речалась ей на пути и проявила свою бдительность. Казалось, что все это произошло вчера, что не было тех долгих лет. И сейчас, как тогда, вылетит Натка. Но на этот раз она ее узнает. Ах, как жаль, что тогда этого не произошло. Ведь узнай она ее тогда, и ничего бы не было. Анюта бы притормозила ее и не стала подниматься в квартиру и не столкнулась бы с той сварливой бабкой, которая вызвала ментов. И в тюрьму бы села тогда Натка, а не она. И Эдик бы остался жив, да и так называемая подруга, тоже осталась бы жива, только срок свой отсидела и все. Но это за дело. Но! Она ее не узнала, и это была ее уже вторая роковая ошибка. А первая, это когда не читая, подписала документы на продажу своей квартиры. Какие же страшные и чудовищные вещи произошли из-за невнимательности, глупости и оплошности.
Поднимаясь на этаж, Анюте становилось все страшнее и страшнее. Подойдя к двери, она встала как вкопанная, боясь пошевелиться. Ее опять окунуло в прошлое. Ей казалось, что сейчас она возьмется за ручку двери, а та, как и в прошлый раз, окажется открытой. И опять все начнется по новой. Переборов страх, девушка дернула дверь. Закрыто. «Слава Богу», выдохнув, прошептала Анюта и полезла в сумку за ключами (которые были ей любезно переданы, после вступления завещания в силу).
В квартире стояла гробовая тишина. Прислонившись к стене, до смерти напуганная девушка, нащупала на стене выключатель. Краем глаза посматривая на дверь, ведущую в комнату, она опять начала испытывать приступ страха. «Нет, я не смогу войти туда… Вдруг там опять мертвая тетя Надя… Я не могу…» Выбежав из квартиры, она начала быстро спускаться вниз, но вдруг остановилась. «Надо зайти, надо. Не надо бояться. Со мной и не такое происходило. Надо просто набраться смелости и взять себя в руки» – шепотом бормотала она, поднимаясь наверх. Подойдя опять к квартире, Анюта набрала в рот побольше воздуха, выдохнула и резко дернула ручку. Быстрым шагом дошла до комнаты и также, без размышлений, моментально открыла дверь. Пройдя в центр теткиной спальни, она осторожно огляделась. Ничего не поменялось. Все было точно так же, как и в последний день ее прихода. Только не было трупа, а толстый слой пыли лежал на всех поверхностях. Анюта подошла к столу. К тому самому столу, возле которого она тогда увидела тело покойной. Переведя взгляд на пол, стала рассматривать какой-то странный узор и быстро отпрянула. «Господи, это же засохшие пятна крови!». Попятившись назад, она выскочила в коридор, четко осознавая, что не сможет здесь остаться, тем более ночевать. Но идти больше некуда. Недолго думая, прошла на кухню и стала открывать полки шкафов. Открыв очередную дверцу кухонных шкафов и увидев бар из нескольких бутылок, с элитным дорогими алкогольными напитками, Анюта улыбнулась: «Вот это то, что меня успокоит». Выбрав ту, которая ей больше всего приглянулась, откупорила ее и принялась пить прямо из горла. Почувствовав легкое головокружение и абсолютное спокойствие, Анюта побрела в комнату, легла на диван и погрузилась в сон…
Незнакомый мужчина стоял напротив нее, держа в руке пистолет. Он стоял напротив и смотрел ей прямо в глаза. Она никогда раньше не видела этих глаз: злых, хитрых, жестоких. Но ей казалось, что она знает его, только вот откуда, понять не могла. Незнакомец вытянул руку с пистолетом и направил дуло в лицо девушки. Выстрел…
Проснувшись, Анюта нервно приподнялась на кровати и огляделась вокруг. Ночная темнота не давала полного видения, поэтому пришлось включить висевший над кроватью ночник. Никого. Это всего лишь сон… Просто ночной кошмар. Присниться же такое. Выдохнув, девушка начала вспоминать мужчину из сна. Почему он показался ей таким знакомым, если она его никогда не видела? А этот жуткий взгляд… Встряхнув головой, Анюта поплелась на кухню, что бы выпить воды и найти какую-нибудь таблетку от головной боли. Таблетку найти не удалось. Точнее удалось, но срок годности умоляюще просил выкинуть эти многолетние лекарства. Выпив простой холодной воды, Анюта вернулась в комнату, легла и решила все-таки попробовать еще раз уснуть. Поворочавшись и укутавшись потеплее пледом, она снова погрузилась в сон. В этот раз ей приснилась мама. Ее любимая мамочка, которая почему то ругала ее, но при этом прижимала к себе своими теплыми, родными руками. Рядом стоял брат, папа и тетя Надя. Она сидела с ними в большой белой комнате, в которой не было ничего, ни окон, ни мебели. Там была только дверь. Дверь открылась и в комнату вошла Натка.
– Смотри, кого я тебе привела, – весело подмигнула та. И следом за ней вошли Эдик, Лукавый и Илюша.
– Илюшка! Илюшка! – закричала Анюта, – Ты сам пришел, не дождался меня. Она гладила его по лицу и ощущала от него сильный холод. – Ты не рад меня видеть? Ты все еще злишься на меня? Илюша, что с тобой? Илюша! – Анюта начала трясти его, но он не реагировал, а когда повернул к ней голову, то она увидела остекленевший взгляд, смотрящий куда-то мимо нее и абсолютно безжизненное лицо. Анюта отпрянула назад.
– Натка, что с ним? Что с Ильей? – подбежала она к бывшей подруге, но та молчала. Посмотрев на нее, Анюта ужаснулась. Точно такой же стеклянный взгляд и холодное, без единой эмоции и признаки на жизнь лицо. Оглядевшись вокруг, она с ужасом увидела, что все остальные точно такие же.
– Что происходит?! Что с вами?! – кричала не на шутку перепуганная девушка. – Ну что с вами?! Анюта кричала все громче и громче и вдруг почувствовала, что какая-то неведомая сила выталкивает ее из комнаты.
– Не ходи к нему. Не ходи, доченька. Останься дома, – услышала она отдаляющийся голос матери и открыла глаза…
«Жуть какая-то» – передернула плечами Анюта и поднялась с кровати. Приняв душ и позавтракав, она уселась в большом кресле, поджала под себя ноги и стала продумывать дальнейшие действия. Дел было много: надо было доехать до юриста, по поводу оставшихся мелких нюансов. Устроится на работу. От этих мыслей ей совсем становилось тошно. Практика последнего трудоустройства, которое по предложению Вадима-Эдика, привело к ужасным последствиям, пугали ее, повторением предыдущей истории. Теперь она официальная наследница, причем единственная и неизвестно, сколько желающих ртов открыто на ее каравай. И никого нет рядом. Раньше всем этим тетка рулила, а теперь ее нет. И что ей со всем этим делать? Самими делами занимались многочисленные помощники покойной, предоставляя Анюте непонятные для нее отчеты со сверками и многозначными числами. Кто знает, чем ей это теперь грозит? Вот выйдет она из подъезда, а ей, бабах, кирпич на голову и все. И тут же объявится куча липовых родственников, братьев, сестер и даже детей. «А может продать все к чертям собачьим?» – подумала Анюта, подперев голову рукой. «Надо пока что избавиться от этих мыслей, а то так себя довести до сумасшествия можно. И действительно, если об этом думать, то на улицу носа не высунешь, дверь не откроешь, да и вообще запрешься одна в четырех стенах. И помрешь от голода и нервного истощения». Но самая больная мысль, которая больше всего беспокоила девушку, это съездить к Илье на кладбище. Она же ему обещала. Да и соскучилась очень. Там хоть на могилке можно будет с ним поговорить. «Натка тогда говорила, что у него даже креста нет. Надо бы памятник ему хороший. Вот этим, в первую очередь, и займусь»– поднимаясь с кресла, решила Анюта и стала собираться в детдом. Это было единственное место, где возможно была его фотография.
Подъехав, к нужному зданию, Анюта остановилась возле ворот и стала вспоминать, как когда-то первый раз перешагнула порог своего «нового дома». Она прекрасно понимала, что произошла трагедия, что у нее нет больше родителей, квартиры, школы, друзей и даже кошки Маруськи, которую ей так и не разрешили взять с собой. А куда она делась в итоге, так и осталось загадкой. И все равно ей казалось, что это всего лишь сон. Вот сейчас она проснется, от ласковых прикосновений мамы, которая будит ее и зовет завтракать, а она заплачет и расскажет, какой кошмар ей приснился. А мамочка ее обнимает, успокоит и скажет, чтобы она не боялась, что сон закончился, она дома, все живы и все хорошо. Но, к сожалению, все было не так. Это была точная реальность, которая не сможет вернуть в прошлое, все поменять и вернуть на круги своя. Анюта слышала, какие условия в детских домах. В пионерском лагере, девчонки рассказывали перед сном страшилки о жестоких воспитателях, которые избивали своих послушников каблуками и ремнями. Девочка никогда не могла подумать, что может оказаться в этом страшном месте, которое было когда-то всего лишь пугающей историей, а теперь превратилась в быль. Уставившись на входную дверь, Анюта попятилась назад, отказываясь заходить туда, понимая, что если она зайдет, то ворота за ней закроются и она останется здесь навсегда. Чья-то рука крепко взяла ее за локоть и подтолкнула вперед. Анюте пришлось повиноваться и идти туда, куда ее направляют…
Вспомнив тот печальный день ее жизни, она грустно улыбнулась и вошла в здание. Встретившись с воспитателями, с заведующей и ново пришедшими ребятишками, девушка обратилась к Марии Олеговне с тем, зачем сюда приехала. Бывшая наставница, вышла из кабинета и вернулась с толстой папкой. Анюта посмотрела на своего бывшего воспитателя. Усталое лицо. Морщинки вокруг добрых глаз. Немного опущенные уголки губ. Интересно, сколько ей сейчас? Когда Анюта попала сюда, та была молодой дамой, лет двадцати трех-двадцати пяти. Она ей казалась красивой, строгой, старомодной, но очень вальяжной дамой. Строгие серые костюмы с юбкой ниже колен. Застегнутые на все пуговицы, под самое горло, блузки. И заколотые в пучок густые каштановые волосы. Аня вспомнила, как Мария Олеговна снимала ей скотч с лица, который прилепила Натка с девчонками. Она делала это молча, но старалась, чтобы было, как можно менее больно. А потом, отстригла ей волосы, так как их невозможно было освободить от липкой ленты. Девушка запомнила это тяжелое молчание. И ей казалось, что эта женщина достаточно злая, которая не может проникнуться в чужую боль и в чужие проблемы. Холодная равнодушная статуя, которую поставили сюда, что бы она следила за никому ненужными детьми. А сейчас, на нее смотрел совершенно другой человек. Одежда осталась прежней. Опять серый поношенный пиджак. Юбка длинной по щиколотки, туфли на невысоком каблуке, и тот же самый пучок. Единственно, что поменялось, так это седина в волосах, глаза потускнели, лицо потеряло былую подтянутость и молодость. И доброта, невероятная доброта в глазах, заменила ранее холодный взгляд. И это было достаточно странно, так как люди, работающие в подобных заведениях, наоборот начинают черстветь от того, что в этих стенах происходит. А здесь, наоборот. Даже странно. Видимо это единственный человек, который не власть над непослушанцами показывает, а относится к своему делу со всей душой. И любит несчастных детей не за зарплату, а по-настоящему. И переживает за них тоже без искусственной маски, прикрывая рабочее место, а по-человечески, как за своих.