Когда за ними закрылась дверь, Анюта аккуратно легла на нары, не зная чем заглушить жуткое жжение. Окошко отрылось и в нем появилось улыбающееся лицо сержанта, который продолжал жевать, непонятно какое по счету, яблоко.
– Ну что, жопа болит?
– Отстань, а. Не до тебя сейчас.
– Вот! Я же говорил, язык твой – враг твой. Ладно. Сиди, мучайся. Ха! Вот дура. – закрыв окошко, усмехнулся парень.
Терпя свои новые мучения, Анюта закрыла глаза и постаралась уснуть. К счастью, ей это удалось, даже без приема снотворного. Проснувшись, она уже не ощущала никаких неприятных ощущений, а наоборот, находилась в превосходном настроении, так как приближался ее выход из карцера.
Наконец-то ее одиночное заключение закончилось. Анюта шла в камеру, порхая от счастья, словно ее вели не в тюремную хату, а отпустили на волю. Девчонки встретили ее радостно. Вечером, «накрыли поляну». Вдова, по уже давно отработанной схеме, договорилась с одним из сторожил, для сервировки стола. Кушанья были довольно изысканными. Даже на воле, не все могли себе такое позволить. Нарезка копченой корейки. Готовый шашлычок, маринованный с лучком. Магазинный салат, свежие помидоры и огурцы, баночка красной икры, виноград, яблоки и, конечно же, пара бутылочек водки. После карцера и баланды (которая, последние дни, уже просто не лезла), у Анюты, от увиденного, закружилась голова.
– Вот это стол! – всплеснула она руками, – Вот за это благодарю!
– Видишь, Кот, как подготовились, – подошла к ней довольная Вдова, – Ждали тебя. А то у тебя наверно живот к ребрам прилип от их харчей.
– Не то слово! Может присядем? А то я не могу на все это смотреть. Жрать хочу, сил нет!
– Конечно, располагайся. Давай твой выход из заточения отметим, – засмеялась подруга, своей беззубой улыбкой.
Девчонки сели за стол и Анюта, не обращая ни на кого внимания, налетела на купленную, в ее честь еду.
– А что у тебя там стряслось-то? – спросила одна из сокамерниц. – У тебя реально крышу сорвало или «косила»?
– Реально сорвало, – чуть слышно ответила Анюта и подумала о том, как быстро здесь распространяется информация.
– Ну, ты даешь! Слышь, а стремно с тобой находиться в одной хате. Одну чуть не убила, потом «голюна» словила. Эдак ты нас здесь всех, в несознанке, прирезать можешь. Может тебе к лепиле обратиться, а Кот?
– Был у меня лепила. Сказал, что все нормально, бывает такое. От одиночного нахождения.
– А когда ты на Утку налетела, ты не в одиночке была, а здесь, у всех на виду. Или ты нас не заметила? – язвительно продолжала зечка.
– А если бы тебя в воровстве обвинили, что бы сделала?
– Согласна. Ладно, Кот, не хотела огорчить.
Дальше девчонки, просто ели, пили, болтали и смеялись. И тема с прошедшими нюансами больше не поднималась.
А потом все пошло своим чередом. День за днем, год за годом. Анюта сидела спокойно. Все было мирно и дружно. Она привыкла к жизни за решеткой. Привыкла и привязалась к девчонкам. Первая из них освободилась Вдова. Анюта очень переживала по этому поводу, так как Вдова, стала для нее очень близким человеком. Но грусть и тоска были только внутри. Снаружи она держалась твердо. С одной стороны, она радовалась за подругу, что та, наконец, покинет места заключения и вздохнет свободного воздуха. А с другой… А с другой стороны, девушка понимала, как сильно ей будет ее не хватать. Затем «откинулась» Утка и еще несколько девчонок. Народ в хате поменялся. Нельзя сказать, что стало хуже, но и лучше тоже не стало. И Анюта частенько вспоминала свои первые годы отсидки. Пару раз к ней приезжала Натка. Никаких новостей не рассказывала, а просто заботливо интересовалась здоровьем и что в следующий раз положить в передачку (которые она систематически преданно привозила ей в тюрьму). А вот свиданки часто брать не получалось. Но Анюта и редким встречам была безумно рада.
– Как же ты изменилась, Ань. Прям повзрослела.
Анюте стало забавно от того, что ее назвали по имени, так как вот уже несколько лет, ее все, без исключения, называли – Кот.
– Постарела, Нат. Но ничего, скоро я вернусь и опять помолодею, – широко улыбнулась Анюта, теперь уже тоже, беззубым ртом. – Скоро, Нат. Скоро.
Прошло 6 лет…
Получив условно-досрочное освобождение, Анюта вышла раньше назначенного срока. Выйдя за ворота, она пробежалась по скрипучему снегу, щурясь от солнышка. Куда ей теперь податься? В Сеньки? Она же там прописана. Можно восстановить там дом и жить. Но не сейчас. Сначала нужно заехать к Натке. На последнем свидании, подруга оставила ей свои координаты и знала дату освобождения. Встретить возле тюрьмы не обещала, но сказала, что будет ждать ее дома. Так что сегодня сразу к ней, а завтра надо будет узнать, где похоронен Илья. Его она тоже очень хочет навестить.
Отыскав Наткин адрес, Анюта подошла к квартире и позвонила в дверь. Вскоре, за дверью послышались шаги, поворот ключа и дверь открылась. Натка была вся взъерошена и шаталась. Косметика размазана по лицу, а судя по характерному запаху, нетрудно было догадаться, что подруга пьяна.
– Ну, привет, – полупьяно ухмыльнулась она.
– Привет. Я не вовремя? Ты не одна? – глядя на потрепанный вид подруги, спросила Анюта.
– Вовремя. Даже очень. Заходи, я как раз тебя жду, – Натка пьяным жестом пригласила ее в квартиру.
– Заметно, что ждешь. Аж нажралась на радостях.
– Ага. У меня для тебя сюрприз, – заулыбалась та.
– Какой?
– Иди, посмотри. Он в комнате лежит.
Анюта прошла в комнату и вздрогнула. На полу, в луже крови, лежал Вадим. А из его груди торчали ножницы…
Обернувшись, она взглянула на пьяную, улыбающуюся Натку, только сейчас обратив внимания, на кровь у нее на руках.
– Ты?! – вытаращила глаза Анюта.
– Я! – гордо и довольно ответила та.
Сделав шаг вперед, Анюта отпихнула обезумевшую подругу и побежала к двери. Но та, не смотря на свое состояние, оказалась сильнее и проворнее. Успев подскочить к двери, она быстро повернула замок и, загородив собой проход, сказала уже более трезвым и жестким голосом:
– Ты никуда сейчас не пойдешь.
– Что тебе надо? Что бы ты шлепала всех подряд, а я за тебя сидела?
– Ты не сядешь. Я тебе сейчас все расскажу. Ты же хотела знать правду? У тебя же всегда была куча вопросов. Вот я тебе на них и отвечу.
– Специально время тянешь, до приезда ментов? – сквозь слезы спросила Анюта.
– Они сюда не приедут, успокойся. Их сюда никто не звал. И не позовет, если ты спокойно вести себя будешь. Пошли на кухню выпьем.
– Там еще кто-то лежит, что ли?
– Да нет. Там не лежит. Там стоит. Водка. Литр. Ну, почти литр. Еще в холодильнике есть. Корче нам хватит.
– Напоить меня хочешь? – подозрительно спросила Анюта.
– Фу! Какая ты недоверчивая. Раньше осторожничать надо было. А сейчас все уже закончилось. Так что не бойся, пошли.
Подтолкнув Анюту, они пошли в сторону кухни. Трупов или каких-либо посторонних людей там не было. На столе стояла початая бутылка водки, банка с солеными помидорами, огурцами и рюмка. Достав вторую рюмку и поставив ее рядом с Анютой, Натка развела руками и грустно кивнула на банку с соленьями:
– Извини, чем богаты.
– Да ладно, я из тюрьмы, а не с курорта. К икре и другим деликатесам привыкать было негде.
– Натка разлила водку по рюмкам и, не чокаясь, осушила ее, закусив огурцом. Поморщившись, она пристально посмотрела на Анюту и сказала:
– Ну, слушай. Подруга. Вот тебе и вся правда, и все ответы на вопросы, – глубоко вздохнув, она начала свой рассказ…
Глава 2. Ты убил меня давно
Надежда Ивановна сидела на кухне, стуча пальцами по ножке бокала наполненным красным вином. На столе стоял торт, в котором красовались семь разноцветных свечек. Сделав глоток, женщина снова расплакалась.
– За что же мне это? Боже, за что? Где же я так нагрешила?
Надежда Ивановна начала прокручивать в голове свою жизнь. С ранней молодости она работала. Много работала. Накопив определенную сумму денег, она открыла свое небольшое ателье. Дело пошло в гору. Затем расширилась, потом попробовала открыть кафе. А потом еще одно и еще. В итоге произвелась целая ресторанная сеть. Дела шли успешно, деньги текли рекой. Но Надежда Ивановна никогда не тратилась впустую. Она считала каждую копейку и все вкладывала в различные бизнес проекты. А зачем ей вкладывать в себя? Для чего? Живет не в нужде, все необходимое есть. Хорошая трешка на Пушкинской. Да, конечно же, Надежда Ивановна обставила ее по высшему классу, но это все для удобства. Также она имела автомобиль, но он был, всего лишь средством передвижения. Одежда была также из элитных магазинов, но шкаф не был переполнен. Так, несколько хороших костюмов и пара платьев. Ей всего хватало. Это потом она приобретет шикарный коттедж на Рублевке, несколько эксклюзивных, занебесностоящих автомобилей и дом в Австралии. И то не для себя, все для Никиточки. Сыночка…
– Сыночек мой, – вновь всхлипнула женщина и допила начатый бокал.
Налив очередную порцию терпкого напитка, она продолжила вспоминать дальше, пытаясь найти тот самый грех, за который ее так сильно покарал Господь. Бизнес, бизнес, бизнес… Договора, проекты, бизнес-планы. Она крутилась, как «белка в колесе» не давая себе времени на самое важное предназначение – быть женщиной, женой, мамой. Да ей это было и не нужно. Пока она не встретила его… Молодой, красивый, деловой и очень обходительный. Чрезмерно богатая дама в возрасте, понимала, что нужна Эдуарду только из-за денег. Но в глубине душе надеялась, что он действительно ее любит. Тем более, что он никогда не давал повода думать иначе. У них закрутился бурный роман. Надежда Ивановна стала счастливой женщиной. Вот теперь у нее было все. Почти все. Не хватало только одного – ребенка. И тут произошло чудо. Почувствовав легкое недомогание, она обратилась к врачу и не поверила своим ушам: «Вы беременны». Беременна! Да! Женщина ликовала. Это самые важные слова, которые она слышала в своей жизни. Многие фразы доставляли ей радость: «Мы заключаем с вами договор», «Решение принято в вашу пользу», «Выходи за меня замуж», но это все не то. «Вы беременны, беременны, беременны…» Господи, какое же это было счастье! Ее любимый тоже обрадовался этому событию и предложил поскорее узаконить