— Есть, куда ж оно денется, — вздохнул я, — завтра после уроков у меня экзамен в ГАИ и получение прав. А после этого кто-то обещал выделить мне средства на мотоцикл…
— Я обещал, я и не отказываюсь, — сказал папа, — ты же знаешь, что моё слово, как скала. Такое же твёрдое. Деньги можешь взять в шкафу в шкатулке с картинкой ВДНХ.
— Ой, спасибо, — довольно искренне обрадовался я, — как куплю себе байк, буду вас катать по очереди.
— Чего ты купишь? — не поняла мама.
— Байк… это по-английски мотоцикл значит… ну и велосипед тоже — меня Джон просветил. Он же мне поможет с покупкой, у него там на родине тоже мотоцикл имеется, фирмы Хонда.
— Ну если Джон поможет, тогда мы вопросов больше не имеем… — ответил мама, тут же, впрочем, задав следующий вопрос, — а что там у тебя с этой девочкой, как её… с Леной что ли?
— Вместе учимся, вместе в театре играем — больше пока ничего, — ответил я, сделав честные глаза, — а тебе что надо, чтобы у нас было?
— Нет-нет, ничего не надо, — тут же включила заднюю скорость мама, — я, кстати, на днях встретила Светлану Владимировну, ну которая начальник в вашем театре…
— Так-так, — подбодрил маму я, — и что Светлана Владимировна?
— Очень хорошо о тебе отзывается. Говорит, что ты чистое золото, а не мальчик.
Упоминание золота в данном контексте меня не очень порадовало, сразу вспомнились все приключения, связанные с реализацией золотого клада, поэтому я помрачнел и предпочёл закруглить тему.
— Ну да, я тоже о ней высокого мнения. Пойду отдохну что ли, а то с утра верчусь, как белка в испорченном колесе, — и я повернулся к своей комнате, но не тут-то было.
— Да, меня тут во дворе встретил новый участковый, этот, как его… — вдруг сказал мне в спину отец, — Гусев, кажется, по фамилии.
— Вместо Сизова который?
— Да, вместо него. Так он просил, чтобы ты зашёл к нему в опорный пункт.
— А зачем, он не сказал?
— Познакомиться, сказал, хочет.
Чего тянуть, мысленно решил я, надо прямо рубить гордиевы узлы, а не мучиться с их распутыванием — вот прямо сейчас и зайду к этому Гусеву, погляжу, что он за гусь…
— Я ненадолго, — сказал я родителям, — одна нога здесь, другая там… ну или наоборот. Спасибо за котлетку, очень вкусно.
И выкатился во двор — до соседнего подъезда, где на первом этаже располагался пункт охраны общественного порядка, мне никто на дороге не встретился, и на этом хотя бы спасибо.
— Можно? — постучался я в дверь, а оттуда раздался мощный такой львиный рык, — заходи, не заперто!
Я и зашёл, оглядываясь по сторонам. Не сказать, что я здесь никогда не бывал, но это достаточно давно было, так что обстановку я успел забыть. А была это стандартная для Топтыг однушка, где первый поворот направо вёл в большую квадратную комнату, а второй во все остальные удобства. В комнате имел место большой красивый стол, два гнутых венских стула по разные стороны от него и несгораемый шкаф в углу, здоровый и тяжёлый даже на вид. На стенах висели плакаты с наглядной агитацией, а за столом сидел он, лейтенант Гусев, здоровый во всех смыслах милиционер, и по габаритам, и здоровьем от него так и брызгало во все стороны.
Глава 12
И рожа у него была красная-красная, как созревший помидор на грядке. Короче, дорогие друзья, вы наверно все уже поняли, что он мне прямо с порога не понравился.
— Я Витя Малов, здрасть, — представился я, — говорят, что вы хотели меня видеть.
— Хотел, как же, — отозвался со своего гнутого стула он, — как меня зовут, ты наверно уже знаешь.
— Так точно, лейтенант Гусев вас зовут, — сказал я, садясь на свободный стул.
— Можно Андрей Наумыч, — разрешил он, а я мысленно удивился — ни хрена ж себе, когда это у нас евреев во внутренние органы опять начали брать.
— Очень приятно, — пробормотал я.
— Так я собственно чего тебе хотел сказать-то, Виктор, — перелистнул участковый пару страниц в каком-то задрипанном скоросшивателе, — про тебя мне мой предшественник много чего порассказал.
— Ага, он разговорчивый был, товарищ Сизов, — подтвердил я.
— И про золото, и про твои разборки с северными, и об американцах, которые неожиданно на нашей территории появились.
— Всё согласовано в верхних эшелонах, — произнёс я умную фразу, но лейтенант на неё не повёлся.
— И про наезд на американцев наших урок я тоже знаю.
Ничего себе, мысленно чертыхнулся я, хорошо у вас доставка информации налажена, а он продолжил:
— Я проведу беседу и с этими приблатнёнными, как их… Серым и Полканом, и с Васей Синим побеседую, он мне хорошо известен по предыдущей работе. Так что проблем с этой стороны можете не опасаться ни ты, ни твой Джон, но взамен с вашей стороны тоже должны быть какие-то подвижки…
— И какого рода подвижек вы от нас ожидаете? — осторожно осведомился я.
— От Джона никаких, пусть живёт, как жил, но ты, Витя, должен будешь информировать меня лично обо всех его движениях и высказываниях.
— Так Андрей Наумыч, — попытался возразить я, — какие у нас могут быть движения-то — из дома в школу и обратно. Ещё на каток, мы там в хоккейную секцию записались. Что в этом интересного для вашей службы?
— Ты забыл про театральную студию, — напомнил он мне.
— Так он туда не записан, сегодня просто как зритель присутствовал.
— И про мотоцикл, — пропустил он мои слова мимо ушей, — тоже не упомянул.
— Ну мотоцикл, что мотоцикл… подскажет он мне, на что обратить внимание при покупке, потому что специалист в этой сфере… и всё на этом.
— Короче, Витёк, — перешёл Гусев на дворовый сленг, — ты въехал в моё предложение?
— А можно мне подумать, — решил немного потянуть я резину, — шаг ответственный, надо всё взвесить, прежде чем…
— Своим друзьям с Голубева звонить побежишь? — усмехнулся Гусев, — ну давай-давай, там тебя маленький сюрпризец будет ждать. Обдумай, так и быть, и завтра вечером заходи, я с пяти часов тут буду. Свободен, — мановением руки отпустил он меня, но чуть подумав, добавил, — а с золотом мы всё-таки не закончили, там кое-какие вопросы остаются, но об этом позже.
И я вышел на залитый вечерним светом двор изрядно озадаченный — для полного счастья только и не хватало мне влезть в разборки силовых ведомств между собой. Из дома звонить в госбезопасность я не рискнул, свернул на Свердлова и зашёл в кабинку телефона-автомата.
— Алло, — сказал я в трубку, когда там ответили, — это Витя Малов говорит, мне бы встретиться, если можно, с товарищем Крыловым… да, срочно… спасибо, я подожду.
Через пару минут трубка снова ожила и сообщила, что товарищ Крылов подъедет на Заводскую улицу в районе дома номер девять ровно через полчаса. Идти мне на место встречи было пять минут, поэтому я заглянул пока в киоск Союзпечати, он у нас на углу с Пионерской располагался. Среди бесполезных и неинтересных лично мне журналов типа «Агитатор и пропагандист» или «Работница и селянка» я узрел свежий выпуск «Советского экрана» с Евгением Киндиновым на обложке — о, это именно то, что мне сейчас нужно, чтобы отвлечься. Отдал требуемые 25 копеек, сел на скамеечку в тихом углу и вник в содержимое.
Интересного внутри нашлось не слишком много, почти весь номер был посвящен очередному Московскому кинофестивалю и тому, как его поздравили из космоса участники экспедиции Союз-Аполлон. Поздравляли занявших первые места «Дерсу Узала» Куросавы и «Землю обетованную» Вайды, а ещё совсем никому неизвестных Андерссон, Буамари и Георгиева-Геца… кто это, хер его знает. Потом шла объёмистая статейка про Киндинова, весьма бодрого и привлекательного (я вспомнил, в какую развалину он превратится через 20 лет и помрачнел). И ещё почему-то вспомнили о профессоре Капице, том самом, который «Очевидное-невероятное». И репортажи с мест съёмок новых фильмов в самом конце шли, снимали «Дневник директора» и «повторную свадьбу», бред какой-то соцреалистический. Глупый выпуск мне попался, вздохнул я, закрывая последнюю страницу. Однако ж десять минут до встречи остаётся, пора выдвигаться.
Заводская улица была тиха и пустынна, как Кара-кумы, только без верблюдов и барханов. Я прошёлся вперёд-взад неспешной походкой, сканируя номера домов напротив стадиона, девятый дом был практически через дорогу от гипсового пионера с трубой. Обошёл его по кругу, благо делать было всё равно нечего… порадовался тому, что отбитую руку пионеру приделали, так что он перестал числиться инвалидом социалистического строительства. А тут и знакомая чёрная Волга подрулила со стороны Пионерской. Передняя дверь со стороны пассажира открылась, и я нырнул в пропахшее куревом нутро.
— Привет, Витя, — сказал мне Крылов, но если честно, тон его мне не очень понравился. — Какие проблемы?
— Здравствуйте, Илья Андреич, — вежливо ответил я, — да вы наверно и сами всё знаете… милиция меня прессует, требует сотрудничать по американцам… что им сказать-то?
— Новый участковый? — осведомился Крылов.
— Он самый, товарищ Гусев.
— Тут вот какое дело, Витя, — глубоко вздохнул он, — ты уже взрослый человек и я с тобой могу говорить прямо, верно?
— Конечно, товарищ капитан, — заверил его я, — вываливайте всё, как оно есть, как-нибудь переварю я это…
— Ты наверно знаешь, что в жизни иногда случаются обстоятельства непреодолимой силы.
— Догадываюсь, — буркнул я, — по-английски это называется форс-мажор.
— Правильно, форс-мажор… — затянулся сигаретой капитан, — так вот буквально вчера у нас и произошёл такой маленький форс-мажорчик. Если коротко, то где-то там очень высоко вверху наши руководители договорились, что с сегодняшнего дня вопросами стажировки иностранных школьников и студентов занимаются органы внутренних дел, а мы отходим в сторону.
— Понятно, чего уж там, — коротко бросил я, — и чего мне теперь делать, расскажете, может, заодно? Бросать кураторство над ними?
— Договариваться с участковым, вот чего — все полномочия по этим вопросам переходят теперь к нему. Да, и по тем телефонам, что я тебе давал, можешь больше не звонить, всё равно никто не ответит.