– Добрый вечер, Райан.
Он слегка приподнимает брови, как будто удивлён.
– Добрый вечер, – я потираю затылок, потому что шею сводит от напряжения. – Ммм… а Бет дома?
Искренняя улыбка озаряет его лицо.
– Надеюсь, что да, но я только что здорово её разозлил. Так что, наверное, будет очень кстати сходить и проверить, не сбежала ли она через окошко.
Я сую руки в карманы, не понимая, что должен отвечать. Скотт хохочет.
– Просто мы с Элизабет не очень хорошо справляемся с её домашним заданием. Входи. Она говорила, что у вас есть планы на вечер, но я должен был убедиться, что Элизабет не морочит мне голову.
– Она готова, мистер Риск? – потрясённый и благоговеющий в присутствии великого человека, я переступаю порог.
Ничего себе, какой огромный дом!
– Зови меня Скотт, – говорит он и орёт во всю глотку: – Элизабет!
Что-то с тяжёлым грохотом врезается в стену прямо перед нами.
– Да пошёл ты на хрен!
Я тяжело вздыхаю, ощущая, как набухает напряжённый узел между моими лопатками. Судя по всему, маятник настроения снова качнулся в противоположную сторону. Похоже, у нас снова приступ безумия. Жду не дождусь, какой будет пятница!
– К тебе гости!
Молчание. Потом дверь со скрипом приоткрывается.
– Привет, Райан.
Бет упирается бедром в дверной косяк, и у меня подпрыгивает сердце. Она сменила футболку на чёрную майку без рукавов, демонстрирующую намёк на соблазнительную ложбинку между грудей.
– Видал? Я же тебе говорила, что он на меня пялится!
Чёрт. Это правда. И что ещё хуже – я пялился на неё на глазах у Скотта Риска.
Скотт хлопает меня по спине.
– Да брось, всё нормально. Но в будущем при мне постарайся так не делать. В какой-то момент мне это может перестать казаться милым, и я могу распустить руки. Кстати, Элизабет, слово «на хрен» запрещено для использования.
Она пожимает плечами, давая понять, что плевать хотела на запреты.
– Собирайся давай, – говорит ей Скотт. – Я хочу немного поговорить с Райаном, а потом можете ехать куда хотите.
Бет смотрит на свою одежду.
– Я готова.
– Слишком много голого тела. Приходи, когда будет меньше.
Она вздыхает и этак медленно поворачивается. И уходит в свою комнату, так небрежно покачивая бёдрами, что я ничего не могу с собой поделать и снова пялюсь.
– Вчера я раздобыл нечто такое, что тебе непременно понравится! – Скотт широким шагом пересекает коридор и манит меня в комнату, расположенную прямо напротив спальни Бет.
Я переступаю порог его кабинета – и застываю в благоговении. Бейсбол. Повсюду. Футболки в рамках. Мячи. Биты. Карточки в стеклянных шкафчиках. Скотт достаёт ящик со стеклянной стенкой и подаёт мне. У меня падает челюсть.
– Бейб Рут[18]. У вас есть… бейсбольный мяч, подписанный самим Бейбом Рутом?
– Да! – Скотт улыбается мне особенной улыбкой.
И я сразу понимаю, что этот кабинет – священное место. И тут на огромном столе из красного дерева начинает звонить телефон.
– Извини, подожди минутку.
Я киваю и пячусь к дверям, но Скотт меня останавливает.
– Брось, останься. Я быстро.
Я обожаю этого человека! Я мог бы пропасть в этом кабинете на сутки, восторгаясь этим богатством. Скотт говорит по телефону сухим деловым тоном и безукоризненно правильным языком. Я залипаю над битой, подписанной Ноланом Райаном[19]. Однажды у меня будет такой же кабинет, как у Скотта. То есть нет! Однажды я сам буду таким, как Скотт.
В противоположном конце кабинета стоит стол, заставленный фотографиями в рамках. Скотт и Пит Роуз[20]. Скотт и Альберт Пухольс[21]. Каждое следующее лицо в рамке славнее и прекраснее предыдущего. Добравшись до середины ряда, я вижу свадебную фотографию Скотта и его жены, и моё уважение возрастает до небес. Этот человек ценит свою семью.
Я хмурюсь, замечая маленькую фотографию размером 4×7. Какой-то ребёнок и Скотт. То есть мне кажется, что это Скотт. Я беру фото в руки. Совсем молодой Скотт выглядит немного по-дурацки в старой бейсбольной форме средней школы округа Буллит. На руках он держит девочку. Маленькую, лет пяти, не больше. Длинные светлые волосы девочки перевиты и утыканы множеством розовых ленточек. Белое пышное платьице делает её похожей на маленькую принцессу. Она крепко обнимает Скотта за шею, ослепительно улыбается, а глаза у неё голубые-голубые, как океан, совсем как у…
– Элизабет обожала ленточки, – говорит Скотт, вырастая у меня за спиной. – Я покупал их ей тоннами, при любой возможности.
Не может быть.
– Это… Бет?
Он берёт фотографию у меня из рук и бережно ставит её на место, в самый центр стола.
– Да.
В его голосе звучит печаль о прошлом. Чёрт возьми, его можно понять! Бет сейчас совершенно не похожа на счастливую девочку с фотографии.
Через мгновение Скотт говорит своим обычным беззаботным тоном:
– Вчера вечером я забирал Эллисон после ужина и столкнулся с твоей мамой. Она сказала, что ты вышел в финал литературного конкурса.
Я инстинктивно отвожу глаза. Представляю, как обрадуется отец, узнав, что слухи уже распространились по всему городу!
– Д-да.
– Твой отец говорил, что после школы ты собираешься пойти в профессиональный спорт, но поверь моему слову: университеты выстроятся в очередь, чтобы заполучить питчера с твоим потенциалом! Тем более если ты делаешь такие успехи в учёбе.
– Спасибо.
Что ещё мне остаётся сказать?
– Не поделишься со мной, какие у тебя отношения с моей племянницей?
Я цепенею. Вот это подача так подача! Беззаботная улыбка сбегает с лица Скотта, и только теперь я замечаю, что у них с Бет одинаковые глаза. И такой же немигающий взгляд. Ну что ж, надо ответить.
– Я пригласил Бет на свидание. (Потому что таково условие спора.) И сегодня она согласилась. Но предупредила, что сначала вы хотите встретиться со мной.
– И куда ты её поведёшь сегодня?
– Сначала на тренировку, а потом поедим где-нибудь, на её выбор. Например…
«В “Тако Белл”», – едва не срывается у меня с языка, но я вовремя спохватываюсь.
– …В «Макдоналдс» или в «Эпплби».
Скотт кивает с видом нейрохирурга, обдумывающего операцию на головном мозге.
– А куда ты её пригласишь в пятницу?
– Это здесь, неподалёку. На границе между нашим и вашим участками. Мой лучший друг живёт с другой стороны от вас, и мы собираем вечеринку.
Он прячет улыбку и одновременно слегка напрягается.
– Иными словами, ты поведёшь мою племянницу на вечеринку под открытым небом.
Я сглатываю.
– Я родился и вырос в пятнадцати милях от Гровтона, – говорит Скотт. – Так что я знаю, что это за вечеринки, да и сам не раз бывал на них.
Кажется, я попался.
– Я подумал, Бет будет полезно провести время с моими друзьями.
Скотт потирает подбородок.
– Даже не знаю.
Понятно, этого мало. Нужно что-то ещё. Что-то большее.
– Мне нравится Бет. Она красивая. (Да, это чистая правда.) И не просто красивая. Она не похожа ни на одну из девушек, которых я встречал раньше. С ней не соскучишься. Рядом с ней я никогда не знаю, что будет дальше, и это… (Что? Восхитительно. Возбуждающе.) здорово.
Скотт не отвечает, и я рад этому. Потому что слова, которые я только что сочинил, чтобы произвести на него впечатление, неожиданно для меня оказались чистой правдой.
И тут раздаётся слишком хорошо знакомый сексуальный голос, от которого мой желудок сначала подскакивает, как на американских горках, а потом камнем падает вниз. Бет слышала весь наш разговор.
– Да ты смеёшься!
– Подслушивать невежливо, – Скотт стоит к ней спиной, не сводя глаз с меня.
– Я же не сказала смеёшься на хрен, – возражает она.
Скотт слегка наклоняет голову вправо, как будто принимая во внимание этот веский аргумент.
– Когда?
– Что когда? – переспрашиваю я.
– Когда ты заедешь за ней в пятницу?
– В семь.
– Я хочу, чтобы сегодня она была дома не позже девяти. В пятницу – не позже полуночи.
– Да, сэр.
Скотт наконец поворачивается к Бет:
– Что ты будешь делать, пока он будет тренироваться?
– Смотреть.
Скотт недоверчиво качает головой.
Бет испускает тяжёлый вздох.
– Ладно, буду делать уроки. Стану всезнайкой, добавлю к своей репутации школьного фрика дополнение «жирная скучная ботанка». Ты же этого хочешь, да?
– Просто мечтаю. Идите. Хорошего вечера.
Он выходит в коридор, а губы Бет складываются в коварную улыбку.
Чёрт побери, во что я ввязался?
Бет
Время от времени судьба улыбается мне. В это, конечно, трудно поверить, но сегодня как раз один из таких редких дней. На прошлой неделе Лейси сказала мне, что Райан по средам ездит в Луисвилл на тренировки, а вчера она проболталась, что стадион находится в южной части Луисвилла, всего в полумиле от моего дома.
Возле огромного металлического ангара Райан вытаскивает из багажника джипа здоровую сумку, набитую всяким бейсбольным барахлом, а я изо всех сил стараюсь не приплясывать от нетерпения. Нервы натянуты так, что мне трудно устоять на месте. Я всё-таки добралась до мамы, она так близко, что я почти чувствую дым её сигарет. «Спокойствие, Бет. Эту партию нужно разыграть ювелирно».
– Сколько идёт тренировка?
– Около часа, может, чуть дольше.
Райан закидывает сумку на плечо. Честное слово, у него самые широкие плечи из всех старшеклассников, которых мне доводилось видеть. Сегодня на нём облегающая футболка, и у меня сладко сосёт под ложечкой, когда она слегка задирается снизу, обнажая живот.
Я вздыхаю и отгоняю глупые мысли. Роскошные и порядочные парни не для меня. Пусть Райан тот ещё гад, но он… он порядочный. И не нужно больших мозгов, чтобы догадаться, что я поступаю с ним очень плохо.