Глава 26
Обсудив по телефону гастрономические пристрастия и установив, что обоим нравится североитальянская кухня, Джонатан и Дилейни встретились в ресторане «Примула». Это было всего лишь третье их свидание, но Дилейни поймала себя на том, что в обществе Джона ей спокойно и уютно.
Она поинтересовалась, как продвигается его расследование.
– Побывал у Лукаса Харвина. Объяснил, что веду расследование по заданию «Вашингтон пост». Рассказал о существовании цепи фармацевтов, охватившей Вашингтон, Нью-Йорк и Нью-Джерси и, как мы полагаем, обеспечивающей рецептурными лекарствами богатых и влиятельных людей. Он заверил меня, что это останется между нами и дальше информация не пойдет.
– Какое впечатление он на тебя произвел?
– С первого взгляда видно – человек убит горем. При нашей встрече с ним была жена. Она, как мне показалось, с бедой справляется лучше, но не скажу, что намного. Стивен был их единственным ребенком. Она рассказала, что раньше надеялась когда-нибудь увидеть внуков, а теперь ждать больше нечего. Наркотики убили не только Стивена, но будущие поколения.
– У Лукаса Харвина есть какие-то предположения насчет того, где его сын мог раздобыть эти таблетки?
– Как он сказал, это была не какая-то дешевка, которую можно взять на любом перекрестке. Стивен определенно купил что-то по рецепту, но аптечные пузырьки в его квартире были без этикеток. Значит, в аптеке, куда он за этим отправился, знали, что к чему, и принимали меры, чтобы не оставить следов, то есть название учреждения на пузырьке. Полиция, конечно, проверяет сотовый Стивена, ищет врача или фармацевта, которому он мог звонить. Интервью с Харвином будет моей первой колонкой в «Вашингтон пост» и выйдет завтра. Основная тема – жизнь Стивена и понесенная семьей потеря. О нашем расследовании, разумеется, не будет сказано ни слова.
– А что потом?
– Хочу наведаться в парочку клубов, куда захаживают знаменитости средней руки, – понизив голос, доверительно сообщил Джонатан.
– Знаменитости, падкие на наркотики?
– Вот именно. Мир вертится вокруг них. Имена некоторых тебе, наверное, знакомы, но вряд ли тех, которые везде появляются только в сопровождении телохранителей. Постараюсь сойтись поближе с кем-нибудь из этой группы и посмотреть, что будет дальше.
Официант уже убрал со стола тарелки, и Джон обратился к Дилейни:
– Я по мере возможности следил за процессом над Бетси Грант по твоим телерепортажам. Понимаю, ты стараешься быть объективной, но что сейчас думаешь о ней?
Дилейни посмотрела ему в глаза, но ответила не сразу.
– Иногда у меня возникает такое ощущение, будто я наблюдаю, как ее положили в гроб и теперь забивают гвозди в крышку гроба. Свидетельские показания говорят не в пользу Бетси. Я имею в виду эмоциональную вспышку за столом, когда ее ударил Тед Грант. Вдруг почувствовавшая себя плохо сиделка. Включенная сигнализация. А теперь еще профессор Питер Бенсон, бойфренд. Бетси встречалась с ним за день до обеда с коллегами мужа.
– Есть ли какая-то вероятность, что это мог сделать он?
– Никакой. Во время убийства Питер Бенсон находился в Чикаго, чему имеется подтверждение. Он встречался с профессорами, которых собирался пригласить на работу в свой университет.
– Судя по тому, что ты рассказываешь, ничего хорошего Бетси Грант не ждет.
– Так оно и есть. Но… Если б ты ее видел… Она такая милая. Ей сорок три, но с виду ей столько не дашь. Такая стройная, а когда сидит рядом с этим своим адвокатом, то кажется даже не хрупкой, а… – Дилейни задумалась. – Какое слово я хочу вспомнить? Да, знаю, беззащитной, ранимой. У меня душа за нее болит.
– Я читал где-то, что она преподавала историю в средней школе в Нью-Джерси.
– Да, в Паскак-Вэлли. Я звонила директору школы, Джинн Коэн. Она сказала, совершенно ясно и определенно, что Бетси Грант была замечательной учительницей, что ее любили дети, уважали и ценили коллеги и родители. По словам директрисы, два года назад Бетси Грант взяла отпуск по уходу за больным мужем. Джинн Коэн абсолютно уверена в том, что Бетси не могла лишить кого-то жизни, тем более мужа, которого она любила всем сердцем. Что скорее небо упало бы на землю, чем она совершила бы такое злодеяние.
– Сильно сказано, – прокомментировал Джонатан.
– И вот что еще. По-моему, Роберт Мейнард ведет ее защиту недостаточно активно. Например, если она убила доктора Гранта – я говорю «если», – то почему ударом по затылку? Все свидетели говорят, что после сцены за обедом ему дали дополнительную дозу успокоительного. Предположим, она входит в спальню, каким-то образом усаживает мужа, бьет по голове пестиком и возвращается в спальню… Бессмыслица.
– Тебе бы защищать Бетси Грант.
– Я бы не отказалась. Хотя есть небольшая проблема. У меня нет юридического образования. Но, думаю, я справилась бы с этой работой лучше.
Оба улыбнулись.
– Помнишь, что я сказал на прошлой неделе? – сменил тему Джонатан. – Насчет любви с первого взгляда?
– Уверена, это лишь чуточку больше, чем гипербола. Но фраза удалась. Хорошая зацепка.
– Вообще-то нет, но, вероятно, произносить ее было рано. Надо было подождать месяц-другой.
Дилейни рассмеялась.
– А вот это еще лучше.
В одно мгновение перед ее внутренним взором пронеслись лица мужчин, с которыми она встречалась после колледжа. Двое даже вызвали некоторый интерес, но его не хватило, чтобы перейти от случайных свиданий к постоянным.
– Это не зацепка, – возразил Джонатан, – но оставим пока все как есть.
Какое-то время они через стол смотрели друг на друга. Потом он подался вперед и коротко коснулся ее руки.
И Дилейни неосознанно потянулась к нему.
Глава 27
Алан Грант часто посещал ночные клубы в Сохо со своим приятелем Майком Кэрроллом. Они вместе выросли в Риджвуде, и у них было много общего. Майк тоже развелся, «освободился от пут», как он выражался.
Как и Алан, он жил на западной стороне Манхэттена, возле Линкольновского центра, но в отличие от приятеля занимал должность партнера в проектной фирме, что позволяло ему, даже имея на содержании бывшую жену и двух детей, жить вполне комфортно. Краснощекий, слегка полноватый, тридцатисемилетний обаятельный оптимист, он легко привлекал внимание женщин во всех барах. «Ты выглядишь классно, – говорил он Алану, – а я – сексуально. Вот так-то».
Но друзья друзьями, а Майк огорчился, прочитав в «Пост», что Алан получил три месяца назад выплату в размере ста пятидесяти тысяч долларов. И когда они встретились, он сразу же достал из бумажника сложенный листок.
– Пора расплатиться, старина, – добродушно, но твердо сказал Майк.
Увидев общую сумму, сложившуюся из займов и процентов по ним и достигшую шестидесяти тысяч долларов, Алан сделал большие глаза.
– Вот уж не думал, что получится так много.
– А вот получилось. Не забывай, сколько лет ты лежал на дне. Я помогал тебе. Вытягивал. И ты обещал расплатиться сразу же, как только получишь отцовские деньги.
Ощущение эйфории, охватившее его после получения чека, быстро испарялось. Почему этот факт всплыл на суде, спрашивал себя Алан. Узнав из газетной статьи, сколько он получил, мать Джастина тут же позвонила и потребовала денег на содержание сына. В тот же день и с тем же требованием позвонила бывшая жена. Она тоже читала газеты.
В первую очередь Алан рассчитался с Карли – выплаты составили пятьдесят тысяч, – но следующие три месяца она не получала ничего. Матери Джастина он отдал восемь тысяч. Кроме того, пришлось закрыть долги перед банком и компанией, обслуживающей дом, где находилась его квартира. Потратив за три месяца кое-что на себя и рассчитавшись теперь с Майком, Алан остался с жалкими десятью тысячами долларов, на которые ему предстояло жить неопределенное время. Может быть, недели, а может быть, месяцы после окончания суда, до получения остальной части наследства.
«Нужно найти какую-то работу», – думал он, выписывая чек на шестьдесят тысяч долларов и кладя его на стойку бара перед Майком. Нельзя сказать, что журналов, желающих сделать ему предложение, было так уж много. Он знал о своей репутации в бизнесе: хорош, но ненадежен.
– Похоже, твою мачеху ожидает обвинительный приговор, – заметил Майк, делая бармену знак повторить. – В газетах пишут, что у нее бойфренд. В данном случае ей это определенно не поможет. Ты о нем знал?
– В том-то и дело, что не знал, – с жаром ответил Алан. – Бетси всегда была милой, любящей женой. А она, оказывается, ходит на свидания и, возможно, крутит роман с бывшим одноклассником… Когда я услышал об этом, меня как будто мешком по голове огрели.
Тем не менее вопрос друга добавил ему настроения.
Майк – парень толковый и сразу обратил внимание на пункт с бойфрендом. Отлично! «Когда Бетси признают виновной, – размышлял Алан, – я получу все, до последнего цента».
Бармен поставил перед Майком стакан, и Алан, вдруг встрепенувшись, отодвинул неприятную мысль о том, что запас наличных у него быстро сокращается.
– Не забывай про меня, – напомнил он бармену, указывая на свой пустой стакан.
Три часа спустя, не вполне твердо держась на ногах, Алан поднялся к себе в квартиру. Телефон замигал, извещая о поступившем сообщении. Оно было коротким: «Срочно позвони утром».
Сон получился неспокойным. В восемь утра он проснулся и набрал номер.
Когда разговор закончился, Алан закрыл лицо руками и всхлипнул.
Глава 28
Процесс продолжался, и Дилейни, наблюдая за Бетси Грант, замечала на ее лице все более явственную печать напряжения. Болезненно бледная, она входила в зал заседаний словно через силу, преодолевая желание повернуться и бежать куда глаза глядят. Изо дня в день в одном и том же неброском наряде – жакет и темно-синяя или темно-серая юбка. Не менялся и выбор украшений – нитка жемчуга на шее, сережки с жемчугом и широкое золотое обручальное кольцо.