К полуночи делаю вдох, укрепляю диафрагму и иду штурмовать крепость. После кратких ожесточенных боев Сандро удается прогнать в ванну, а на Мишку надеть пижаму. Спустя минуту инди-рокер уже спит – какое счастье, что в этом он похож на меня!
Что касается Мишки, тут все только началось.
Я сдуру сообщила ему, что завтра – день защиты детей. Кто меня тянул за язык?
Ушки вздрогнули, и мысль заработала. Полчаса юноша монотонно долбил мое серое вещество на тему – какой же это день защиты детей, если он все равно пойдет в школу.
Я воздевала руки ввысь и восклицала: «Зачем я это сказала?!», дезертируя каждый раз в другую комнату.
Комнаты кончились, а Мишкино рвение – нет. Он умеет продолбить дыру в титановом сплаве.
– Ладно, в школу не пойдешь, – малодушно сдалась я, надеясь, что после этого смогу спокойно уснуть.
Бурильщик вроде бы улегся, потребовал чуть больше приоткрыть дверь – чтобы свет падал из коридора – и затих. Блаженно закрываю глаза, минуту-две на обдумывание завтрашнего обеда, и…
Мишка в пижаме безмолвно стоит надо мной.
– А-а-а-а! – до обморока испугалась я, вскочила и снова воздела руки ввысь. – Что на этот раз?
– Сандро храпит, – кротко сообщил неспящий. – Можно я здесь усну, а потом вы меня перенесете?
Папачос заворочался, привстал и грозно полюбопытствовал, почему мы так громко шепчемся. Узнав о Мишкином плане, поднял брови:
– Ты хоть понимаешь, сколько ты весишь?
Мишка стоял, не сдвигаясь с места, как статуя Командора.
– Что с ним делать, а? – запричитала я.
– Мне очень трудно заснуть, – пустил слезу упорный ребенок.
– Он нас шантажирует, – хмуро заключил папачос. – До скольки лет мы будем его таскать туда-сюда?
– А еще после Сандрониной музыки у меня вообще в голове хаос, – дожал нас шантажист.
– В этом он похож на меня, – внезапно смягчился папачос. – Ладно, я придумал, как тебе легче заснуть.
Парочка труднозасыпающих удалилась в темноту, я снова приготовилась блаженно уплыть и… услышала звуки «Лунной сонаты».
Неведомая сила подняла меня из постели и понесла в детскую сеять возмездие. Однако увиденное обливает меня водой умиления: папачос притулился на Мишкиной кровати, компьютер с «Ютуба» льет звуки нежнейшей музыки, дети сладко спят. Оба!
Мой муж – гений.
Теперь у Мишки есть персональный МП3 с записями классической музыки. Он предпочитает Вивальди, Бетховена, Моцарта и Штрауса и различает их вплоть до отдельных исполнений. Меломан втыкает наушники, берет на подушку безропотную кошачью сестру и сладко засыпает часа за два. Ему не помеха ни братский храп, ни его дикая музыка, ни привидения, ни кошмары.
Может, из него получится музыкальный критик?
Вечеринка
Дети подготовили для нас вечеринку.
В их понимании вечеринка выглядит так: стулья с подушками, приглушенный свет, воздушные шарики в форме инфернальных дождевых червей и танцы под песни Леди Гаги.
Анька была диджеем, Иракли носил напитки и еду (стаканы с водопроводной водой и наломанная ломтями шоколадная плитка), Лука – прима-балерун, Мишка – кордебалет.
Танцоры нарядились во все карнавальные наряды, накопленные мною за четырнадцать лет материнства, как-то: костюм Спайдермена размером на ребенка пяти лет, рубаха Питера Пена, шляпа колдуньи, универсальный черный пиратский плащ, индейский головной убор с перьями, очки Джеймса Бонда и шлем викинга.
Все это было надето в произвольном миксе и символизировало эстетическое единство человечества.
– Сколько всего номеров? – простонал Сандро, силой отодранный от соцсетей и усаженный на стул с целью увеличить поголовье зрителей.
– Шесть, – холодно откликнулся диджей.
Освещение создавали два фонарика, у которых сели батарейки.
Взвыв от танцев в темноте, зрители потребовали включить хотя бы торшер.
Организаторы приуныли – все шло не по плану.
Каждый номер зрители захлопывали.
– Браво, бис!!! – орала я. – Давайте следующий!
На пятом номере Лука понял:
– Вы просто хотите, чтобы все быстрее закончилось!
Нам стало стыдно, и мы принялись пить воду, отдававшую ржавчиной (почему – непонятно, водоканал отлично работает).
На шестом номере, который зрители ждали с нетерпением, произошла заминка. Солист заорал, что – нет, не та песня, рванул к диджею и вырвал бразды правления, то есть маус.
Диджей, который уже второй год занимается карате, недолго думая, отшвырнул солиста вон, а потом стал долбить его по башке дождевым червем.
Поверженный солист схватил другого червя и не остался в долгу.
Кордебалет решил, что настал его звездный час, и выдал танец модерн-хип-хоп с «лунной походкой», завершив его неудачной попыткой сальто.
В зале пахло крепким солдатским потом.
Схватка идеологических противников все не заканчивалась, поэтому зрители стали свистеть и орать, что шоколада надо подбавить, и «кина-не-будет-кинщик-спился».
Диджей, наконец, добил противника и объявил залу, что вечеринка сорвана по причине самовольного солиста, который нарушил все договоренности по программе.
Расходились участники насквозь мокрые и сердитые, обещая никогда в жизни больше не разговаривать друг другу.
Так, на примере одной вечеринки, мы убедились в неповторимости грузинского характера: каждый хочет быть диджеем и солистом, и все всё умеют от рождения.
Зрители обсуждают вечеринку до сих пор!
Кризис
Впереди – экзамены.
Допоздна учили с Сандро биологию.
Им дали отксерированные листы – вопросы-ответы.
Я молча исходила на мыло, чтобы не спугнуть молоденца, наконец-то засевшего за учебу.
Но порой удержаться не удавалось.
Например, вопрос: «По какой причине в католической церкви кастрировали поющих мальчиков?»
– …!!!!
Самое интересное, что есть ответ, и его Сандро знает.
Ответ: для того, чтобы у поющих мальчиков был высокий звонкий голос.
(Тут саудтреком идет песня «Виагры» – «Биология».)
Рядышком такой вопрос: «Объясните принцип действия паратгормона».
Ответ хотите?
Мне не жалко, переведу, так и быть:
«Паратгормон выделяется в организме при нехватке кальция и подает информацию об этом трем целевым органам: кости, кишечнику и почке».
Не, не могу дальше.
Снова послушайте песню «Биология»!
Допустим, с этим предметом кое-как разберемся. Но меня вызывают преподавательницы географии и физики.
Возле кабинета меня взяли в кольцо три учительницы сразу и стали говорить все одновременно.
Вот так посмотришь на них – нормальные же тетки, почему такая тоска от них?
Сандрик стоял рядом и закатывал глаза.
– Он замечательный, ангелоподобный, воспитанный, – завела припев классная, – НО!
(Я все это знаю, зачем еще раз?)
– ОН СТУЧИТ!!! – хором сказали все три учительницы.
Немая сцена.
– Что значит – стучит?!
Представился молоток и мой сын в роли монтера. Нет, это бред, надо на воздух.
Училки втроем изобразили в воздухе партию драмера – без палочек, но с чувством.
Осталось снять на камеру – и в программу «Алло, мы ищем таланты!».
Сандро возмутился:
– Да в таком шуме моего стука вообще не слышно!!
– Швило, я на твоей стороне, – умирающе сказала я, потому что более сказать было нечего.
Училки синхронно замерли и посмотрели на меня.
Захотелось встать в угол.
– Я знаю, что вы ждете от меня покаяний, – неожиданно сказала я. – Но вы сами говорите, что этот мальчик – самый воспитанный в классе. По-моему, от меня больше ничего не зависит.
Ошарашенный взгляд сына был мне наградой.
Он действительно СТУЧИТ, потому что у него такой нервный тик.
Ну не сдаст он, допустим, эти экзамены.
Хотя говорит, что сдаст.
Мне уже наплевать, сын мой, сказала я. Ясно одно: исправить положение в этой школе может только молния.
После чудовищных отметок за третью четверть мы напряглись до предела.
Я подняла на ноги всех учителей.
Я заручилась клятвенными обещаниями, что они не простят Сандро ни малейшего промаха и будут ябедничать в дневнике по поводу и без повода.
Я провела серию акций в защиту матерей-отличниц и вызвала бурные народные волнения по всей стране (внутри семьи).
Виновник торжества проливал смачные слезы и выражал готовность к подвигу Прометея.
Каждый вечер я сажусь вместе с ним и лично принимаю готовность каждого предмета. Результаты – мизерные.
– Давай отдадим его в военное училище, – проливая слезы на пару с негодяем, предложила я папачосу.
– В военное?! Я – хиппи! Нет войне! – посмел подать голос виновник торжества.
– Лучше молчи, – встрял Мишка, неожиданно пожалевший брата.
– Я целыми днями работаю! Имею я право ожидать, что дома меня встретят мир, покой и хорошие отметки?! Ты разве мать после этого?
– Он не сдаст четыре переэкзаменовки, – завязала я голову платком по-гурийски. – Придется опять переводить его в частную школу!
За что меня так покарал Господь? Я ведь была исключительно хорошим ребенком и закончила школу с золотой медалью. Как мне было жалко матерей двоечников! Они приходили на собрания с ничтожным видом, как будто родили серийных убийц, и не смели поднять на честных людей глаза. Теперь я сама – такая же мать. Ужас.
Обзвонив все школы в квартале, выяснила, что мест нет – все забито. Либо места есть, но плата за год обучения вполне позволяет купить небольшой остров в Греции.
– Зачем эта школа человеку, который может покупать себе в год по острову? – мучилась я классовой ненавистью, набирая очередной номер.
Сандро сидел ничтожный, как козявка, и даже не брал в руки гитару.
Школа нашлась в телевизоре. Какие-то фантастические рекламные дети вкрадчиво улыбались и хвастались своими достижениями.
– Мерзавцы, – в сердцах сказала я, записывая номер, не надеясь ни на что, кроме военного училища.
В этой маловероятной школе оставалось ровно одно место, и я мгновенно потащила туда своего двоечника, чтобы успеть в уходящий вагон жизненного успеха.