752
См. «Домик в Коломне», строфа XXI. О том же сообщал Бартеневу П. В. Нащокин (Рассказы о П., с. 29, 81). Пушкин видел Стройновскую в церкви Покрова в Коломне в 1817–1820 гг.
753
См. вступит, статью.
754
Ср. в воспоминаниях А. С. Данилевского, встретившего Пушкина на даче у Плетнева в Лесном, куда отправился вместе с Гоголем: «Через несколько времени, почти следом за ними, явились Пушкин с Соболевским. Они пришли почему-то пешком с зонтиками на плечах. Вскоре к Плетневу приехала еще вдова Н. М. Карамзина, и Пушкин затеял с нею спор. Карамзина выразилась о ком-то: «Она в интересном положении». Пушкин стал горячо возражать против этого выражения, утверждая с жаром, что его напрасно употребляют вместо коренного, чисто русского выражения: «Она брюхата», что последнее выражение совершенно прилично, а напротив, неприлично говорить «она в интересном положении» (В. И. Шенрок. Материалы для биографии Гоголя, т. 1. М., 1892, с. 362). Слово «беременна» в языке Пушкина крайне редко; слово «брюхата» — обычно, как у Пушкина, так и в ближайшем его окружении (ср., напр., письмо к нему Нащокина 1834 с — XV, 135).
755
Н. А. ДУРОВА: Надежда Андреевна Дурова (1783–1866) — женщина-воин, известная своей необычайной для женщины биографией: бежав из родительского дома, под видом мужчины, она проделала походы 1807 года и 1811–1812 годов, участвовала в Бородинском сражении, была ранена, получила Георгиевский крест и разрешение Александра I на продолжение службы (под фамилией Александров). В 1817 году вышла в отставку с чином штаб-ротмистра и жила в Сарапуле изредка выезжая в столицу; она сохранила платье, привычки, манеру поведения мужчины. Свою биографию она изложила в «Записках», принесших ей славу одаренного литератора; в попытках издать их она обратилась к Пушкину, который взялся содействовать ей и напечатал в «Современнике» главу из «Записок», которые оценил очень высоко.
Рассказ о своем приезде в Петербург для издания «Записок», историю знакомства и недолгого общения с Пушкиным Дурова изложила в мемуарной повести «Год жизни в Петербурге…» (1838), вышедшей вскоре после смерти Пушкина и при жизни других описанных в ней лиц. Это входило в прямое задание Дуровой: ее повесть памфлетна и обращена к реальным лицам — ее персонажам (см. ее «Автобиографию», 1861). Конфликт развертывается между наивным провинциалом, принимающим видимость отношений за их сущность, и равнодушным столичным обществом, живущим единственно по законам этикета (все это символизируется лейтмотивом-ситуацией: интерес и радушие к гостю при первом знакомстве сменяется полным равнодушием при «третьем посещении»). Художественная концепция заставляет Дурову во многом изменять подлинную картину, смешать факты и т. д., — нечто подобное делала она и в «Записках», претендовавших на фактическую строгость. Концепция эта наложила известный отпечаток на фигуру Пушкина, чья готовность помочь Дуровой наталкивается на неодолимые препятствия, которым Пушкин уступает, впрочем, эпизоды с Пушкиным выдержаны в мягких, благожелательных тонах и содержат весьма любопытные бытовые детали.
Хронология событий подчинена стремительно развивающемуся сюжету; сами события сконцентрированы и освобождены от побочных деталей, фигура рассказчицы несколько идеализирована. В целом «Год жизни в Петербурге» не столысо мемуары, сколько повесть с реальными персонажами и очень живым изображением быта.
756
ГОД ЖИЗНИ В ПЕТЕРБУРГЕ (Стр. 293). «Год жизни в Петербурге, или Невыгоды третьего посещения». Сочинение Александрова. СПб., 1838, с. 2–6, 27–34, 40–44, 46–49.
757
История печатания записок рассказана Дуровой неточно — явно в литературных целях: В первой половине 1835 г. к Пушкину обратился брат мемуаристки — В. А. Дуров, знакомый ему ранее; он сообщил о записках и издательских намерениях сестры; 16 июня Пушкин ответил ему согласием хлопотать об издании и, может быть, купить записки (XVI, 35). 5 августа 1835 г. Дурова пишет Пушкину уже от себя, предлагая купить рукопись XVI, 43). Однако здесь она цитирует не это письмо, а очень свободно пересказывает общий смысл своей последующей переписки (ср., напр., упоминание о «Современнике», разрешенном лишь в январе 1836 г.); только в письме 17–27 марта 1836 г. (отосланном 18 апреля) Пушкин сообщает Дурову о журнале, в котором он намерен печатать записки (XVI, 99; ср.:Письма IV, с. 129 и 299). Более того, Пушкин был не первым и не единственным предполагаемым издателем; еще 4 апреля 1835 г. Дурова послала рукопись Н. Р. Мамышеву в Гатчину с той же целью (см. ее письмо Мамышеву от 23 сентября 1835 г. — «Отчет Имп. Публичной библиотеки за 1889 г.». СПб., 1893, с. 195) и, в течение полугода не получая ответа, обратилась к Пушкину. Поэтому она не могла и приложить к своему письму главу из рукописи (см. ее письмо Пушкину от 30 сентября 1835 г. — XVI, 52), Пушкин познакомился с ее текстом к 27 марта (XVI, 99). Вся эта предыстория опущена мемуаристкой как по этическим, так и по литературным причинам. Дурова издавала записки отчасти из-за материальных затруднений, о чем не могла говорить в печати; в памфлетно-дидактических целях она создавала автопортрет наивного и непрактичного провинциала, издающего свой первый труд единственно по настоянию близких.
758
Речь идет о несохранившемся письме Пушкина к Дуровой от августа — сентября 1835 г. с согласием купить записки и сообщением, что он до декабря находится в деревне (см. упомянутое письмо к Мамышеву от 23 сентября).
759
В опущенном нами фрагменте повести рассказано об обстоятельствах приезда Дуровой в Петербург; она сняла номер в гостинице Демута.
760
Пушкин получил через В. А. Дурова «Записки о 1812 годе» (отрывок из полной рукописи записок), которые взял для «Современника» с гонораром по 200 руб. за лист (XVI, 99); 4–9 мая они печатались (ЛН, т. 58, с. 132). Номер «Современника» с ними («Записки Н. А. Дуровой, издаваемые А. Пушкиным». — Совр., 1836, II, с. 53–132) вышел 3 июля (Рыскин, с. 44).
761
По хронологическим указаниям Дуровой, В Петербург она приехала 24 мая, на следующий день (утром) переехала к Демуту и написала упомянутую здесь (несохранившуюся) записку, 26 мая, «в половине первого» принимала впервые Пушкина, 28 мая Пушкин вторично приехал к ней и предложил занять его квартиру; 30 мая она получила записку Пушкина с подтверждением приглашения и отказ — от домовладельца; тем же числом датируется и ее записка Пушкину. По-видимому, 31 мая она обедает у Пушкина; 15 июля Пушкин привозит ей рукопись; к концу июля относится ее неудачный визит и разговор с Плетневым. Между тем известная нам записка Пушкина с приглашением переехать к нему написана не 30 мая, а около 10 июня; визит Пушкина накануне был 7 июня (XVI, 125). Вероятно, недоразумение с домовладельцем также имело место не в мае, а позже (конфликт Пушкина с домохозяином произошел в августе 1836 г., после чего он переехал из дома Баташева (на Дворцовой набережной, ныне наб. Кутузова, 32) в дом С. Г. Волконской на Мойке (ныне дом 12). См.: Рукою П., с. 788–791, 793). Все это ставит хронологию «Года жизни в Петербурге» под серьезные сомнения. Сопоставление рассказа с данными перелиски убеждает, что содержание писем передано Дуровой в самых общих чертах, контаминировано и даже изобретено. См. комментированное издание переписки: Переписка П.Т II. С. 490–505 (прим. М. А. Гурьян).
762
Письмо Пушкина с отзывом о полной рукописи записок неизвестно; сообщение о готовности квартиры — в письме около 10 июня (см. прим. 5). Возможно, цитируемое здесь письмо — свободная контаминация нескольких писем.
763
Уведомление Дуровой Пушкина об инциденте с управляющим домом неизвестно, как и благодарность за отзыв; просьба об исправлениях (с совершенно иным текстом) — в письме 24 июня (XVI, 128).
764
О позднем обеденном времени у Пушкина (шесть часов) упоминает и А. П. Керн (ПиС, вып. V, с. 151).
765
«Три дамы» — А. Н. и Е. Н. Гончаровы и, возможно, О. С. Пушкина (Павлищева). Роды Н. Н. Пушкиной произошли 22 мая; однако еще в конце июня она избегала показываться гостям (ЛН, т. 16–18, с. 808).
766
Сыновья Пушкина Александр и Григорий, новорожденная дочь Наталья и четырехлетняя Мария, о которой далее идет речь.
767
Пушкин был занят срочными, издательскими делами и хозяйственными заботами по имению; 13 июля он писал Н. И. Павлищеву в тех же выражениях: «Здесь у меня голова кругом идет, думаю приехать в Михайловское, как скоро немножко устрою свои дела» (XVI, 139).
768
Переписка Пушкина и Дуровой дает ряд существенных деталей, в известной мере изменяющих картину. Признаки нетерпения и раздражения задержкой издания Дурова начинает проявлять уже в середине июня. По-видимому, тогда же состоялся ее неудачный визит; 24 июня она пишет Пушкину: «Видеться нам, как замечаю, очень затруднительно; я не имею средств, вы — времени». Она просит вернуть записки, с которых берется сделать копию в четыре дня, после чего настаивает, чтобы Пушкин показал их Николаю I, как своему цензору, и напоминает о гонораре за главы в «Современнике». «Мне так наскучила бездейственная жизнь и бесполезное ожидание, что я только до 1 июля обещаю вам терпение, но с 1-го, пришлете или не пришлете мне мои записки, действую сам» (XVI, 129). Пушкин отвечает очень лояльным и доброжелательным письмом около 25 июня, где есть близко перефразированные Дуровой слова: «…продадите ли вы их или будете печатать от себя, все хлопоты издания, корректуры и проч. извольте возложить на меня. Будьте уверены в моей преданности и, ради бога, не спешите осуждать мое усердие» (