– Ну да, конечно. Прекратил бы.
– Не то что совсем без греха, – Эдик выдержал небольшую паузу, – Хотя… А может и совсем без греха. Не любил. Не знаю. Но вот друган мой, Витька Косой, так сказать, коллега, после того, как женился, гулять по бабам перестал. И из бизнеса нашего сомнительного ушел. А ходок был, еще тот. Знаешь, как он говорил?
– Не знаю, – отвернулась оскорбленная Натка, показывая, что это ей совершенно не интересно.
– А ты послушай. Может, тогда поймешь, что такое любовь.
– Я и так это знаю.
– Не знаешь. Ты себе это надумала. Он сказал, что другие бабы, после того, как он жену свою, Лизку, встретил, померкли. Просто перестали существовать. Смотрит на них, а внутри ничего не шевелится. Я когда ее увидел, даже не поверил, что в такую влюбиться можно. Да и кому?! Витьку! Он женщин, как перчатки менял. Причем там такие красотки были, что при виде их, у импотента в штанах задымится. А тут привел. Черти что. Маленькая, худющая такая, что ухватиться не за что. Сиськи только под лупой разглядеть можно. И на лицо, так себе. А он повелся. Думал, что шутит. А оказалось, нет. Потом под венец ее повел. Она не знала, чем он занимался. Никто не выдал, мало ли что. Вдруг испугается и уйдет от него. Он бы с ума сошел. Руки на нее ни разу не поднял. Пылинки сдувал. И до сих пор сдувает. Я не так давно к ним в гости заезжал, просто навестить. И знаешь, – Эдик опять выдержал паузу, – Даже зависть небольшая возникла. Даже не то что зависть, а желание также. Все бросить к хренам и завести семью. Что бы тоже дома уют был. Вместе телек смотреть. Гулять ходить. Детей растить. Только с кем? Одни же шалавы окружают. Ни одной нормальной бабы.
– Да ты сам женщин не уважаешь! – не выдержав, вспылила Натка. – Ты же женщин за людей не считаешь. У тебя к ним уважения нет абсолютно. Тебя слушаешь и уши вянут! Ты хоть раз, хоть кого-нибудь женщиной назвал? Женщиной, девушкой, дамой, леди? От тебя только и слышно «баба, шлюха, да шалава». А еще иногда «тёлка». Кого ты во всех женщинах видишь, того ты и получаешь.
– Так меня одни шалавы и окружают. Почему я их смягченно и уважительно должен называть дамами. У меня в притоне, сейчас у моих дам, – Эдик посмотрел на часы, – Ночная смена началась. Сейчас им насуют хорошенько и побегут, «Леди» к венерологу, здоровье, после трудовой ночи подправить. Ну, вот смотри, как я ласково и вежливо всех назвал. И что от этого поменялось? Уважаемые женщины поднялись в моих глазах? Или образ жизни свой от этого изменят? Так что, Наташа, как не называй, но шлюха, есть шлюха. Суть, словом не заменишь.
– Ты же сам их такими делаешь!
– Я делаю? – удивленно приподнял брови Эдуард. Нет, милая моя, они целенаправленно в эту жизнь идут. А потом придумывают себе истории. Кстати, заметь, они у всех идентичные: мать болеет, ребенок маленький, бесконечные братики и сестренки, которых кормить надо. Им даже лень индивидуальную историю придумать. Все, как одна, одно и то же чешут. Ты когда с ними теснее общаться начнешь, поспрашивай. Такие слезы прольют, что прямо за душу цепляет. У нас есть там одна «несчастная». С ее слов, у нее прям не жизнь, а ком горя. История у нее такая: Сюзанночка, а по паспорту Катерина, сама из детдома. Как и ты. Вышла прилежная, хорошая. Но вдруг узнала, что мать ее жива, просто отказалась по молодости и все. Та ее разыскала, оказалось, что мамашка то бухает, да причем по-черному. Живет с мужиком каким-то. Решила Катька матери своей непутевой помочь. Стада жить у нее. От бутылки отваживать. Узнала, что у нее еще три сестренки по селу разбросаны. Их в детдом не забрали, опекунство добрые люди оформили. Пока бегала всем помогала, на нее отчим позарился. Стал приставать. Закончилось насилием. В полицию обращаться не стала, так как мать умоляла не сажать подонка. Потом выяснилось, что девочка беременная. Аборт делать не стала, родила от насильника. Мать дальше пить продолжила, а отчим продолжал насиловать. Так появился еще один ребенок на свет. В итоге, в свои двадцать три года она четверых родила от маньяка отчима. Да еще и сестренкам с братьями помогала. Правда, на какие шиши, непонятно. Но с ее слов, она всем соседям работница и палочка-выручалочка была. Кому огород вскопает, кому прополет, у кого скотину покормит, у кого выгуляет, даже роды у животных принимала. И во время беременности тоже. А соседи ей помаленьку платили за услуги, да подкармливали. Только еде она сама не ела, все малым носила. Им нужнее, мол, организм растущий. Так четвертого, на соседских грядках и родила. У нее уже срок подходил, а она картошку копать пошла. И все так плохо у нее, прямо с ума сойти. А самая старшая сестренка, Оленька, Снежанку всего на пару лет моложе. И вот эта Оленька, как-то домой к сестре с матерью забежала и увидела, как отчим над сестрой старшей издевается. Схватила она нож со стола, воткнула ему прямо в грудь, да прям насмерть. А отчим этот, негодяй и подлец, оказался племянником прокурора областного. И Оленьку, сестренку любимую, да помощницу подрастающую, арестовали. И сидит она сейчас в СИЗО. А адвокат, такую сумму назвал, что Снежанне и вовек не заработать честным трудом. Вот она в Москву и двинула. А так как деньги нужны срочно, то сразу на панель побежала. А вообще-то это не ее. Она к таким стыдным вещам с отвращением относится. Да просто выхода нет. Судьба так повернулась, что придется ей собой торговать. И под тех, кто побогаче, ее подкладывать. У нее же каждая секунда на счету. Сестру спасать надо и дети голодные дома ждут. Соседи первое время покормят, а потом забросят. Вот такая вот история, одной, как ты говоришь «дам».
– И что? Грустная история. Девочку пожалеть можно.
– Вот и я пожалел. Она же такими горючими слезами заливалась, так искусно плакала, что я готов был из своего кармана выложить.
– Ты-то из своего выложишь. Ты быстрее свой выложишь и на чужую проблему положишь.
– И правильно делаю. Короче, что-то меня насторожило в этой девахе. Наверно, что уже в первую рабочую ночь, она из бьющейся в истерике и рвущей на себе волосы деревенской простушки, на глазах превратилась в вульгарную позорную шалашовку. Короче, попросил я пацанов своих пробить ее. Кто, чем занимается. Как чуйка была, что что-то не так. И выяснялось, что овца эта, живет в Москве. И мама у нее есть, и папа. Причем далеко не бедные люди. Мама, в частной школе, уроки музыки преподавала, плюс на дом учеников брала. А папа, в налоговой трудился, причем на высоких постах. Так что семейка обеспеченная. И естественно, ни в каком детдоме она не была. Никаких сестер и братьев, разбросанных по деревне. И своих детей у нее нет и не было никогда. Просто девка заскучала. Родители ее в «Бауманку» устроили, а та учиться не хотела. И что бы ее мотивировать, перестали деньги давать. Вот она и решила сама подработать, что бы на клубы, да на шмотки хватало. Вышла на одну из моих девочек, придумала сопливую историю и пришла. Хорошо, что я вовремя спохватился! Она же из дома ушла, такое уже бывало раньше, но через день-два возвращалась. А тут почти две недели ни слуху, ни духу. Е побежали заяву об исчезновении писать. Но не успели поиск начать, я опередил и выгнал ее, когда пробил истинную сущность. А так бы нашли. Представляешь, что бы было? Папашка бы все уничтожил, если бы узнал, без выяснения, каким хреном ее к нам занесло.
– А почему сразу не пробил?
– Шутишь что ли? Я бы и эту не стал. Просто внутри, что-то передернулось. Прямо не по себе от ее прихода было.
– И что в итоге, проблем не возникло? Не узнали родители, где она была?
– Скорее всего, нет. Если бы рассказала, то нас бы навестили давно. А мы продолжаем работать спокойно.
– А может он месть какую-то придумал и пока просто затаился и молчит?
– Я тебя умоляю! Высокопоставленный человек из-за угла мстит сутенеру. Да если бы он узнал, он бы не прятался, а пришел и расстрелял в упор. Так что вот так бывает, – развел руками Эдик.
– Это единичный случай.
– Не скажи. Такой именно, да. А все остальные, а это девяносто девять процентов, тоже со своими историями. Только потом выясняется, что на самом деле, им просто легких денег хочется. А деньги эти, не такие уж и легкие. И каждая из них это знает. Просто трудиться не хотят на работах. Куда проще за ночь несколько косарей заработать. Подумаешь, потрахают. Зато шмотку себе купят, какую захотят. Вставать рано, по будильнику не надо. Только деньги, бухло и секс. А еще надеются, своими сопливыми историями, богатенького москвича зацепить. Или просто, хотя бы москвича. Или просто богатого. Что бы он ее пожалел, женился и прописал вдобавок. Как говориться, пиф-паф, и в дамках. Только умный мужик, на проститутку, в которой сто х…ёв побывало, не поведется. Иначе его понимать перестанут. Это какое неуважение надо к себе иметь, что бы обзавестись семьей с бабой, которую имели все твои друзья и враги.
– Ты хочешь сказать, что все поголовно с выдуманной историей? Ты их всех пробивал?
– Их не надо пробивать. Они первым делом себе шмотье, белье и косметику покупают.
– А это рабочая атрибутика, – улыбнулась Натка.
– У них рабочей атрибутики, меньше всего. Они в основном нормальную одежду покупают. В чем погулять сходить, в ресторане посидеть, домой съездить.
– А разве они могут домой ездить? Ты их отпускаешь?
– Некоторых да. Они все равно вернуться. Крышу я им даю. Клиент наработанный у них здесь есть. Им смысла нет сбегать.
– Может они жизнь свою поменять решат. Замуж выйти.
– Пусть выходят. Я отпущу. Я не зверь и не монстр, который прячет паспорта и держит на привязи. Они сами никуда не пойдут. Что они делать умеют? Кто и куда их на нормальную работу, без опыта и стажа возьмет? А куда возьмут, там копейки платят. У них час работы дороже выйдет, чем месячная зарплата, которую им назовут.
– Вечно же не будешь ноги раздвигать. Кому они в старости нужны будут?
– По этому, они и стремятся замуж. По этому, и придумывают истории, что их заставили, не пускают и так далее. Хотя не спорю, их действительно не отпускают в большинстве случаев. Но не у меня. У меня все на добровольной основе. Но даже тех, кого не отпускают, я не жалею. Потому что они сознательно туда шли. И прекрасно знали все про этот бизнес. Они заранее повели себя на унижение. Они наплевали на себя, пусть мужики потные, за счет их тел удовлетворяются! За такие бабки они потерпят. А знаешь, что им терпеть приходится?