А. И. ЗиминА. С. Хомяков и проблемы русского культурно-исторического самосознания
Проблема культурно-исторического самосознания является одной из ключевых для понимания процессов формирования русской философской мысли. Она тесно связана с теми преобразованиями в области светского просвещения, начало которым было положено петровскими реформами, повлекшими за собой такие изменения в сфере сознания, которых сам Петр I предвидеть, безусловно, не мог. Великий российский реформатор смотрел на образование, науку, ремесла, литературу, искусство, на культуру в целом как на товар, который можно приобрести в Европе и заставить его прагматически служить России. Менее всего православного государя волновали европейская теология и отвлеченные философские идеи, практического применения которым в русских условиях он не видел. Традиционное господство православной идеологии и соответствующей учености не только не способствовало, но и прямо исключало сколь-либо серьезную полемику по богословским вопросам на основе хотя бы более или менее отработанной философской рефлексии. Таковая на Руси, довольствовавшейся преимущественно бытовым Православием, фактически не практиковалась.
Просвещение российского общества на основе западноевропейского мировоззрения, исторически выработанного для решения социально-политических и культурных проблем европейской культурно-исторической системы, не могло не повлечь за собой серьезных изменений в русском самосознании. Инициированное государством просвещение русского общества по западному образцу, имевшее целью решение насущных военно-политических и экономических проблем, неизбежно должно было вырваться из-под государственного контроля и стать не только государственным, но и общественным делом, приняв неожиданное для государства направление.
Немногим более ста лет понадобилось молодому русскому обществу, чтобы приобщиться к тому Свету европейской философско-научной и культурной мудрости, который формировался на Западе на протяжении тысячелетия, если брать за точку отсчета каролингский ренессанс, ставший важной точкой и вехой на пути деварваризации германизированной Европы. Именно о таком приобщении и его эффективности свидетельствует деятельность Н. И. Новикова и А. Н. Радищева, русских любомудров, участников кружка Н. В. Станкевича, западников и славянофилов, зафиксировавших новую для России самостоятельность общественного сознания и его идеологии по отношению к государству.
То были в полном смысле образованные люди, активно овладевавшие навыками европейского философско-научного мышления и гражданского поведения, неизбежно утверждавшегося вместо традиционного для российского государства поведения подданного. Последнее особенно делало их всех подозрительными, независимо от конкретной идейно-мировоззренческой ориентации, для государственной власти. Это касалось не только масона-филантропа Н. И. Новикова и «радикала» А. Н. Радищева, но даже таких поборников русских традиций и самодержавия, как И. В. Киреевский и А. С. Хомяков. Однако они были не только традиционалистами, поборниками самобытности славянско-русской жизни, но и серьезными исследователями и авторами, попытавшимися, руководствуясь принципами европейской науки и философии, определить место славян и России в общемировом историческом процессе, основное видение которого до этого принадлежало европейским ученым и было по сути своей европоцентристским.
В XVIII—XIX веках под влиянием западной науки на Руси начинает формироваться интерес к своим собственным культурно-историческим корням, что было связано с пробуждением научно-философского самосознания.
XIX век – это время, когда русский человек, овладев принципами западноевропейской науки и философии, пытается применить их к осознанию своей собственной истории и культуры. Именно с этого начинается наше теоретическое самосознание – историческое, культурное, философское, литературное, эстетическое. У истоков этого процесса стоят славянофилы и западники, но его перспективы виделись по-разному. Исторически у нас возобладал именно западнический тип самосознания. Марксизм XIX—XX веков был естественным продолжением западничества в России. А то, что было способно осуществить синтез традиционного мировоззрения, основанного на христианском просвещении, с философско-научным мировоззрением, характерным для Западной Европы и также получившим у нас распространение, не успело в полную силу сложиться и развернуться. Люди, стремившиеся к такому синтезу, смогли вплотную к нему подойти и приступить к реализации, но революция и последующая моноидеология убили все эти попытки.
А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, К. С. Аксаков, К. Н. Леонтьев отчетливо поставили эту проблему. Но дело в том, что России надо было выбирать: или учитывать базовые особенности формирования и существования русской культуры и, естественно, пытаться соотносить их с особенностями западной культуры, или их похоронить прочно и окончательно.
Кризис советского мировоззрения, пытавшегося в условиях России реализовать идеи марксизма, возникшего на европейской почве и в условиях европоцентризма как средство решения именно европейских социально-политических и культурно-исторических проблем, свидетельствует о том, что данная проблема по-прежнему остается актуальной. Для ее успешного решения приходится возвращаться к истокам ее формирования, где неизбежно возникает яркая и неординарная фигура А. С. Хомякова.
В. И. БольшаковИсториософские воззрения А. С. Хомякова и современность
Если А. С. Пушкина способен постичь каждый вдумчивый читатель, не пожалевший труда на изучение его литературного наследия, хотя все равно остается тайна о пророческом содержании творчества поэта, то А. С. Хомякова постичь в одиночку невозможно, возникает необходимость организационно-научного оформления хомякововедения как особого направления русской богословско-философской и литератураведческой мысли. Отсутствие на сегодняшний день такого сообщества, поддержанного на государственном, академическом и общественном уровнях, – это наша беда. Она проявляется во всем, в частности в освоении нами центрального понятия русской соборности, которую А. С. Хомяков понимал как проявление благодати Божией, а не человеческого устроения. Можно услышать противоположные мнения о русской соборности – от признания за ней всякого коллективного действия, которое может скатываться к отождествлению с коллективным идолослужением, рассмотрением ее как отвлеченного идеализированного трансцендентного понятия, не имеющего реальной социальной проекции в современной действительности.
Философское осмысление истории – одно из древнейших проявлений человеческой мысли, выраженной как богословское учение в своем завершенном сакральном виде в христианском учении, однако в последнее столетие это направление получило бурное развитие в связи с широким распространением и особенно с кризисом позитивистской теории.
Условно историософские концепции можно разделить на два больших класса: линейные и циклические модели, каждая из которых включает достаточно полярные мнения. Наиболее яркий представитель циклических моделей – О. Шпенглер, автор известной работы «Закат Европы». Из мировых вероучений наибольшее притяжение к циклическому мироощущению проявляет индуизм. Среди приверженцев линейного описания исторического процесса разброс также весьма широк: от богословской эсхатологии и выражающих эти идеи христианских философов до позитивизма и его современных умеренных и даже крайних направлений, таких как марксизм, экзистенциализм, которые только на первый взгляд кажутся принципиально различными мировоззрениями.
Если сравнивать наиболее ярких представителей западной и русской школ XX столетия, то можно назвать Арнольда Тойнби как наиболее последовательного представителя идеи позитивизма, развитой в его известных работах «Постижение истории» и «Цивилизация перед судом истории», и выразителя русской историософской мысли Н. Я. Данилевского с его знаменитым трудом «Россия и Европа», где он впервые ввел понятие культурно-исторического типа и заложил основы нового направления, названного цивилизационным подходом.
Цивилизация, которая сегодня пытается навязать всему миру свой поведенческий императив, а также связанные с ним научно-технологические достижения, пронизывающие все сферы человеческой жизни, является западной. Духовно-нравственный и культурный ее фундамент закладывался в эпоху Возрождения, а религиозно-политические ценности возникли в результате процесса церковной реформации, принесшей Европе протестантскую этику, освятившую собой путь развития капитализма, который, согласно протестантско-позитивистскому мировоззрению, есть естественный социально-политический продукт мировой истории, а все остальное – побочные тупиковые ветви роста. Такой подход получил название формационного, он представляет развитие мировой истории как последовательную смену общественно-экономических формаций, отличающихся уровнем производительности труда и соответствующей ему формой производственных отношений.
Как известно, Н. Я. Данилевский разделил историю человечества на десять культурно-исторических типов, и основная цель его труда – доказать существование особого одиннадцатого – славяно-русского типа.
Оценивая по достоинству труды этих авторов, нельзя не заметить, что в основе их классификации лежит сугубо субъективное восприятие исторического процесса и роли тех или иных этносов, государств и цивилизаций. Правда, Данилевский приводит признаки, при наличии которых культурно-исторический тип может развиться в цивилизацию, но строго научных критериев у него нет. То же самое в работах А. Тойнби.
По сравнению с этими выдающимися мыслителями А. С. Хомяков отличается глубиной проникновения в сущность цивилизационного процесса, и особенно в той части своего литературного наследия, за которую его обвиняют в манихействе.
Итак, – писал А. С. Хомяков, – сравнение всех данных, на которых может быть основана общая история человечества, приводит нас к следующим трем выводам.