На площади царил привычный африканцам и глубоко чуждый европейцу бедлам. Везде ящики с фруктами, мясом, сувенирными поделками. Лавки, лотки, торговцы. Толпились, визжали, о чем-то орали похожие на бесов сонмища негров – пахучих, суетливых, несносных, смолисто-черных, коричневых, желто-серых. Они пытались чуть ли не насильно впарить гостям страны бусы и маски – продукция национального творчества. Через площадь задумчиво и неторопливо брело стадо коз, погоняемое суетливым пастухом. Голова от всего этого кружилась.
Протолкнувшись через толпу и таща за собой чемодан, Влад нашел такси – старенький «Форд», который меньше других походил на передвижной мусорный бак (но все же походил).
– Отель «Нигерия», – произнес Влад по-французски – этим языком, являвшимся государственным в Макао, он владел в совершенстве.
– Платите долларами или евро? – насупился чернокожий таксист, готовый брать любую валюту, кроме местных франков.
– Евро.
Негр заметно повеселел. И затараторил, как прорвало:
– Я не то что не люблю национальную валюту. Но она дешевеет быстрее, чем щелкают деньги на моем счетчике.
– Экономический кризис, – кивнул Влад.
– Духи предков обиделись на нашу землю. – С этими словами таксист рванул машину вперед, не особенно заботясь о толпящихся вокруг аборигенах. Те достаточно ловко выскакивали чуть ли не из-под колес.
Такси выехало на разбитое, но прямое шоссе. На обочине у поворота стояли две немецкие боевых машины пехоты «Мардер» с 20-миллиметровыми пушками, рядом с ними несли службу настороженные солдаты, похожие на банду вооруженных оборванцев.
– Неспокойно у вас? – спросил Влад, кивая на БМП.
– Никакого спокойствия. Совершенно никакого. Одно неспокойствие, – посокрушался таксист.
До города было километров пятнадцать. Вдоль дороги тянулись поля, засеянные какими-то ядовито-зелеными сельскохозяйственными культурами. Копошились согнутые многочисленные черные фигурки, вызывая ностальгические воспоминания о модных при советской власти фильмах о злодеях-плантаторах и эксплуатируемых честных наивных неграх. Промелькнули две бензоколонки национальной нефтяной компании «Макао». Пошли дощатые или глиняные домишки. И пальмы, пальмы, пальмы, которые росли здесь так же просто и естественно, как березки под Москвой. Вот они здесь были бы событием аномальным. Влад даже улыбнулся, представив березы, стоявшие вдоль проезжей части.
Въезд в город охранял огромный цветной портрет Вамбы с призывно поднятой рукой, и под портретом лозунг «Вперед. К процветанию и демократии». Мол, Вамба всех зовет туда.
Город пух от изобилия людей. Машин было куда меньше, чем в Браззавиле, метались они по проезжим частям хаотично и представляли собой в большинстве своем жуткий хлам, непонятно как вертящий колесами. Дома в основном блочные, унылые, с развешанным на балконах огромным количеством белья. С ними соседствовали жуткие трущобы, полуразвалившиеся хижины. Асфальт был далеко не везде. Грязь страшная. Везде мусор.
За очередным поворотом такси едва не въехало в многочисленную демонстрацию, чем-то напоминающую фестиваль рэповской песни. Демонстранты что-то подпевали, подпрыгивали, махали плакатами и нестройно скандировали. Неожиданно с их стороны полетели булыжники – орудие пролетариата. Посыпалось осколками стекол окно. Знакомая картина народного гнева.
Таксист выругался. Резко затормозил. Дал задний ход. Развернулся против движения. И, только отъехав на почтительное расстояние, перевел дух.
– Ой, чуть не вляпались в дерьмо буйвола!
Посреди следующей улицы стоял танк «Т-34», на броне которого сидели солдаты. Машины почтительно объезжали его.
Потом была площадь с огромным уродливым памятником в стиле а-ля Ленин перед обкомом. Там еще одна демонстрация – гораздо более организованная. Оратор на трибуне орал что-то в матюгальник, а толпа подхватывала его крики.
– Что-то у вас сегодня шумно, – отметил Влад.
– Завтра праздник независимости, – гордо произнес таксист.
– Похоже, празднуют уже вовсю.
– Эти люди вышли продемонстрировать солидарность с нашим президентом Вамбой Кагаме!
– А те, с камнями?
– Их толкают вожди проклятых тавахи на неповиновение.
– Оппозиция, значит.
– Предатели!
– А Вамба?
– Вамба хочет мира. И чтобы у нас был бензин и мясо.
– А что ты хочешь?
– Я хочу уехать в Европу.
– Зачем?
– Там жизнь!.. Тут… – водитель замялся, не находя подходящего слова.
– Гниение.
– Точно. Все тухнет. Я хочу жить. Они все не хотят, чтобы жил я, жила моя семья.
– Кто они?
– Ну, они… Ну вообще. Не знаю…
На следующей улице ошарашенный Влад увидел виселицу, на которой болтался труп.
– Это кто?
– Предатель. Вамба строгий.
– И давно вешают?
– Раньше расстреливали. Теперь Вамба хочет показать, что бывает с предателями. Их вешают.
– Правильно. Просто и доходчиво, – хмыкнул Влад.
Да, давненько сюда не заглядывали представители правозащитных организаций. Переутомились, бедолаги, в бывшей Югославии и Грузии. Недосуг обращать внимание на такие мелочи, как виселицы на улицах. И правильно. Ничего, кроме геморроя и гепатита, на защите прав повешенных в Африке не наживешь.
Ну а вот и он, славный доктор Уэйс – и досюда добрался. Длинные серые заборы были обклеены исполненными типографским способом плакатами, на которых мускулистый негр бил карикатурно изображенного нобелевского лауреата по голове и была надпись: «Нет расизму!» Рядом народные граффити – незатейливые, но от души: «Белым – конец», «Зажарь белокожего!»
Вот и центр. Тридцатиэтажное здание с черными зеркальными стеклами – здесь представительства западных компаний, которые пытаются вести дела в Макао. Дальше – административные здания во французском колониальном стиле.
А еще в двух кварталах – отель «Нигерия». Пятнадцатиэтажная стекляшка. Вокруг на редкость опрятно. И негры чистые. И полиция на каждом шагу. Ресторанчики. Фирмочки. Газетные ларьки. Рекламные щиты. Деловой центр – все почти как у людей.
Влад расплатился, как и обещал, евриками. К нему подскочил швейцар. Носильщик схватил чемодан.
Заранее забронированный люксовый номер располагался на последнем этаже. Оттуда открывался вид на низкорослую Даджапуту. Одноэтажные домишки сверху походили на заплатки. Бросалось в глаза отсутствие какой-либо системы в городской застройке.
В номере был кондишн. А значит, и долгожданная прохлада.
Влад плюхнулся в кресло. Вытащил из кармана плоский телефон, похожий на мобильник, на самом деле являвшийся совершенным средством спутниковой связи, которому не нужны базовые станции и ретрансляторы. Набрал код. И произнес:
– С африканским приветом. Ну как вы тут?
– Нормально, – послышался голос Тунгуса. – Обосновались.
– Посылка дошла по назначению?
– Все в порядке. Как и обещали.
– Отлично. Отбой. До связи.
Порядок в танковых войсках! Шаман и четверо бойцов на месте, сняли квартиру и дом в пригороде. Тайники проверены. Оружие и спецтехника, как и было обещано, поступили и находятся на местах. Ну что ж, теперь силенок хватит, чтобы устроить в этом городе такой тарарам, какого здесь еще не видали.
– Молись, Вамба, своим духам, – прошептал Влад…
Глава 13
Все-таки деньги творят чудеса. Предложенная Великановым сумма показалась партизану Бабу Уэдра-ого достаточно привлекательной, чтобы за нее напрячься и сделать все без обычных растягиваний на неопределенное время, несостыковок, форс-мажорных обстоятельств.
Оружие было доставлено повстанцам вовремя и заложено в тайники на окраине Даджапуты. Великанову пришло сообщение из центра – все в порядке. Гора с плеч. На добросовестность африканских партнеров он давно не надеялся, заключение с ними любых договоренностей превращалось в мученическую муку. В их головах обычно с трудом состыковывались два процесса – получение денег и выполнение работы. Часто причинно-следственной связи они тут не улавливали.
Теперь оставалось только ждать дальнейшего развития событий. И приказов из Москвы. А пока – опять рутина, боевая подготовка вверенных бойцов, которой он занимался с еще большим рвением. Карантин в прошлом. И бригада крылатой пехоты снова стала боевым подразделением, а не лазаретом.
– Быстрее, доходяги! Шевели копытами! – орал он привычно на полосе препятствий.
Негры балансировали на бревне, пересекали рвы и ямы. Великанов немножко модифицировал полосу препятствий. Где надо, колючую проволоку подстелил, чтобы неповадно было падать. Яму, через которую нужно прыгать, наполнил навозом – чтобы уж навернулись так навернулись. Материал человеческий такой – надо воспитывать на простейших рефлексах. Оступился, не допрыгнул – в дерьме или на колючке. Преодолел полосу препятствий – получи обед и отдых.
– Быстрее. Трое последних начинают заново! – кричал Великанов.
Бойцы заметно прибавили в скорости.
– Шевелись. Не спать! Исса, чего плетешься курицей нетоптаной?! В яму захотел?! Шевелись!
Все-таки странная штука – судьба. Думал ли тогда, в девяносто шестом, блестящий офицер, отличный командир капитан Игорь Великанов, что его жизненный путь приведет его в Африку, что он станет камешком в монументальном строении под названием «Пирамида»? Такое представить можно было только в горячечном бреду. Ведь тогда все складывалось просто. Война, стрельба, душманы и смерть. Правда, война была немного странная. После своих побед Россия непременно объявляла перемирия, давая боевикам выйти из окружений и передислоцироваться, чтобы убивать федералов снова и снова. Но там было, за что и с кем воевать…
Воспоминания. Они груз. И опора… Всю ту проклятую войну без единой царапины прошел. Хотя в таких котлах побывал – и Бамут брал, где боевики окопались в ракетной базе советских времен. И по степи моджахедов гонял, как джейранов. И из горных пещер душманских выродков выковыривал. Как заговоренный был. И везением своим, как бронежилетом, всю свою роту прикрывал. «Трехсотые» были, но за всю войну ни одного «двухсотого». Хорошая рота была. Одна из лучших в ВДВ. Каждого бойца подбирал сам. Знал силы и слабости всех. А командиры какие были…