или ты это забыла? — Она попыталась пробраться мимо него, но он преградил ей путь. — Нет, не спеши! На этот раз ты от меня не убежишь, моя прекрасная Стелла! Посмотрим, какой прекрасной ты можешь быть по отношению к дураку, который на тебе женился!
Он тесно прижал ее, запрокинув ее голову, а Стелла отчаянно старалась высвободиться из его железных объятий:
— Нет, Мэтью, нет! Ты не соображаешь, что делаешь!
— Соображаю, впервые соображаю! резко перебил он. — Мне давно следовало бы это сделать. Тогда ты не была бы такой холодной, бессердечной, нечестной, неженственной! Единственное, кем ты никогда не была, — так это женой!