необыкновенными постройками. Здесь было все для полета фантазий, разнообразных игр и веселья. Необычной формы разукрашенные яркой краской деревянные домики, разноцветная карусель, качели-качалки, песочница с зонтиком-грибом по центру, резные лавочки, паутинка, гусеница с кольцами. От обилия игровых мест, у нездешних детей, захватывало дух. Вот и Анюта бегала сюда, что бы поиграть. У ее дома все было гораздо проще. Так же как и везде: пара качелей, паутинка и песочница. И вот, когда они выбежали с Полиночкой на ее любимую площадку и стали дурачиться, к ним подошли два мальчишки. Один из них, слегка тронув ладошкой по плечу, и сказав: «Салка», улыбнулся и побежал прочь. Его друг последовал за ним. Все дети прекрасно знали эту детскую игру. Она называлась «Салки». Суть заключалась в том, что бы вода, кого-то тронул и назвал салкой. Тогда тот, до кого дотронулись, становился водой и должен был «осалить» другого. Если догонит, конечно. Анюта долго гонялась за мальчишками, пытаясь догнать хотя бы одного. В итоге, Митька, как выяснилось позже его имя, приостановился, дав возможность его догнать. Так они и стали играть вчетвером. Качались вместе на качелях, крутились на каруселях, и ходили друг к другу в гости, обустраивая красивые цветные деревянные домики. Как же это было давно. И какое же это было счастливое, светлое детство. Как жаль, что оно закончилось. И кто бы мог подумать, что эта веселая девочка с забавными косичками, которой пророчили богатое будущее и замужество с Митькой, в будущем станет проституткой… Митька жил в соседнем подъезде, с родителями. Семья у него не очень богатая, но очень приличная. Для сына они не жалели ничего и у него всегда были самые лучшие игрушки во дворе. Одевался он тоже лучше всех. Единственное, что ему не разрешали, так это домашних животных. А Митька очень мечтал о собаке. Тетка раньше с ними не общалась, даже не здоровались. Сдружились они только после дружбы детей. Продолжая смотреть на собаку, Анюта вспомнила свой последний приезд сюда. Они, как всегда, встретились на площадке и во что-то играли. Из-за угла появился дядя Петя. В руках у него была какая-то тряпка, в которой было что-то завернуто. Подозвав сына к себе, он протянул ему свою ношу и положил в руки. Митька с радостным визгом запрыгал возле отца, с криками: «Спасибо, папочка!». Девчонкам стало любопытно, что вызвало такую неописуемую радость и подбежали к прыгающему мальчику. Заглянув тряпичное изделие, они тоже радостно заулыбались. Из куска материи, на них смотрела маленькая мордашка крошечного щенка. «Ой, какой хорошенький! Какой лапочка! Дай мне подержать! А что за порода?», – эмоции и вопросы детей не знали предела. Каждый хотел подержать на руках, погладить и погулять с новым жителем дома. Но дядя Петя забрал собачку домой, объяснив, что ему надо еще сделать прививки. И только после этого, с ним можно будет гулять, играть и гладить. Митька пошел домой вместе с отцом и своим новым другом, оставив девчонок одних. Анюта тогда не обиделась. Она знала, что скоро приедет сюда опять и они вместе погуляют с собакой. Но больше она сюда не приехала. Сегодня первый раз, за столько лет. Ей очень хотелось, подойти к дяде Пете, обнять его и расплакаться в плечо, рассказав ему свою горе-судьбу. Но осмелиться она на это не могла. Ей очень не хотелось, что бы ее увидели в таком виде. Вся грязная, рваная, лохматая, да и по лицу видно, что наркоманка. Пусть лучше ее помнят такой, какой она была раньше: маленькая веселая хохотушка, с милой мордашкой, забавными косичками и в красивых озорных платьицах, которые ей исправно покупала заботливая мамочка. Анюта прикрыла лицо волосами, но все же, краем глаза, пыталась рассмотреть своего старого знакомого. Он изменился. Но нельзя сказать, что постарел, здесь больше подойдет – возмужал. Он и раньше был, достаточно красивым мужчиной, а сейчас стал еще лучше. Шире в плечах, более благородное лицо. Только вот седина проявилась на висках, но это его ни капли не портит. Красивый. Митька на него очень был похож. Сейчас наверно тоже такой же статный. И девок, наверное, хоть отбавляй. А может и женился. Интересно, помнит ли он ее? Вряд ли, столько лет прошло. И мама у него тоже очень красивая, высокая, длинноволосая, с огромными зелеными глазами дама. Она моложе мужа лет на десять наверно. А может, у них еще появились дети? А если развелись? Столько всего хочется узнать! Но пока нельзя. Хотя, если удастся поговорить с теткой, то можно будет и о них порасспрашивать. А если совсем повезет, то привести себя в порядок и в гости зайти, на чаек. Анюта грустно улыбнулась своим мыслям и, проводив глазами удаляющегося бывшего соседа, снова перевела взгляд на подъездную дверь тетки, в ожидании, что она откроется. Сколько часов она так просидела, неизвестно. Наконец-то нужный ей подъезд открылся, и из него вылетела длинноволосая блондинка в солнечных очках. Анюта подскочила, подбежала к двери, но пока добежала, дверь захлопнулась, прямо перед носом.
– Блин, – выругалась Анюта. Надо стоять, прямо, возле подъезда, а то так никогда внутрь не попадешь.
Ждать пришлось недолго. Буквально через несколько минут к подъезду подошла пожилая худощавая женщина и стала нажимать кнопки домофона. Анюта встала позади, в ожидании, когда та откроет дверь. Когда она открылась и Анюта хотела войти, старушка вдруг развернулась и, закрыв собой проход, прищурившись, посмотрела на Анюту.
– А ты куда?
– Мне надо.
– Что значит надо? Посторонним вход воспрещен. Или ты к кому-то?
– Я к Надежде Ивановной. Пермяковой. Из 69 квартиры. Она не переехала еще? Она здесь живет?
– Она-то здесь, – язвительно сказала старушка, – Да вот только, такие как ты, к ней не ходят. Побираться что ли? Или воровать? А ну пошла отсюда! – озлобленно визжала старуха, – пытаясь оттолкнуть Анюту от двери.
– Да пошла ты, – огрызнулась она в ответ и отпихнув противную бабку, проскочила внутрь.
– Ах, ты побирушка! Сейчас я найду на тебя управу! Я сейчас полицию вызову!
– Вызывай! – крикнула Анюта и побежала на четвертый этаж.
Подойдя к нужной квартире, она обратила внимания, что дверь немного приоткрыта. Войдя в квартиру, остановилась, осмотрелась и немного поежившись, крикнула:
– Теть Надь! – в ответ стояла тишина.
– Теть Надь! – крикнула она снова, – Это я, Аня! Ваша племянница! – но никто в ответ ей так и не отвечал. Анюта шла в сторону комнаты, из-за двери которой пробивался свет. Подойдя к двери, она никак не решалась войти. Какое-то странное волнение окутало ее с головы до ног. Но все же, переборов, непонятно откуда взявшийся страх, она толкнула комнатную дверь. Войдя в комнату, Анюта закрыла рот рукой, чтобы не закричать…
Возле стола, в нелепо-неестественной позе, на полу, на коленях и уткнувшись лицом вниз, лежала женщина. Вокруг нее растекалась огромная лужа крови. Вся спина, руки и волосы, были также запачканы бардовой жидкостью.
– Боже мой…, – прошептала Анюта, приближаясь к телу. – Может это не она? Только бы не она… Со спины непонятно, надо посмотреть… Надо, но как… Я прикоснуться-то к ней боюсь, – вслух, трясясь от страха, бормотала девушка.
Переборов чудовищный страх, она подошла к полусидящей женщине. Дотронулась до еще пока еще теплой головы и немного оттолкнула назад. Тело, словно мешок с картошкой, рухнуло на пол. Анюта взглянула на лицо покойной. Синие глаза были широко открыты и смотрели прямо на нее, рот был приоткрыт, и из него струйкой вытекала кровь. Лицо было искажено гримасой боли и ужаса. Но все равно Анюта ее узнала. Это была она. Та самая тетка. Та самая последняя надежда на спасение.
Ужас пронизывал Анюту до самых косточек. Ее трясло, словно в лихорадке. – Только не кричать, – стуча зубами, шептала она. Переведя взгляд с лица на тело, она увидела ножницы, торчавшие из теткиной груди. Машинально схватив их и приложив немного усилий, Анюты выдернула их из тела и начала смотреть на окровавленные лезвия. Потом брезгливо отбросила их в сторону, вскочила и, оглядевшись по сторонам, подбежала к одному из шкафов и начала копаться в нем, сама не понимая, что хочет там найти. Конечно, желательно деньги. Ведь тетке они больше не нужны, а ей они так необходимы! Обратив внимания на дамскую сумочку, стоявшую на чайном столике, Анюта отбросила поиски в шкафу и схватила сумку: «Паспорт, кошелек, кредитки, наличка. Ого! Тысяч пятьдесят точно есть, на первое время хватит. Права, визитки… Ладно, потом все исследуем» – повесив сумку на плечо, она опять подошла к шкафу. Взгляд упал на красивую деревянную, покрытую лаком и цветным рисунком шкатулку. Открыв ее, Анюта обомлела. Таких драгоценностей она не видела никогда! Кольца, браслеты, серьги. И это все золото и платина, украшенные драгоценными камнями. Анюта не разбиралась в драгоценностях, но точно знала, что кольца и серьги были с бриллиантами. А вот, сколько карат и какая приблизительно стоимость этому добру, даже и предположить не могла. «И не страшно было все это дома хранить, на виду?» – подумала девушка и сунула находку в первый попавшийся пакет.
Открыв очередную дверцу шкафа, она услышала какой-то шум, топот, а потом и крик:
– Стоять! Руки за голову! Мордой в пол! На пол! На пол!
Понимая, что это кричат ей, словно в тумане, Анюта завела руки за голову, встала на колени и закрыла глаза. Она ясно представляла весь ужас, представший картины у правоохранительных органов, стоявших у нее за спиной, с наведенным на нее оружием: В комнате труп. А в вещах погибшей роется, безумного вида девка, с исколотыми руками, испачканная кровью, со шкатулкой и сумкой убитой. Это все. Здесь уже ничего не докажешь. Ничего. Слезы текли по щекам, застилая, и так почти ничего не видящие глаза. Ведь она была почти свободна. Почти… Что же теперь будет?
Анюта почувствовала, как холодный металл окутал ее запястья. Щелчок. Вот и все, она в наручниках. Какой-то слабо-знакомый голос заходился визгом, что это она! Она убийца! Повернув голову, Анюта увидела визжащую утреннюю бабку, которая не хотела пускать ее в подъезд.