— Тот круглый был, а этот квадратный. И цвет другой.
— Ну да — повертела Мара подарок перед глазами — Фу, он пахнет. Так что ты там у меня спрашивал, ведьмак?
— Пухея — напомнил ей я.
— А, да. Она, как и ее сестрицы особо к разговорам не тянется. У них другой промысел. Ты давай, лучше сразу скажи, что тебе от нее надо, а я отвечу — возьмусь помогать или нет.
— Человека одного надо от хвори излечить, как раз по ее профилю. Она точно такое может сотворить, я это наверняка знаю.
— С чего такая доброта? Родич твой, что ли?
— Да нет — уклончиво ответил я — Просто надо. Жизнь ведь по-разному поворачивается, вот и у меня она крутанулась в неожиданную сторону.
— Жизнь — она такая — согласилась девочка, поигралась немного с поп-итом, и продолжила — Будь по твоему, ведьмак. Я тебе помогу, но если все сладится, то мы в расчете. Договор?
— Договор — без особой радости согласился я. Нет, все получилось даже лучше, чем ожидалось, но все равно жалко утраченной возможности. Мне больше нравилось, когда эта особа у меня в должниках значилась. Вернее, когда мы на равных были. Я должен ей, она — мне. А теперь, вроде как, я снова в минусах, причем в сильно давних.
Может, не мудрить, просто скормить ей Ряжского, да и все? Его не жалко совершенно. И ряд проблем сразу разрешится.
Без шуток — если Ольгу вытащить не получится, то надо будет на эту тему как следует подумать. Ну, чтобы ко мне ни единая тропочка не вела. Просто еще ведь Отдел есть, который в каждую щель нос свой сует. Грешным делом проведают, что это моих рук дело, замучаешься после с ними объясняться. Да и нужны они мне пока в качестве союзников.
— А второе дело какое? Ты про два говорил.
— Скажи, ты же в Нави бываешь?
— В Нави? — мертвые глаза девочки уставились на меня — Бываю. Пусть иногда и ненадолго, но случается. Когда наша госпожа попросит глянуть, что там, в серых туманах, происходит. Но тебе-то что до того?
— Где-то там, на равнинах, сейчас бродит душа женщины, которая мне не чужая. Ее туда призрак загнал по злобе. Ты же знаешь, что некоторые из них могут…
— Могут, могут — перебила меня Мара — И что далее?
— Найти бы ее там, а после вывести обратно в Явь. Мне ведомо, что подобное в твоих силах.
— А давай, ведьмак, мы с тобой по концу лета в обычные поля сходим — предложила мне Мара — Я иголку в стог сена брошу, а ты ее там искать станешь. Ох, и потешно мне будет на то глядеть!
— Так я магнит с собой захвачу, с ним все иголки мои. Это такая штуковина, которая железки к себе притягивает — парировал ее выпад я, а после извлек из правого кармана джинсов пакетик, в который еще несколько лет положил волос Ряжской, и положил его на стол — А твой магнит — вот. Или путеводная звезда, называй как хочешь.
И снова она призадумалась, молча забавляясь с игрушкой. Ну, а я гостью не торопил, зная ее непростой характер.
— Мне какая в том корысть? — наконец подала голос она — Те, кто в тумане обитает, слуг Мораны не жалуют. Да и в раньше времена нас на правом берегу Смородины особо не привечали. Терпели, но и только.
— Есть человек — я достал из левого кармана джинсов еще один пакетик, в котором тоже лежал волос и определил его на место рядом с первым. Они выглядели почти как близнецы, между ними имелось лишь одно отличие. На втором красовалась буква «С». Я сам его маркером, который чудом за два года не высох, пять минут назад надписал, чтобы, грешным делом, волоски не перепутать. Зачем мне накладка, в которой наказание, приготовленное для охранника Саши, достанется и без того пострадавшей Ольге Михайловне? — Я не отдам его тебе на съедение, но ты можешь ночку-другую как следует его потерзать. Только уговор — до сумасшествия не доводить. Он до поры, до времени мне дееспособным нужен. Ну, в своем уме, короче. Договор?
— Ой, ведьмак, хитер же ты — недобро ощерилась Мара — Мне кусок с порога кидаешь, а перед тем домой целую тушу отволок. Не след так поступать. Не след.
— Зря ты так — изобразил обиду я — И вообще — не хочешь — не надо. До осени недалеко, а там я с зарянником договорюсь. Он в Навь и обратно постоянно шастает, а в цене мы с ним всяко сойдемся.
— Ну-ну — тоненько захихикала моя гостья — Попробуй. Вот только до осени твоя краля в Нави сгинет десять раз. Там в туманах, особенно у старых курганов, много охотников за заблудшими душами бродит.
— Твоя цена? — я решил закончить пикировку одним простым вопросом. Если будет сильно дорого — значит Ряжской не повезло, как, впрочем, и ее и мужу. Одна сгинет сразу двух мирах, второй днями пойдет на уплату моего давнего долга. Надо только будет как-то его волос раздобыть или какую-то другую вещицу, с ним связанную, что, в принципе, не проблема. Вон, тот же Илья Николаевич, уверен, запросто мне с этим поможет. И на этом все.
Бэллы, разумеется, эти беды не коснутся. Она — другое.
— Ее озвучила наша госпожа — немного отстраненно сообщила мне Мара — Ей нужны силы для того, чтобы защитить себя от врага, что подбирается к ней все ближе. Сделай то, о чем она просила — и мы в расчете.
— Слишком размыто — покачал я головой — Конкретики нет. Давай так — днями я подарю ей душу. Не живую, врать не стану, но сильно ярую, уж поверь.
— Теперь ты туман наводишь — попеняла мне гостья — Днями — это когда?
— Самое большее неделя — чуть помедлив, пообещал я — Но, думаю, скорее.
— Седьмица, стало быть — повторила девочка — И мне две ночи на то, чтобы с недругом твоим потешиться. Цена невелика, но будь по-твоему. Договор.
Она смела со стола пакетики, убрала их в карман, и, на секунду опередив мой вопрос, произнесла:
— Сначала ты выполни обещанное, а после я схожу за твоей подружкой. Такое у меня условие.
— Предоплата сто процентов, значит — пробормотал я — Ладно, пусть так. Слушай, у меня еще одна маленькая просьба есть. Она тебе ничего стоить не будет, обещаю.
— Ну? — Мара, которая уже спрыгнула с табуретки на пол, глянула на меня.
— Передай тому, кто тебя будет веселить две ночи, от меня привет. И скажи, что в следующий раз ему следует хорошенько подумать о том, кому и чем стоит угрожать.
— Ишь ты! — гостья недобро усмехнулась — И чем же он тебя стращал?
— До родителей моих собирался добраться, чтобы я сговорчивей стал.
— Передам — посерьезнела девочка — Не сомневайся.
Она, как и все жители Ночи, к подобным вещам относилась очень серьезно. Покон, знаете ли, есть Покон, а он родителей и детей в личные разборки запрещает впутывать. Ну, а то, что Саша о таком своде правил в жизни слыхом не слыхивал, никого не волнует. Незнание законов не спасает от ответственности.
— И с Пухеей не затягивай, если можно — попросил я Мару напоследок — Времени не так и много у того человечка осталось.
— Если она с меня какую плату запросит, то сам с ней рассчитываться станешь — предупредила меня та — Может, и без мзды обойдется, но я сразу говорю, как есть.
— Само собой — не стал спорить я — Только пусть особо не разгуливается, не с того же света мы кого-то тянем за ноги? Все куда проще.
— С ними никогда не знаешь, что да как — вздохнула Мара — И чем дальше, тем хуже. Все, я пошла. До света время есть, еще успею твоего недруга навестить.
Она с видимым удовольствием облизнулась, а после тихими, прямо-таки какими-то кошачьими шагами, удалилась из кухни.
— Ох, Александр, нехорошие ты игры затеял — сообщил мне Вавила Силыч минутой спустя. Он, разумеется, слышал наш разговор от слова до слова, но меня это совершенно не раздражало и не печалило. Такая уж у него работа — все знать, что в доме происходит — Недобрые. Как бы это все тебе боком не вышло.
— Если все упрется только в «как бы», то я счастлив буду. Многовариативность — это же замечательно! Но в моем случае, боюсь, ей и не пахнет, потому даже шансов на то, что последствия не наступят, нет. Другой вопрос какие.
— Мудрено говоришь — пожаловался мне подъездный — Так сразу и не поймешь.
— Это от усталости — предположил я — В голове гудит, вот и прет из меня поток сознания. Вавила Силыч, ты только не обижайся, но я спать. А ты вон, если хочешь чайку попей, или, к примеру, рассольника поешь. Мой раздобай целую кастрюлю сварил.
Чай он пить отказался, есть тоже, зато живенько распределил всех куда следует — меня отправил спать, а рассольник в холодильник.
Я заснул еще до того, как голова коснулась подушки. И, что важно — в этот раз мне ничего не снилось. А то, знаете ли, имелись у меня подозрения о том, что еще и Морана пожелает со мной пообщаться. Она всегда выбирает такое время, когда у меня сил почти не остается. Может случайно, а, может, и нет.
Разбудил меня луч солнца, который настырно светил в глаз. Опять я шторы забыл задернуть, выходит. Только и остается, что непристойной выругаться, причем вслух.
— Саш, привет! — прощебетала Жанна, нависая надо мной — Ой, ты когда спросонья, такой смешнооой!
— Привет — я потянулся — Ну, что там наш старинушка? Много гадостей про меня наговорил?
— Да нет — девушка устроилась рядом и уткнулась призрачным носиком мне в плечо — Но мнения он о тебе не слишком высокого.
— В смысле? — опешил я.
— Как о человеке — пояснила Жанна — Он так своему помощнику, Саше, и сказал: «Этот Смолин слишком молодой и глупый. Много самолюбия и самоуверенности, такого обратать ничего не стоит. И тщеславия хоть отбавляй, что тоже работает на меня».
Не скажу, что приятно было такое слышать. Хотя, конечно, доля правды в этом была, причем немалая.
Ой, много же мне все-таки еще над собой работать надо. Много. Как там в тэгах к книгам на самиздатовских сайтах пишут? «Становление личности». Вот это про меня.
— Зато под утро все изменилось. — продолжала тем временем рассказывать Жанна, забрасывая мне руку на грудь — Все уже угомонились, и Илья Николаевич, и прислуга, и Саша этот тоже. Он же прямо там и живет, в доме хозяина. Я подумала, что интересного ничего уже не случится, и уходить собралась, но тут как завертелось все! Крики, грохот, стрельба. А потом Саша из своей комнаты выскочил, бледный как покойник, глаза безумные, волосы торчком, а в руках пистолет. И как заорет: «Смолина убить надо, и как можно быстрее. Он — черт!»