— Я когда-то принимал ее — пояснил врач.
— В смысле — в институт?
— В смысле — роды — усмехнулся Вагнер — Отец Ольги и Бэллы, царствие ему небесное, был дружен с моим папой, который в свою очередь заведовал одной из лучших столичных больниц. А я тогда был интерном, и именно в мою смену к нам привезли рожать Полину.
— Я совсем запутался. Ольга Михайловна, вашу маму звали не так. Не помню точно, как именно, но не Полина.
— Мы сводные сестры — пояснила Ряжская — Папаша порезвился на старости лет, отсюда такая разница в возрасте. Но люблю ее так, как, наверное, родную бы не любила.
Ну да. Она ведь тебе не столько сестра, сколько ребенок, которого у вас с мужем сроду не было. Вот ты и тянешься в жилку, на все идешь, лишь бы ее спасти. Представлю себе, в какую сумму тебе вошло Интерпол на мои поиски подрядить. И, кстати, скорее всего кинули тебя. Эти ребята если захотят найти человека, то его найдут.
Впрочем — славная девчушка эта Белла. Серьезно. Есть в ней что-то такое, настоящее. Или можно сказать наоборот — грязи в ней нет. Сразу видно.
Редко подобное случается, но мне ее на самом деле жалко. Без дураков.
— Рад, что мы поняли друг друга, Петр Францевич — заявил я — Еще раз — не менее пяти капель, не более десяти, не чаще чем раз в пять дней.
— А когда лимит будет выбран? — уточнил он — Когда пузырек кончится, что тогда?
— Прошу прощения за цинизм, но поживем-увидим. Время есть, будем думать.
— Сейчас ты врешь — положила мне руку на плечо Ряжская — Верно же, Саша? Ты слишком добрым с ней был. Не таким, как всегда.
— Иногда и во мне просыпается что-то человеческое, Ольга Михайловна. Хотите верьте, хотите нет, но это факт.
— Она умрет?
— Мы все когда-нибудь умрем. Кто-то раньше, кто-то позже.
— Не надо банальностей, Саша. Не здесь и не сейчас. Ты видишь и знаешь больше, чем остальные, потому, потому дай мне простой и ясный ответ — есть надежда? Или это все? Не надо меня жалеть.
— Да я и не собирался — фыркнул я — С чего бы? Вы сильная женщина, удар держать умеете. Я, собственно, только потому с вами в свое время и согласился сотрудничать.
— Ты со мной тогда сотрудничал, потому «нет» не научился говорить тем, кто сильнее тебя — осекла меня Ряжская — Не то, что сейчас. Итак?
— Ольга Михайловна, я вам отвечу то же, что и уважаемый Петр Францевич — все плохо и будет еще хуже. Вы же это ей говорили, верно?
— Не дословно, но да — подтвердил Вагнер.
— Петя сказал, что это конец. Но ты — не он. Ты базируешься не на медицине.
— Раз в пять дней — показал я на пузырек пальцем, игнорируя ее вопрос — Не чаще.
— Я с первого раза запомнил — кивнул Вагнер — Сам буду давать. Лично.
— Она вас зовет — высунулась из палаты голова медсестры, зашедшей к больной после того, как мы ее покинули — Ольга Михайловна!
Ряжская и Вагнер поспешили к Бэлле, я же уселся на подоконник и призадумался.
Как я и предполагал, в моей книге ничего подходящего к данному случаю точно нет, так что все, что я мог, то уже сделал. Но на мне круг не замыкается. Есть в Москве другие представители Ночи, которые, возможно, в состоянии решить данную проблему, и вот тут возникают два серьезнейших вопроса.
Первый — надо ли оно им?
Второй — нужно ли оно мне?
За просто так никто никому помогать не станет, это утверждение, не требующее доказательств. Ну, а поскольку речь идет о жизни и смерти, то цена за подобную услугу просто наверняка окажется запредельной. И я сейчас не о деньгах говорю, про них никто даже не заикнется.
Да, девушка хорошая. Да, жалко ее. Но платить за ее жизнь раньше или позже придется именно мне, а не ее сестре. Через не хочу, через не могу платить. И снова — а оно мне зачем? Вот лично мне? Просто чтобы доказать самому себе, что не совсем я еще сволочь? Или потому, что на душе сейчас муторно от осознания того, что эдакая славная девчонка на самом рассвете жизни в небытие уйдет? Так сколько их, славных и светлых, каждый день отправляются туда, откуда обратной дороги нет? Всех не спасешь.
— Бедненькая она — Жанна уселась рядом со мной на подоконник — Да?
— Ну ты еще давай, мне на жалость подави! — возмутился я.
— И не думала! — аж подпрыгнула Жанна — Ты чего? Просто меня чуть на слезу не пробило, а я ведь и при жизни никогда не плакала.
— Восхищен твоей невозмутимостью и там, и тут — буркнул я.
— Саш, ты с кем разговариваешь? — вышла из палаты Ряжская — Сам с собой?
— Нет. Я еще не совсем сошел с ума. Близок к тому, но до критической точки не дошел.
— А с кем же тогда? — озадачилась женщина.
Я глянул на Жанну, она скользнула к двери, которую Ряжская не закрыла, и через секунду та захлопнулась чуть ли не с треском. Данную способность Жанна обнаружила в себе не так давно, чему очень обрадовалась. Как, впрочем, и я. Вон, как Ряжская впечатлилась, аж побелела вся.
— Сквозняк? — предположила она, глянув себе за спину.
— Конечно — я спрыгнул с подоконника и демонстративно подергал закрытое окно — Что же еще?
— Знаешь, я за эти годы подзабыла то, как иногда мне становилось страшно при общении с тобой. Сейчас вспомнила.
— И очень хорошо — одобрил я ее слова — Но напомню то, что было говорено еще тогда, в старые добрые времена. Пока вы не причините зла мне, я не отвечу вам тем же. Поэтому если вы по своей всегдашней привычке держите фигу в кармане, то подумайте хорошенько — а оно того стоит? Может, лучше мы сейчас разбежимся в разные стороны и забудем друг о друге?
— Я и тогда с тобой была честна. И сейчас мне скрывать нечего.
— Ой ли? — усмехнулся я — Правда? Ну хорошо, это ваша жизнь и ваш выбор. И еще кое-что — на этот раз я разделять вас и вашего мужа не стану. Понимаете, о чем я?
— Звучит как угроза.
— Потому что так есть. Ольга Михайловна, вы очень хорошо должны понимать, что я не наемный работник с сетевой доски объявлений, а мои услуги — это не аутсорсинг и не клининг. Потому и отношения наши не трудовым договором регулируются, они по другой ведомости проходят, по другим счетам оплачиваются. И еще. Простите за банальность, но держите в голове одну очень простую истину — смерть — это только начало.
— Простую — криво улыбнулась Ряжская.
— Поверьте, здесь нет ничего сложного. Просто, когда надумаете сделать нечто не слишком укладывающееся в схему наших с вами отношений, примените данное выражение к возможным последствиям еще не совершенного поступка. Вот и поймете — стоит оно того или нет.
Все. Теперь моя совесть чиста, я обо всем ее предупредил, причем настолько явно, насколько возможно. И если она или ее супруг все же попробуют сыграть со мной втемную, то никаких угрызений совести после того, как я направлю к ним в гости, например, Мару, у меня не возникнет.
И ведь кое-кто еще меня обвиняет в зазнайстве! Да я почти ангел. Только крыльев не хватает.
— Бэлла. Как с ней?
— Обещать ничего не стану — честно ответил я — Буду думать.
— Может, лучше делать? — предложила Ряжская — Времени на раздумья нет. И его могло бы оказаться больше, если бы не твой строптивый характер. Ты в городе почти неделю находишься, а я все это время думала, как бы так к тебе подобраться, чтобы сразу не быть нафиг посланной.
— Если делать, не думая, то после полученный результат почти всегда переделывать приходится. Как вы это себе в данной ситуации представляете? Потому — нет. Сначала думать. Потом, возможно, кое с кем беседовать.
— А потом? — жадно уточнила она.
— Если все сложится успешно, то я назову вам цену. И вы станете решать, платить ее или нет.
— Платить — сразу же ответила она.
— Не торопитесь, Ольга Михайловна. Не торопитесь. Поверьте, иногда цена за некоторые услуги оказывается слишком высокой даже для тех, кто уверен в своей кредитоспособности. Тьфу, до его банальная фраза вышла. Прямо как из какого-то заштатного романа.
— Такие фразы сейчас в моде — возразила мне Жанна — Я бы такую в «инсту» запостила обязательно, да еще за свою собственную выдала бы. Красиво звучит!
— Если нужен аванс — только скажи — глаза Ряжской странно блеснули — Причем безвозвратный.
— Даже не знаю. Вот так сейчас возьмешь аванс, вроде бы безвозвратный, а потом — раз, и у меня на хвосте Интерпол висит.
— Саш, ну какой Интерпол? — всплеснула руками бизнесвумен — Это я Бэлле сказала, чтобы ей легче стало. Мол, найдут, привезут, он поможет. Ей же хоть во что-нибудь верить надо? Вот она в тебя и верила. Тем более что и Петр в этом мне немного помог.
Поражаюсь я этой женщине иногда. Наверное, она единственная на свете, кто до подобного додумался бы.
— Да и не в кино мы, а в жизни — продолжила она — Это там позвонил, попросил, и вот уже на границах твои фотографии у всех таможенников на экранах. На самом деле я даже не очень представляю, в какую сумму подобное мероприятие может обойтись. Но точно очень, очень недешево. Не думаю, что Паша одобрил бы такие траты.
— Хорошо — я достал смартфон, нашел там фото со списком мертвецов и отправил его своей собеседнице — Для начала гляньте файл, пожалуйста, а после напрягите свою службу безопасности. Мне нужны все данные, которые можно найти об этих людях. Адреса, имена и данные членов семей, последнее место работы, фото, банковские реквизиты. Короче все, что только можно нарыть. И чем быстрее — тем лучше.
— Интересный какой список. На посмертный похож.
— Он и есть — я набил в телефоне еще пару слов и тоже отправил их Ряжской — Да, все они лежат вот тут. Это для удобства идентификации, чтобы не ломать вашим спецам голову — тот покойник, не тот.
— День прошел недаром, хоть телефонный номер твой добыла. А то ведь старый отключен давным-давно, а новый ты в пределах Российской Федерации либо пока не завел, либо не на себя его оформил — задумчиво произнесла Ряжская, изучая фамилии соратников колдуна — Стоп. А вот этого я, скорее всего знаю. Хвощов Леонид Леонидович. Ну да, и даты вроде совпадают, он года полтора назад как раз помер.