ла выбрана Венецианская Кампанелла, была построена позднее, при сыне А. С. Хомякова – Дмитрии Алексеевиче. Дом, одноэтажный деревянный особняк, хранил в себе множество предметов – памятников старины и прикладного искусства, мебель, изделия из бронзы, живопись, графику, гравюры. На стенах так называемой «голубой» гостиной были написаны al fresco портреты Гоголя, Веневитинова, Аксаковых, Киреевских.
Но, пожалуй, наиболее удивительным памятником была собранная несколькими поколениями владельцев уникальная библиотека. Хронологически самая ранняя часть – с 1725 по 1789 годы – включала книги, приобретенные прадедом Алексея Степановича Федором Степановичем Хомяковым. «На всех этих книгах имеются его пометки с указанием времени (год, месяц, число – с 1749 по 1790 год), места (Москва и Санктпитербурх) покупки, цены, по которой куплена та или иная книга, иногда с по именованием и должности, занимаемой им в день покупки».[968]
В бибилиотеке хринились книги деда А. С. Хомякова Александра Федоровича, одна, на французском языке, 1677 года издания, другая, также французская, – 1710. Обе эти книги были куплены в Петербурге в 1756 году.
На одной из книг, изданной в Москве в 1770 году, была помета: «Сия книга Михайловича Грибоедова ныне принадлежит Степану Хомякову, ево внуку», известно, что И. М. Грибоедов приходился прадедом А. С. Хомякову.
Огромную часть библиотеки составляли книги отца А. С. Хомякова, преимущественно второй половины XVIII и первой четверти XIX века. Они были переплетены в «одинаковые тисненые золотом кожаные переплеты с суперэкслибрисом – французской монограммой владельца „Е. Ch.“ Рукописный каталог с тем же суперэкслибрисом был составлен около 1808 года». По мере увеличения библиотеки до конца 1820-х годов в нем делались вставки. Книги С. А. Хомякова были самого разнообразного содержания, на русском, английском, французском, немецком, латинском, греческом и других языках. По тематике это была классическая литература, беллетристика, труды, посвященные истории французской революции, путешествиям, политической экономии, сельскому хозяйству, овцеводству и даже поваренному искусству. Были многотомники, в частности иллюстрированная французская Histoire universelle (Всеобщая история), продолжающиеся издания: Journal complémentaire des sciences medical, Paris; Revue des deux mondes (Обзор двух миров), многочисленные словари по разным специальностям, в том числе подборка карманных словарей.
Среди книг, собранных А. С. Хомяковым, надо выделить сочинения самого владельца и членов его кружка, часто с автографами дарителей. Эта часть библиотеки занимала целый шкаф. Хозяин, как правило, не ставил своего автографа на приобретаемых книгах; книги его жены, урожденной Языковой, были иногда помечены суперэкслибрисом – «С. Jazikoff». Сын Хомякова, Дмитрий Алексеевич, унаследовавший Богучарово, изрядно пополнил семейную библиотеку. Все книги, приобретенные им, имели суперэкслибрис «ДХ», нередко помету о времени и месте покупки, с середины 1850-х годов до начала XX века. Здесь были даже книги XVI и XVII веков. Тематически книги относились к славяноведению, общинному землевладению, переселенчеству, сравнительному языкознанию, греческим, еврейским, римским древностям. Большое количество книг по истории искусства было приобретено Дмитрием Алексеевичем в Риме.
В собрании Хомяковых имелись и старопечатные книги, например, Соборное уложение Алексея Михайловича 1649 года, а также латинские, провинциальные издания рубежа XVIII и XIX веков, книги Н. И. Новикова и напечатанные в вольной типографии Брейткопфа (СПб., 1789 г.). Некоторые имели ярлыки-этикетки московских и петербургских книжных магазинов.
Последняя часть фамильной библиотеки собиралась внуком А. С. Хомякова Федором Алексеевичем Челищевым, который стал владельцем усадьбы в начале XX века (Д. А. Хомяков умер в 1919 году).
Первая мировая война и революция в корне изменили обычное течение жизни. Для большинства населения вставал вопрос о необходимости выжить во что бы то ни стало, для многих – спасти основы, фундамент жизни, который, казалось ранее, был незыблемым. Спасению фамильных архивов и библиотек отдавалось предпочтение. Опыт первой русской революции, названной В. И. Ленином генеральной репетицией, не был забыт. В 1905–1907 годы в огне бессмысленных бунтарских поджогов имений погибло множество памятников культуры, в том числе письменных, потеря которых невосполнима.
Во время первой русской революции известный историк и генеалог, председатель Историко-родословного общества в Москве Л. М. Савелов был крайне встревожен гибелью части вотчинного архива графов Шереметевых (Борисовского архива). Но не только его волновал такой поворот событий. Опасность, грозящая семейным архивам, беспокоила многих общественных деятелей. Озабоченный сохранением семейного архива, хранящегося в усадьбе Нижние Прыски (Козельского уезда), Н. Н. Кашкин, внук декабриста, историк и общественный деятель, писал Л. М. Савелову: «Как-то Вы оберегли во время бунта в Москве ваши личные бумаги и бумаги Общества? Думаете ли Вы принять какие-то меры для ограждения их на будущее время от печальных случайностей? И не следует ли немедленно выработать проект мер к спасению семейных архивов от погромов в усадьбах и городах?»[969] О том же писала Мосальская-Сурина, сестра академика А. А. Сахарова: «Речь идет о Вашем содействии к сохранению многочисленных домашних архивов <…> участь подчас очень ценных документов может быть очень печальна <…> Не найдете ли Вы возможным теперь же уговорить, объединить все усилия провинциальных архивных комиссий? Со своей стороны брат мой А. Шахматов просит Вам передать, что Академия наук предоставит место в своем здании, подвалах и прочем на случай, если бы не хватило места в провинциальных архивных комиссиях».[970]
В 1906 году на областном Археологическом съезде во Владимире Л. М. Савелов выступил с призывом к владельцам частных архивов сдавать их на хранение в Академию наук, музеи, архивные комиссии. Эта речь Л. М. Савелова была напечатана в нескольких периодических изданиях, в том числе в «Русском архиве».[971]
Призыв этот был воспринят: большое количество фамильных собраний и реликвий передали на хранение в Российский Исторический музей (ныне – ГИМ) в годы Первой мировой войны и революции.
По отчету Исторического музея за 1916–1925 годы: «С 1918 года на хранение в ГИМ поступило большое количество архивов и библиотек. Со времени революции книжное богатство больше чем удвоилось, так как в библиотеку Государственного Исторического музея, как в одно из центральных книгохранилищ республики, поступали по распределению от отдела научных библиотек Наркомпроса ряд ценнейших коллекций. Так, в 1918 году была перевезена в Библиотеку РИМ 1) библиотека А. С. и П. С. Уваровых, исключительное собрание книг по вопросам археологии и искусства (из дома в Леонтьевском переулке в Москве и из имения „Поречье“ Можайского уезда Московской губернии), библиотека Л. М. Савелова с богатыми собраниями по русской генеалогии и геральдике; в 1919 году: 2) библиотека историка Г. Ф. Карпова, библиотека Д. И. Иловайского (перевезенная согласно распоряжению замнаркома по просвещению М. Н. Покровского из дома бывшего Иловайских), 3) библиотека братьев И. В. и П. В. Киреевских, перевезенная из имения Киреевских в Верейском уезде Московской губернии, 4) библиотека Л. Э. Бухгейма по истории литературы и русской общественности XIX века. 5) библиотека Отдела историографии Музея Всероссийского союза городов. 6) библиотека Всероссийского земского союза с материалами о деятельности союза. 7) библиотека С. И. Чижова по нумизматике, завещанная владельцем РИМ’у; 8) библиотека А.А. Карзинкина, главным образом по истории культуры, пожертвованная владельцем, 9) обширная библиотека П. В. Зубова по археологии, нумизматике и т. д. 11) бывшая Патриаршая библиотека, ценное собрание книг, в частности, по истории русской церкви и др.
С 1918 по 1920 год в Библиотеку поступили через Книжный фонд и Отдел научных библиотек Наркомпроса части книжных собраний бывших Олсуфьева, Соллогуба, Новосильцева, библиотека Главмузея, 1 Пролетарского музея в Москве и др. <…> Под номером 10 в данном списке проходит: 10) библиотека Хомяковых, чрезвычайно важная для истории культуры и общественности, середины XIX века».[972] Имелась ли в виду библиотека московского дома Хомяковых на Собачьей площадке или в список попало уже Богучаровское собрание? Однако можно попытаться проследить судьбу Богучарова хотя бы до середины 1920-х годов.
После принятия в 1918 году декрета Совета народных комиссаров о выселении помещиков из усадеб в целях сохранения усадеб и городских домов многие их бывшие владельцы создавали усадьбы-музеи. В Тульской губернии до революции было 7 музеев, причем в самой Туле – 5: Палата древностей (архивная комиссия), Музей оружия, Музей кустарной и фабрично-заводской промышленности (земство), Учебно-педагогический музей и Музей при народном доме. В губернии было еще два музея – в городе Белеве Научно-образовательный и художественный музей, открытый в 1909 году, и в Епифани Научно-образовательный, созданный в 1888 году. После революции до 1925 года образовалась целая музейная сеть. В губернии открылось еще 17 музеев, хранивших богатые художественные собрания Гагариных (имение Сергиевское), Оболенских (Шаховское), Голицына (Якшино), Бобринских (Богородицк), Брюлловых (Белев), Елагиных и Бееров (Петрищево под Белевым), Олсуфьева, Абамелек-Лазарева, Боголеповых в самом Белеве[973]. Зачастую заведующими музеев становились их бывшие хозяева или управляющие. В подмосковном Остафьеве заведовал музеем П. С. Шереметев, в Тульском Сергиевском музее заведовал бывший управляющий князей Гагариных H. В. Одинцов. В Прилепах в созданном после революции Музее лошади и коннозаводства собственным собранием художественных предметов заведовал Я. И. Бутович. В списке тульских музеев на 14 месте стоит музей в Богучарове (см