— За дорогой смотри!
Машину они бросят в укромном месте, переоденутся, и на вокзал. Прямо сегодня в Москву и уедут. Задание выполнено, здесь им делать нечего.
Кризис миновал, руки целы, ноги укорочены лишь до колена, больше никаких ампутаций. Но, в любом случае, Родион — инвалид. Не было дня, чтобы он не плакал. Наташа прекрасно его понимала и не осуждала. Хотя и осознавала, что Егор бы в такой ситуации плакать не стал. Он кремень, он скала, а Родион — растение тепличное.
— Все будет хорошо. В Германии сейчас такие протезы делают, даже хромать не будешь, — сказала она.
Из больницы Наташа практически не вылезала. Иногда приезжала мама Родиона, но и тогда он чуть ли не требовал присутствия жены. Она не хотела его расстраивать, тем более что ей нужно было хоть как-то искупить вину перед ним. И перед собой… Любила она Егора, очень любила, но в постель с ним ложиться права не имела. Вот когда разведется с Родионом, тогда можно. Тогда честно.
— Протезы денег стоят.
— Что-то я не поняла…
Дела в компании на подъеме, обороты растут, и не Родиону заводить разговор о деньгах.
— Я отказался оспаривать дарственную. Все мои акции принадлежат тебе.
— Зачем оспаривать, я ведь все переписала обратно!
Наташа уже подписала все необходимые бумаги, и Родион об этом знал.
— Я имею право отказаться.
— Не надо мне ничего!
— Почему?
— Не надо, и все.
— Я знаю, меня Егор спас, — со скрипом выдавил Родион.
— И я это знаю, — кивнула Наташа.
— Откуда он взялся?
— Дела у него в Москве.
— Бизнес?
— Вроде того.
— К нему хочешь уйти?
Молчание — знак согласия. Именно это Наташа и хотела бы сейчас сказать.
— Почему ты молчишь? — забеспокоился Родион.
— Я люблю его, — прошептала Наташа.
Егор куда-то пропал, третью неделю о нем ни слуху ни духу. Вдруг он бросил ее? Получил свое и бросил… Если так, то все равно она не может молчать. Свою вину перед Родионом она могла искупить не только служением ему, но и правдой. И тем, и другим.
— Что?!
— И ты должен это знать.
— Ты уходишь к нему? — повторил Родион.
— Сначала я должна поставить тебя на ноги.
— Ты уходишь… Я так почему-то и думал… — Родион закрыл глаза, чтобы сдержать накатившую слезу.
— Слышал, что с Ликой случилось? — вдруг спросила Наташа.
— При чем здесь Лика?.. — встрепенулся он. — Не нужна мне Лика! Мне ты нужна!
— Эрик ее убил.
— Да?
— Утопил.
Наташа не знала точно, кто раскололся, Антон или Семен. Она знала, что милиция задержала еще двоих членов банды. Мало того, вскрылась если не вся, то бо́льшая часть правды. Эрик не обманывал, он действительно сделал ставку на Наташу. А Лике это не понравилось. И зла она Родиону не желала. Возникла ссора, Лика в сердцах пырнула Эрика ножом, он ее там прямо на месте и утопил. В ванной. И сама Наташа чуть не захлебнулась. В своем джакузи. Но Родиону не стоит знать всех подробностей.
— Ублюдок!
— Надеюсь, Эрик — последняя твоя ошибка.
— Ты тоже моя ошибка, — скривился Родион.
— Может быть, — не стала возмущаться Наташа.
— Я не должен был приводить тебя в свой дом.
— У тебя есть возможность исправить свою ошибку.
— Я должен был выгнать тебя сразу после того, как ты вернулась после Магриба… Но я не смог. Потому что ты как ведьма… Не знаю, чем ты меня опоила, но я не могу без тебя.
— Я бы опоила тебя обратно, но я не разбираюсь в приворотах.
— Не знаю, чем ты меня опоила… — повторил Родион. — Но если ты уйдешь, я умру… Это не шантаж, это тупая констатация факта.
— Я беременна, — вздохнула она.
— Что?!
— Помнишь, мне стало плохо, меня стошнило… Это беременность.
— Ты останешься со мной?
— Я люблю Егора.
— Ты можешь полюбить кого угодно, но только не меня… Я давно это понял. И даже простил… И твоего ребенка я буду воспитывать как своего…
— Это и есть твой ребенок, — поморщилась Наташа.
— Да?
— Ты меня совсем за ведьму держишь?
— Извини!
— Еще раз назовешь меня ведьмой, я от тебя уйду.
— А если не назову?
Наташа тяжко вздохнула. Совесть и благоразумие склоняли ее на сторону Родиона, страсть влекла к Егору. Первая чаша была тяжелей, и она уже была готова смириться с ней. Но если она останется с Родионом, на Егоре придется поставить крест. И на нем, и на себе…
Колеса постукивали жестко, а вагон качался мягко. Столица Урала с ее проблемами все дальше, неизвестность все ближе.
Егор лежал на полке с закрытыми глазами. Смешно это или нет, но он слышал, как шуршат мысли. Может, он сходит с ума?
Сначала Магриб, затем Вертун, с Эриком опять же пришлось сцепиться. Не успел перевести дыхание, как пришлось отправляться в Екатеринбург, там рисковать своей жизнью. С этим он справился. А что дальше? Евдокимов с него не слезет. Возможно, уже завтра его ждет новое задание… Был еще и другой вариант. Евдокимов мог просто-напросто избавиться от Егора. Дело закрыто, исполнителя приговора — в расход…
— Как думаешь, пронесло? — спросила Роза.
Они взяли купе в спальном вагоне, некому подслушивать их разговор.
— До следующего раза.
— В следующий раз я буду повнимательней. Надо было сразу этих козлов срисовать.
Егор пожал плечами. Если бы он не выкрутился, следующего раза могло бы и не быть.
— Скажи, что я еще молодая, что у меня еще все впереди. Если ты думаешь, что я боюсь… Не боюсь я… А если ты меня всему научишь, я вообще про страх забуду.
— Нельзя про страх забывать.
Там, в Чечне, он реально потерял страх. Запросто мог подняться в полный рост и рвануть напролом, подвергая риску не только свою, но и жизни подчиненных. В общем-то за это его и попросили на выход. А здесь ему страшно. Там, в Чечне, он мог погибнуть за Родину, а здесь сдохнет как собака…
— Нет, конечно, страх — это страховка от глупостей… Только мне почему-то не страшно, — усмехнулась Роза и поставила на стол бутылку коньяка. — Ну, если уже можно расслабиться…
— Расслабляться в нашем положении никогда нельзя, — качнул головой Егор.
— А вот так я не согласна! Если ты не можешь, я научу тебя совмещать приятное с полезным.
— Ну, спасибо!
— Я же вижу, ты нос повесил! А я его подниму!
— Нос можно.
— Все можно!.. Мы теперь с тобой не разлей вода, приказ товарища господина майора.
— Много говоришь.
Роза кивнула, откупорила бутылку, наполнила стаканы, один подала ему. Егор взял, посмотрел на нее. Роза слегка зачухана — сказывалась усталость, но все же хороша собой, все, что называется, при себе.
Он вспомнил, как познакомился с ней. Он возвращался домой, они ехали в одном вагоне, она тогда казалась такой важной и даже неприступной. Он помог ей с чемоданом, а потом они оказались в одной электричке — на Денисовск. Казалось, их сводит сама судьба. Он тогда почти в нее влюбился…
— За боевое содружество! — подняла тост Роза.
— Содружество родов войск? — усмехнулся Егор.
Он — разведчик, она — проститутка, — блестящая парочка!
— Давай ты больше не будешь думать обо мне плохо, — поморщилась Роза, с подозрением глянув на него.
Егор чокнулся с ней, выпил, выдохнул.
— Я хочу думать о тебе хорошо.
— Не получается?
— Слишком уж весело с тобой.
— Я, между прочим, от Эрика тебя спасла! Ты без меня теперь как без рук!
— За это и выпьем, — кивнул Егор.
Нельзя в их с Розой положении расслабляться, но коньяк такой мягкий, так легко пьется.
Вслед за первой бутылкой появилась другая.
— Если ты не против, я буду твоим заместителем по тылу, — сказала Роза.
— Это очень ответственная должность, — усмехнулся он.
— Я знаю.
— Командир должен быть уверенным в человеке, который остается в тылу.
— Я никогда больше тебя не предам! — Роза согнула руку в пионерском приветствии. — И не подставлю!
Егор кивнул, поднял стакан, предлагая выпить за это. А когда выпивка закончилась, прилег на полку. И Роза вдруг оказалась рядом с ним.
— Замри! — потребовал он.
— Это приказ? — хихикнула она.
— Боевой!
— За неисполнение — штрафбат?
— Мы и без того с тобой в штрафбате, — хмыкнул Егор.
— Вот я и говорю, война все спишет!
— Не спишет!
— Ну, я же не говорю, что ты должен отказаться от Наташи…
— И не говори.
— Пусть она будет женой. А я буду военно-полевой женой. Меня это устраивает.
— А меня нет!
Егор поднялся и перенес Розу на ее полку. У него есть Наташа, и он не изменит ей.
…Все решено, мосты сожжены, назад пути нет.
— Егор, прости!
Наташе хотелось плакать, но этого не будет. В семье плакать может кто-то один, у них это — Родион. А она должна сохранять крепость духа в любых обстоятельствах.
— Я понимаю, ты не можешь бросить мужа. Но это же не значит, что ты должна бросить меня. — Егор потрясенно смотрел на нее. Он не мог поверить, что между ними все кончено.
— Значит! Я сама думала, что не значит… Пыталась убедить себя в этом… Но не смогла… Я не могу быть и с мужем, и с тобой. Это нечестно, это не для меня!
Егор кивнул, соглашаясь с ней. Он все понимал, но при этом не мог смириться с тем решением, которое она приняла, и искал выход из ситуации.
— Мы больше не должны видеться, — отводя взгляд, проговорила Наташа.
— Это жестоко.
— Но справедливо!
Она приготовилась доказывать, убеждать, отговаривать, но Егор вдруг повернулся к ней спиной.
— Прощай!
И Наташа почувствовала, как пол уходит из-под ног. Не проваливается, а просто уходит, в одном только месте, где она стояла. Ей казалось, что она буквально врастает в него. Ее потянуло за Егором, но сдвинуться с места она так и не смогла.
Он ушел, и пол остановился. Ну почему она совсем не провалилась под землю?
Рабочий день закончился, но прошло еще время, прежде чем лесопилка остановилась. Товар уходит хорошо, работы много, все не так уж и плохо. Еще бы счастья в личной жизни… Прибыль Егора сейчас волновала постольку-поскольку, главное, загрузить себя до предела.