– Кстати, да, – неожиданно подключился Сандрик. – Я так люблю кошек, а у кого ни спрошу – все их терпеть не могут. Давай возьмем кошку? С ней же не надо гулять?
И тут я поняла: кошек не люблю лично я. Не то чтобы не переношу, но разве их можно сравнивать с собаками?!
Но если хорошо подумать, то кошка – разумный компромисс.
Страшная сказка
Как я уже говорила, у меня теперь две главные мечты: чтобы дети не болели – тут от меня вроде бы что-то зависит, и вторая – чтобы они полюбили читать. Я не понимаю, почему у обоих в этом месте гены дали сбой.
Я была из той исчезающей породы детей, которым запрещают читать! У меня вырывали книги из рук, отнимали фонарики, запрещали читать за едой и едко высмеивали манеру заходить в туалет с непременным томиком. Кто бы мог подумать, что природа так жестоко поглумится надо мной?!
– Почему наши дети не любят читать? – можно подумать, если кормилец задаст этот вопрос в сто четырнадцатый раз, появятся новые варианты ответа. – И в кого они такие пошли? – Вот это уже что-то новенькое.
– Ты читал, что ли, в детстве? – бестактно намекнула я на единственно возможный ответ.
Я-то в возрасте двенадцати лет уже прочла «Лже-Нерона» и особенно внимательно – сцену первой брачной ночи Марции, не говоря уже о пяти стеллажах, методично проглоченных том за томом. Меня можно было не кормить, не одевать и не развлекать – только бы не отвлекали от чтения!
Боже мой, если бы существовала такая работа – читать книги! Это была бы лучшая работа на свете. Мне сказали, что есть – редактором в издательстве, но там книги бывают разные, а не только те, которые нравятся, так что – буду читать бесплатно.
Мне виднее, во-первых, в кого дети точно не пошли в смысле чтения, а во-вторых – очень хорошо, что пошли не в меня. На черта нам сдался «Лже-Нерон» – у нас в героях аватар Аанг и Спанч Боб.
– Я-аааааааа?! – фальшиво выпучил глаза кормилец и на всякий случай рассердился: – Так, я купил уйму книжек, а их никто не читает!
– Ты купил три книги Жюля Верна, и все три – одинаковые, – меланхолично напомнила я, и напрягшийся Сандрик облегченно выдохнул – потому что с чтением обычно пристают к нему.
– А куда они все делись, если я их купил аж три штуки?!
– Раздарили на дни рождения, – ровным голосом, чтобы не раздражать инфицированного воскресным поиском отцовской правды кормильца.
– Хорошо, Жюль Верн вам не нравится. А этому что не нравится?! – Громы и молнии перебазировались на Мишку, который и ухом не повел: его просто так на понт не возьмешь.
Папенька распалились не на шутку и принесли пачку купленных книжек:
– Вот! Вот! Прекрасные книги, одна лучше другой! Вот, смотрите: «Три поросенка»! «Золушка»! «Маугли»! «Красная Шапочка»!
Я дипломатично переключала каналы: бесполезно объяснять объятому пламенем папеньке, что все это – фуфло для непомерно развитого шестилетки, который знает, что есть такая американская полиция ЭфБиАй.
Тем не менее надо было утолить жажду отцовской сопричастности.
– Гражданин, – предложила я Мишке, – давай ты поешь котлеты с гречкой, а я тебе почитаю.
Гражданин непроницаемо поглядел муравьиными глазами: за его выпуклым лбом нарисовалась элементарная дилемма – либо он откажется есть, но тогда будет читать сам, либо съест обед под аккомпанемент материной декламации.
Было выбрано последнее – в конце концов, минус на минус дает плюс.
– Итак, приступим, – начала я и открыла грузинскую народную сказку «Кокрочина» (это утка-нырок, детей так называют в смысле – малыш, кроха).
– «Жил-был крестьянин, и был у него златокудрый мальчик, у которого было имя, но все звали его Кокрочина.
Как-то раз собрался отец работать в поле, а сын просится с ним.
Сынок, говорит отец, если я тебя возьму с собой, то тебе захочется пить, и мне придется бросать работу и вести тебя к ручью, и даром только время потеряю.
Нет, не попрошу пить, уперся сынок и уговорил отца взять его с собой в поле».
От сказки потянуло подозрительным душком – нешто у них тогда кувшина завалященького не нашлось, чтобы ребенку воды взять?
– Дальше, – настойчиво потребовал Мишка, планомерно трамбуя котлеты.
Дальше так дальше.
Как и предсказывал сказочный папаша, ребенок захотел пить и был отправлен за катящейся кукурузной лепешкой к роднику. И было ему наказано – воды попить и назад вертаться, а вверх не смотреть.
Ребенку сказать: иди к роднику, смотри только на лепешку, шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте. Да мне бы кто в детстве такое сказал, я бы даже воды не пила, тут же задрала бы голову!
Ну, и Кокрочина голову задрал и увидел – что? Яблоню. Увешанную красными яблоками по макушку.
Ну и что?
– И в чем смысл запрета? – недоуменно повертела я книжку.
– Он сейчас полезет эти яблоки есть, – меланхолично предупредил Мишка.
– Так ты эту сказку знаешь, что ли?
– Знаю. Нам в садике рассказывали. Но ты дальше читай.
Дальше там было про бабайку, которая сманила ребенка с дерева в свой мешок и поволокла к себе в избушку.
А там – ее невестка-ведьма.
«Ты его откорми, а потом мы его зарежем и съедим, сказала старуха невестке».
Я икнула и замолчала.
Мишка ровно продолжал жевать.
– Ты читай, читай, – сурово напомнил он, и я после некоторых судорожных мыслей, как дальше развернутся события в народном триллере, продолжила.
Пошла бабайка по делам, а сама невестке наказала мальца зарезать и сварить. Малец, не будь дурак, ведьме предложил нож наточить, она согласилась, а он – раз! – и метким броском этого самого ножа ведьму-то и порешил.
Подождите, весь трэш только разворачивает свои нежные кровавые лепестки.
«У старухи был черный кот, помогавший ей в темных делишках, и он стал так громко мяукать, что слышно было в соседней деревне. Кокрочина кинул нож и убил кота».
Затем златокудрый отрок забросил убиенного кота в котел с водой, где по инструкции надлежало вариться ему самому.
«А ведьму засунул под тахту».
Резня бензопилой в Техасе.
– Миша, ты доел? – нервно спросила я с аппетитом обедающего сына.
– Котлету еще дай, – придержав рык, сказал обедающий. – И дальше читай.
Кто надоумил кормильца купить именно эту сказку?!
«Пришла старуха домой, заглянула в котел, а там мясо, она обрадовалась и давай это мясо прямо из котла есть».
На этом месте пришлось выбежать на балкон и поглотать свежего воздуху.
– Эта сказка закончится или нет? – недовольно спросил Мишка.
Дальше пошло не в пример легче: златокудрый малец всего лишь подшутил над старухой, сначала заставив ее раскалить сковородку и сесть на нее задницей, потом той же задницей сесть на чесалку и в финале прыгнуть в глиняную печь, где ей кранты и наступили.
Добро побеждает зло, Кокрочина свалил домой, и отец сказал ему – видал, что делается, когда старших не слушаешь!
Тут и сказке конец, да и мне, в принципе, тоже.
Отобедавший со вкусом Мишка с мстительным видом пошел играть в компьютер.
Позорно провалив очередную попытку, мы на пару лет оставляем дитя в покое – тем более что с ним полно других хлопот.
Мой младший сын живет на подоконнике
Покажите мне того человека, который придумал пластилин: я хочу его убить. А потом покажите того, кто придумал продавать клей в бутылочках, – и его я тоже хочу убить. Кроме того, ненавижу бумагу и ножницы вместе, краски, кисточки и банки с водой, а мелкие предметы вовсе вгоняют меня в бешенство. Дело тут в Мишке: все горизонтальные поверхности в доме равномерно усеяны психоделическим творчеством меньшого отпрыска.
Сначала были пластилиновые люди.
Потом появились керамические крашеные.
Следующим наступил бумажный период Де Домье Смита – на них ушла пачка бумаги А4, творец вручную вырезал каждую (каждую!) из трехсот фигурок, раскрасил ее индивидуально и дал в руки острые мечи из поломанных на мелкие кусочки СД-дисков, прикрепив их к ладоням уже вышедшим в тираж пластилином.
В один прекрасный день взгляд его упал на рулон пищевой фольги, в которой запекался рулет телячий. Наутро подоконник заселили штук сорок серебристых людей – первая партия поселенцев.
– Сколько стоит фольга, и где ее купить? – с холодным презрением спросил творец в ответ на мое получасовое стенание над пустым рулоном.
Теперь на подоконнике разбито полновесное Средиземье – самая могущественная туса, серебристые, в роли эльфов.
И ведь шкафчик целый выделила засранцу, чтобы мой подоконник хотя бы изредка видел солнечный свет.
Если бы вы знали, как я люблю красиво убранный дом! Но как это воплотить в жизнь с человеком, двигающим мебель по своему усмотрению – если в гости пришла его орава играть в футбол в моей элегантной комнате?!
– Вот мне интересно: ваши мамы разрешают играть грязным мячом в гостиной?! – воплю я, собирая осколки очередной рамочки, но дети ничуть не смущаются и охотно рассказывают, что им нельзя даже заносить мяч в дом.
Это комплимент?
Сложности совместного проживания на одной территории людей с разными характерами и приоритетами многообразны и непредсказуемы.
Например, Мишка – типичный барахольщик. Он не выбрасывает НИЧЕГО.
Допустим, картонный рулон от туалетной бумаги.
Или – рваный целлофановый пакет.
Или сломанная прищепка.
Или – зубочистки, хотя они вообще-то не хлам, а зачетная вещь многопрофильного использования. Когда мне понадобились зубочистки для скрепления шпицелей, в банке обнаружилась одна сиротливая штука, да и та переломанная в талии.
Попросила Мишку разгрузить покупки, в том числе контейнер с яйцами.
На следующий день контейнер был замечен в компании с одноногим Суперменом и глиняным Годзиллой на подоконнике.
Кстати, снова о подоконнике.
Его я делала в расчете на мещанскую мечту: два окна, задрапированные прозрачным тюлем, по обе стороны – шторы из тафты, и широченная доска цвета «макагон» с изящными статуэтками.