«Так, ладно! – прервала собственные терзания Рина. – Ехать переодеваться всё равно некогда. Пришла – значит надо идти на спектакль».
И Рина направилась к входу. Опасения насчёт того, что она перестаралась с нарядом, оказалась напрасными: все дамы в фойе были в элегантных вечерних туалетах. Рина с облегчением вздохнула, теперь она была уверена: Ирвин не заподозрит, что она расстаралась для него. Тем более что она действительно старалась не для него, а просто чтобы…
«Чтобы выглядеть достойно», – придумала себе оправдание Рина и, гордо расправив плечи, пошла в зал.
– Простите, – обратилась она к билетёру, встречавшего гостей у входа в партер, – какое место я могу занять?
Она продемонстрировала абонемент.
Билетёр взял его и, поправив очки, прочитал:
– Мисс Рина Блейкс. – По его лицу скользнула тень понимания. – Да-да, меня предупреждали о вас. Пожалуйста, проходите. – Он учтивым жестом показал направление. – Первый ряд, одиннадцатое место.
– Спасибо большое, – растерянно кивнула Рина. Она была уверена, что Ирвин относится к ней несерьёзно, и никак не ожидала такой чести.
Место Рины было прямо посередине, и кроме того соседние с ней места также оказались незанятыми, так что ничто не мешало полному погружению в спектакль. Рина впервые сидела так близко к сцене, а потому, когда прозвенел последний звонок, и занавес начал подниматься, испытала волнительное предвкушение, как будто вот-вот должно было начаться волшебство…
И оно началось. На сцене разыгрывался Шекспировский «Сон в летнюю ночь», и лёгкая атмосфера, созданная актёрами, мгновенно утянула Рину в другой мир. Где-то ближе к антракту она вернулась к реальности и спохватилась, что ещё не видела Ирвина. Рина начала всматриваться в лица каждого из актёров, но так и не смогла его признать. Неужели он пригласил её, а сам остался не у дел? Стоило Рине сделать такое предположение, заговорил грозный седовласый старец Оберон, и в низких раскатах его голоса Рина с удивлением узнала нотки мягкого баритона своего партнёра по мюзиклу. Найдя Ирвина, Рина уже не могла заставить себя переключить внимание на кого-то другого. Даже если всё самое интересное разыгрывалось между другими актёрами, все её внимание занимал стоявший где-то на заднем плане Оберон, а когда он уходил за кулисы, она смотрела на них, боясь пропустить его следующее появление. В итоге она так и не узнала, чем закончился спектакль для всех, кроме Оберона.
«Чёрт, я же пялилась на него всё время, – спохватилась Рина, вместе с остальными хлопая вышедшим на поклон актёрам. – Надеюсь, он не заметил…»
«Да он вообще не заметил, что ты здесь», – шепнул ехидный внутренний голос, и на сердце сразу будто кошки заскреблись.
«Конечно, не заметил…», – сказала себе Рина, с лёгкой завистью глядя на актрису, которую Ирвин за руку выводил на поклон. Они подошли к краю сцены, и Ирвин оказался совсем рядом с Риной. Если бы он только чуть-чуть опустил взгляд… И он опустил. Ирвин посмотрел на Рину прямо и открыто. В его глазах не было удивления, и она поняла, что её заметили уже давно, возможно, с самого начала. Девушка с цветами, вставшая перед Риной, на миг закрыла он неё Ирвина, и Рина неосознанно нагнулась вбок, пытаясь снова увидеть его лицо. Каково же было её удивление, когда она увидела, что Ирвин сделал то же самое. Отклонившись в сторону, через плечо девушки он смотрел на Рину. Их взгляды снова встретились, и на этот раз оба они растерялись. А потом Ирвин улыбнулся, и на его лице появилась такая нежность, что сердце Рины пропустило удар. Ещё два удара оно пропустило, когда губы Ирвина прошептали что-то… Рина не могла понять, что именно, но это определённо было что-то очень нежное и приятное. Мир остановился…
Но волшебство не могло продолжаться вечно. Ирвину нужно было взять цветы и вернуться к остальной труппе. На место, где он только что стоял, подошёл следующий актёр. Проводив Ирвина взглядом и убедившись, что теперь он избегает зрительного контакта, уделяя внимание другим зрителям, Рина опустила голову и медленно провела пальцем по подлокотнику кресла. Нет, с этим буйством эмоций определённо надо было что-то делать…
«Нужно возвращаться домой, – сказала себе она. – Нельзя показывать Ирвину, что он победил…»
Решение казалось здравым, поэтому, как только занавес опустился, Рина взяла свой клатч и одной из первых направилась к выходу.
– Простите, – остановил её мужчина, проверявший её пригласительный перед спектаклем. – Мне приказано вас задержать.
– За что? – растерялась Рина.
– Не «за что», а «зачем», – с загадочной улыбкой поправил мужчина.
– Так зачем?
Мужчина не ответил, лишь сделал Рине знак ждать. Когда основная часть зрителей покинула зал, он жестом велел ей следовать за ним и направился к лестнице. Вместе они спустились на этаж ниже, а потом зашли за заграждение с табличной, гласившей, что дальше путь только для персонала. Рина начала догадываться, зачем её задержали. И она не ошиблась.
Ирвин стоял у одной из гримерок, всё ещё в костюме из спектакля и гриме. Небрежно, но элегантно опершись о стену, он с мягкой улыбкой смотрел на приближающуюся Рину.
– Спасибо, что привёл мою особенную гостью, Стивен, – сказал он билетёру, когда тот остановился напротив него.
Стивен усмехнулся и, вежливо кивнув, ушёл.
– Рад тебя видеть, – улыбнулся Ирвин Рине. – Надеюсь, спектакль тебе понравился?
– Да. Постановка была очень хорошей.
– Приятно слышать. Значит ли это, что я могу рассчитывать на честь увидеть тебя и на других спектаклях нашей труппы?
– Ну… – Рине не хотелось плясать под его дудку, но язык задвигался сам собой. – Если у меня будет время…
– Да, понимаю, ты очень занята. Наверняка, сегодня ещё не ужинала?
– Я обычно не ужинаю.
– Почему? – удивился Ирвин. – Только не говори мне, что боишься растолстеть.
– Я не боюсь, я знаю, что растолстею.
– Глупости. С твоей комплекцией ты не сможешь растолстеть, даже если захочешь.
– Много ты знаешь. До того, как я начала следить за питанием, была такой жирной, что все дразнили меня луковым пончиком.
– Пончиком? Как мило. А почему луковым?
– Потому что я в ответ обласкивала так, что доводила до слёз любого.
Ирвин прыснул.
– Хотел бы я на это посмотреть.
– На толстую меня?
– На маленький милый луковый пончик. – Ирвин с нежностью улыбнулся, и Рине показалось, что её тело вдруг стало таким лёгким, что она может взлететь.
– Я бы тебе не понравилась, – стараясь скрыть смущение, буркнула она.
– Позволь мне решать, что мне понравится, а что нет. – Голос Ирвина звучал мягко, но уверенно. – Я не считаю, что несколько лишних килограммов могут кого-нибудь испортить. Но, раз уж для тебя это так важно, мы можем поехать в ресторан, где есть диетические меню.
– В ресторан? – озадачилась Рина. – Когда?
– Сейчас. У тебя ведь есть время?
– Да, но… – Рина замялась.
– Но что? Ты меня боишься?
– Нет.
– Я тебе неприятен?
Рина смущённо опустилась глаза и помотала головой.
– Тогда возражения не принимаются.
Ресторан, в который Ирвин привёз Рину, действительно предлагал множество низкокалорийных блюд, но, стоило ей взглянуть на цены, аппетит как рукой сняло.
– Прости, но я, пожалуй, просто водички попью, – отложив меню, пробормотала она.
– Не волнуйся о деньгах, – понял причину её беспокойства Ирвин. – Сегодня плачу я.
– Дело не в деньгах, – соврала Рина, – просто…
Подходящая отмазка в голову не приходила, а потому в разговоре возникла пауза.
– Если ничего не выберешь, я закажу всё меню, – шутливо пригрозил Ирвин.
– У тебя что, много лишних денег?
– Достаточно, чтобы угостить девушку, которая меня вдохновляет.
– Вдохновляет? – заломила бровь Рина. – И на что же это я тебя вдохновляю?
– На то, чтобы стать лучше, чем я есть сейчас.
– Разве сейчас ты недостаточно хорош?
– Не настолько, чтобы заинтересовать девушку своей мечты.
Рина вспыхнула, но тут же взяла себя в руки и, придав лицу невозмутимое выражение, продолжила игру.
– И кто же она, эта девушка мечты? Подруга той, которая тебя вдохновляет?
Ирвин усмехнулся.
– Знаешь, похоже я начинаю понимать тех, кто придумал твоё детское прозвище. Ещё немного, и я заплачу…
– Отчего же?
– От безысходности.
– Расстроен тем, что твои чары действуют не на всех?
– У меня нет чар.
– Ах да, ты же лицедей, а не чародей. Твоё оружие – маски, верно?
– Именно так.
– Тысячи масок… – Рина прищурилась. – А есть ли за ними настоящее лицо?
– Каждая из них – моё настоящее лицо, потому как всё, что мне нужно для моих ролей, я ищу внутри себя. Ты ведь поступаешь так же, верно? Я заметил это, когда увидел твою Золушку.
– У меня с Золушкой из сказки нет ничего общего. Я просто притворяюсь на сцене.
– Неправда. – Ирвин нежно улыбнулся, и щеки Рины опять залились румянцем. – Это та часть тебя, которую ты обычно прячешь под панцирем.
– Я ничего не прячу. Это моя настоящая сущность, и мы с Золушкой – полные противоположности. И так считаю не только я. Когда я сказала семье и знакомым, что буду играть в «Золушке», все решили, что я прошла на роль одной из её злых сестёр. Да что там, я и сама признаю, что это идеальный для меня образ. Даже играть ничего не пришлось бы.
– То, что ты так думаешь, говорит только о том, что ты ещё плохо изучила себя. Если образно перенести это на наш разговор с масками, пока ты вылепила только одну. Это маска, к которой ты привыкла и которую не хочешь снимать. Но, если ты собираешься стать актрисой, тебе придется это сделать. Только тот, кто заглянул в каждую грань кристалла своей души, сможет освободиться от бремени «любимой маски» и стать лицедеем, способным примерить любую роль. Это и есть истинная сущность того, что принято называть актёрским талантом.
Рина слушала, затаив дыхание. Она не ожидала, что пустой флирт внезапно перетечет в серьёзный разговор о том, что её так сильно волновало в последнее время.