— Зеленого? — задумчиво переспросил я, включая мигом зашумевший чайник. — Не знаю. Я-то черный сам пью. Но вроде был.
Светка любила зеленый чай и меня пыталась к нему приучить, говоря, что он невероятно полезен для здоровья. Я лично в этом уверен не был, особенно памятуя о том, что она в свое время и «матэ» пила, которое жутко смердело старыми носками. Так, что хоть святых из дома выноси.
Светки давно тут нет, а вот чай остался. Не уверен, что он до сих пор пригоден для употребления, времени-то прошло немало, но, с другой стороны, мне и Геннадия не сильно жалко будет, если что. Так-то он мне, конечно, помогает прямо сейчас, но если вспомнить сегодняшнее утро, то о каком сочувствии может идти речь?
— Отдай, — на выдохе прошелестела женщина. — Иглу отдай! Больно мне. Очень больно.
— Ну вот и начался конструктив, — Геннадий склонился над женщиной. — А вы скверно выглядите. Пару ночей не спали?
Та ничего ему не ответила и уставилась на меня. Причем не она одна. Предвестница смерти тоже подняла свою змееподобную голову и повернула ее в мою сторону, словно участвуя в нашем разговоре.
— Ты вот про это? — я достал из кармана пробирку с иглой и показал ее злоумышленнице. — Ее надо тебе отдать?
Женщина рванулась ко мне, правда, безуспешно, держали ее на совесть. Но рванулась неслабо, я даже услышал, как хрустнули ее плечи. Блин, это как же у нее болит голова, что она на такие вещи внимания не обращает?
— Подозреваю, что мы вам, Александр, нужны больше как статисты, — заметил Геннадий. — Тем более что я все равно не имею понятия о том, что вам надо узнать у этой леди. Беседуйте сами, а я, если что, подключусь. Так где у вас чай?
— Вон в том шкафу, — ткнул я пальцем в сторону, не отводя взгляда от женщины. — У меня вопросов много, но главный один. Кто вас на меня натравил?
— Варвара, — выдавила из себя женщина.
— Ключница? — не удержался я от сарказма, причем Геннадий, орудовавший в шкафчике, где у меня хранились чай, кофе, сахар и прочее тому подобное добро, тоже не удержался от смешка.
— Нет, — женщина полуприкрыла глаза. — Это она для всех известна как Варвара, светлая колдунья. А так, по жизни, она Марина Мирошниченко, мы с ней вместе во «втором меде» учились когда-то. Я, правда, доучилась, а она нет.
«Светлая колдунья». Так и знал.
— А остальные двое? — уточнил я, чтобы до конца прояснить вопрос. — Еще одна женщина и мужик? Они кто?
— Мужчина — маг вечности Никандр, — почти шептала гостья. — Как зовут по-настоящему — не знаю. А женщина — Аллерия, финская рунная берегиня.
Какой лютый бред! Рунная берегиня. Это чего же они там такое курят?
— Кто? — впечатлился даже Геннадий. — А финская почему?
— Потому что она в Финляндии своему искусству обучалась, — подал голос один из бойцов. — Я эту Аллерию знаю.
— Ты? — еще больше изумился безопасник. — Откуда?
— Да Ленка моя по телику «Магическое противостояние» смотрит каждую субботу, — пояснил парень. — Ну, хочешь — не хочешь, а все равно что-то да видишь. Так там эта берегиня в том году почти до финала дошла. Я почему запомнил — она из себя вполне даже ничего. Видная бабёшка, грудастая.
— Вам что-то это дало? — спросил у меня Геннадий, с банкой чая подходя ко мне.
— Только понимание того, в каком безумном мире мы живем.
— Верни иглу, — потребовала женщина. — Я все тебе сказала.
— Не все, — возразил ей Геннадий. — Ты назвала несколько имен — и все. Причем даже непонятно, правда это или ложь.
— Правда это, — промычала женщина и ее лицо искривил пароксизм боли. — Правда!
— А вот скажите… — начал было я, но Геннадий остановил меня жестом.
— Нет, так дело не пойдет, — сообщил он, беря чашку и внимательно изучив ее дно, как видно, на предмет чистоты. — Кто так спрашивает? Давайте все же я это сделаю.
Он засыпал в чашку чай, залил его кипятком, а после достал из кармана плаща маленький цифровой диктофон.
— Итак, — обратился Геннадий к женщине, которая сидела с закрытыми глазами и глубоко дышала. — Будем последовательны. Первое — как вас зовут? Полностью — имя, отчество, фамилия. Кстати, Александр — хороший сорт чая. Недешевый.
За следующие полчаса он выжал из Олеси (так звали эту даму) все, что та знала. И даже то, чего она не знала, но о чем догадывалась.
Все на самом деле упиралось в деньги. Ради них меня чуть не отправили на тот свет. Причем разгадка все время лежала на поверхности, просто я ее не увидел. Ведь Маринка еще когда мне сказала, что эти самые колдуны, врачеватели и потомственные целители за лишний рубль маму родную удавят, а я к ее словам так и не прислушался.
Как и в любой профессиональной сфере, в среде доморощенных магов все всё о всех знали. В том числе и о том, кто сколько зарабатывает и кого из ВИПов пользует, в хорошем, разумеется, смысле этого слова. И, само собой, тот факт, что группа более чем зажиточных клиентов в поисках ответов на свои вопросы вдруг перестала переходить от одного мага к другому, не прошел незамеченным. Как и то, что кто-то из них исцелился, кто-то обрел покой, а кто-то даже забеременел. Выяснить что к чему было достаточно несложно, и уже совсем скоро мое имя перестало быть тайной.
Что интересно — они даже не попробовали со мной поговорить, а сразу решили просто убрать с игрового поля. Может, потому что не хотели общаться с чужаком, а, может, кто-то из них что-то учуял. Шарлатаны-то они шарлатаны, это понятно, но не дураки же? Не могли они, вращаясь в этой среде, ничего не ведать о мире Ночи. Олеся не знала ответа на этот вопрос, поскольку с ней никто не откровенничал. Да и с чего бы? Она для этой компании была если не чужой, то близко к тому, поскольку не вела частную псевдомагическую практику, являясь, скорее, экспериментатором, промышляющим бытовой волшбой больше ради интереса и острых ощущений. Заработок тут был не главным, хотя, конечно, и от него женщина не отказывалась. Официально Олеся вообще работала врачом в какой-то частной клинике за вполне неплохие деньги. Сдается мне, что кто-то в ее родне по женской линии когда-то был ведьмой, и она получила немного силы, которая время от времени давала о себе знать.
Так вот — к ней обратилась ее подруга и предложила кругленькую сумму за наведение на меня порчи. Я так понял, это был не первый раз, когда бывшие соученицы работали в тандеме, и до меня все у них получалось как надо. Олеся наводила порчу, а потом сама ее и снимала, а визуально это все оформляла Марина, махая руками над волшебным шаром и нагоняя саспенс на страдающих клиенток. И все были довольны.
Но не в этот раз.
Кстати, подруга Марина, узнав, что все пошло не по плану, немедленно перестала брать телефонную трубку, оставив страдающую соученицу один на один с ее проблемой. А доехать до ее офиса у Олеси как-то не сложилось.
Два дня ведунья-кустарщица терпела нарастающую с каждым часом боль, но к вечеру сегодняшнего дня ей стало понятно, что завтра она просто физически из дома выбраться уже не сможет. Вот и рванула бедолага ко мне, выбивать обратно иголку с обернутой на нее саму порчей. Ближе к концу первого дня, когда ни один препарат боль не купировал и та все сильнее и сильнее нарастала, она догадалась, что к чему и откуда ветер дует. Вот только неясно — с чего она взяла, что я ее пожалею? Хотя — какая тут логика, если череп разламывается на части?
Вообще, российско-финскому конгломерату магов крепко не повезло. Сначала их подвёл Силуянов, который наотрез отказался меня убивать даже после того, как ему капитально промыли мозги (а в этом Никандр и его коллеги были большие мастера, почти каждый из них имел диплом психолога, причем не нарисованный, а честно полученный), а после и Олеся наступила на свои же грабли. Подозреваю, что они изрядно приуныли.
А может, и нет. Может, сидят сейчас, передвигают ритуальные шары по столу и планируют новую каверзу для неугомонного меня.
— Вот, собственно, и все, — Геннадий щелкнул кнопкой диктофона. — Картина ясна, что делать дальше — тоже. Так, Сережа, ты у нас, как выяснилось, подкованный в этих делах человек, тебе и звонить. Давай, записывайся к мадам Варваре на прием на завтра, лучше всего прямо с утра. У меня во второй половине дня дел полно, так что часов до двух-трех хорошо бы все закончить.
Ему все понятно, включая план действий. А мне объяснить, что к чему? Нет, не дурак, понял, что у него в голове вертится, но все же?
— А чего говорить-то? — молодец что стоял справа, достал из кармана смартфон.
Геннадий глянул на меня, ожидая какого-то комментария.
— Ну-у-у-у, — я почесал затылок. — Скажи, что приворот надо сделать. Девушка, мол, тебя не любит, а ты ее очень. И хочешь, чтобы вы были вместе.
— Номер, пожалуйста, — Геннадий похлопал окончательно сомлевшую Олесю по плечу. — Подруги вашей номер. И еще. Она может спросить, откуда вот этот молодой человек его узнал. Что ему ответить?
— Реклама, — прошептала женщина. — Она ее время от времени дает в газеты «Московский вестник» и «Из уст в уста». Ну и на интернет-порталы тоже.
— Лучше интернет, — подумав секунду, сказал Геннадий. — Кто сейчас из молодых людей бумажные газеты читает? Мадам, диктуйте Сереже номер, не тяните время. И так за окном почти ночь, вдруг ваша подруга рано ложится спать?
Но нет, все прошло как по маслу. Варвара, похоже, даже не удивилась столь позднему звонку и согласилась завтра же принять Сережу для того, чтобы помочь его беде. Вот только не прямо с утра, а в половине первого, что порядком опечалило Геннадия.
— Плохо, — подытожил он. — Резерва времени совсем не будет. Ладно, на этом, я так думаю, сегодня и закончим.
— А я? — проныла Олеся. — Иголку отдайте!
— Александр, вам решать, — равнодушно, без малейшей рисовки промолвил Геннадий. — Хотите — отдайте ей иголку, хотите — можем решить дело по-другому.
Я повернулся к нему, пытаясь понять, что именно безопасник имеет в виду.
— Нет-нет, — верно истолковал мой взгляд Геннадий. — Никаких крайностей. Просто отвезем ее на ближайшую остановку транспорта и там оставим. В самом деле, не сами же вы ее выпроваживать отсюда будете?