С адвокатом по разводам и его супругой Лиза познакомилась в местном загородном клубе. Оба они, Пол Стивенсон и Скотт, были его членами, но она все же надеялась, что Пол возьмется за ее дело. Добрачный контракт сложностью юридических формулировок не отличался: «Что твое – твое, что мое – мое». В алиментах она не нуждалась. Главное – оформить все бумаги. Ему можно позвонить позже. Но сейчас ей вдруг захотелось взглянуть на чудесный письменный стол, лампы и картины, рядом с которыми прошло ее детство. На душе немного полегчало. Лиза поставила ногу на первую ступеньку лестницы, которая вела на чердак.
Глава 36
В среду, в половине первого, Эльвира и Уилли были на месте, в отделении почтовой службы деревушки Роуэйтон, штат Коннектикут. Эльвира так волновалась, так боялась пропустить Лесли Фоллоуфилда, что в результате они приехали на полчаса раньше названного Джорджем Спаном времени.
Заметно нервничавший Спан встретил их едва заметным кивком, после чего супруги принялись наклеивать марки на пустые конверты для счетов, до оплаты которых оставалось еще долгих три недели.
Разумеется, оплатить счета можно было и непосредственно с одного из банковских счетов автоматически, но Эльвира была против такого варианта. «Никто не снимет деньги с наших счетов, кроме двух человек. Один из этих двоих – ты; другой – я».
Чем ближе к указанному времени, тем чаще она поглядывала на часы.
– Ох, Уилли, а если он не придет?
– Придет, – уверенно ответил Уилли.
Тут часы пробили час, дверь почтового отделения открылась, и порог переступил худощавый, с редеющими волосами мужчина лет под семьдесят.
Эльвира даже не стала ждать добросердечного «здравствуйте, мистер Фоллоуфилд!» от Джорджа Спана. Поняв с первого взгляда, что это и есть тот, кто ей нужен, она подошла к нему и только тогда подумала, что Уилли следовало оставить в машине – на тот случай, если Фоллоуфилд оттолкнет ее и уедет.
Поздно.
– Добрый день, мистер Фоллоуфилд, – сказала она, с теплой улыбкой подходя к бывшему адвокату, который уже доставал почту из ящика.
Фоллоуфилд вздрогнул, резко обернулся и посмотрел на нее.
– Кто вы?
– Я – Эльвира Миэн. У меня есть подруга, молодая женщина, которая очень хочет найти свою биологическую мать, – на одном дыхании выпалила Эльвира. – Пожалуйста, давайте поговорим. Акушерку звали Кора Бэнкс, и вы оформляли сделку, когда шестнадцать лет назад она продала свой дом Сэму, владельцу плиточной фабрики.
Фоллоуфилд недоверчиво покачал головой.
– Хотите сказать, вы сами все это узнали?
– Я – хороший детектив.
– Похоже, что да.
– Вам известно, где сейчас Кора Бэнкс?
Фоллоуфилд оглянулся. Почтовое отделение постепенно заполнялось людьми – одни становились в очередь за посылками, другие – за марками.
– Здесь разговаривать невозможно. Неподалеку отсюда есть ресторанчик. – Он закрыл дверцу, повернул ключик в замке и сунул в карман куртки несколько писем.
– Мой муж, Уилли, – сказала Эльвира, указывая на супруга.
– Тогда приводите и его.
Ровно через пять минут Фоллоуфилд уже сидел напротив них в кабинке ближайшей закусочной.
– Так вы говорите, что какая-то девочка, которую приняла Кора, ищет биологическую мать, – сказал он, когда все заказали кофе.
– Да, ей это очень нужно, – горячо подтвердила Эльвира. – Знаю, возможно, у Коры Бэнкс уже нет старых записей, и мы можем только молиться и надеяться…
– Могу гарантировать, что записи у нее есть.
Эльвира переваривала услышанное почти минуту, а потом недоверчиво повторила:
– Она сохранила записи?
– Кора – очень умная женщина. Очевидно, что такого рода информация обладает огромной потенциальной ценностью.
– Вы знаете, где она сейчас?
– Да, знаю. – Фоллоуфилд отпил глоток кофе.
– Можете дать нам ее адрес?
– Конечно. Она находится в женской тюрьме в Дэнбери, откуда выходит завтра.
– И куда она отправится?
– Сюда. Прямиком в мой дом в Роуэйтоне. Многие годы Кора была моим близким, дорогим другом. Могу устроить вашу с ней встречу. – Фоллоуфилд опустил руку в карман и достал небольшой блокнот. – Мне нужна информация о женщине, которую вы ищете. Дата рождения ребенка, его пол, место, где это случилось.
Пол ребенка? Значит ли это, что Кора Бэнкс принимала в день более одного малыша? Мысль эта шокировала Эльвиру, но она постаралась не выдать охвативших ее чувств.
– И тогда вы сможете устроить для нас встречу с Корой, когда она будет здесь?
– Конечно. Конечно, смогу. Но вам следует кое-что понять. Кора провела в тюрьме десять лет. По выходе на свободу ее ожидают большие расходы. Придется покупать медицинскую страховку. Понадобится одежда. Будут нужны карманные деньги. Работать, как когда-то акушеркой, она уже не сможет. Лицензию у нее отобрали пожизненно.
«Да это же вымогательство», – с возмущением думал Уилли, слушая пожилого адвоката. Впрочем, Эльвира его чувств явно не разделяла.
– Сколько? – деловито спросил он.
Фоллоуфилд повернулся и посмотрел на него.
– Мне нравится ваш подход. Я уже заметил, что вы ездите на дорогом автомобиле. Думаю, пятьдесят тысяч долларов, все двадцатками, будут достойной компенсацией того времени, которое Кора потратит на просмотр своих записей. – Тон его при этом ничуть не изменился и оставался спокойным и мягким, как будто они обсуждали погоду.
– Вы их получите, – твердо пообещала Эльвира.
– Вот и замечательно! – воскликнул Фоллоуфилд. – И конечно, мы все сходимся на том, что эта трансакция пройдет конфиденциально и о ней будем знать только мы трое и Кора.
– Конечно, – пообещала Эльвира.
Экс-адвокат снова повернулся к Уилли и выжидающе посмотрел на него.
– Согласен. – Уилли поднялся со стула и сплюнул.
Через десять минут они уже ехали домой.
– Дорогая, я вот думаю, как мы соберем пятьдесят тысяч долларов, не привлекая к себе внимания и не вызывая подозрений, – начал Уилли.
– Все будет хорошо, – быстро ответила Эльвира. – По-моему, я читала где-то, что если клиент кладет или снимает больше десяти тысяч наличными, то банк должен представить отчет. Но мы, выиграв в лотерею, положили деньги в десять разных банков. Теперь мы снимем по пять тысяч в каждом из них.
– Дорогая, нам нужно быть осторожнее. Ты хочешь отдать такую сумму этим жуликам?
– Разумеется, не хочу. Но я хочу добыть для Дилейни нужную ей информацию. Кто знает, может быть, ее биологическая мать тоже разыскивает дочь… Надеюсь, я еще увижу, как они встретятся. – И, мечтательно вздохнув, Эльвира откинулась на спинку сиденья.
Глава 37
Последним свидетелем обвинения стал доктор Марк Бевилакуа. Как обычно, вначале прокурор задал обязательные вопросы, касавшиеся в том числе академической подготовки и опыта работы доктора. Мистер Бевилакуа сообщил, что ему шестьдесят шесть лет, что он выпускник медицинской школы Гарварда и последние двадцать лет специализируется в диагностировании и лечении болезни Альцгеймера. По просьбе Элиота Холмса судья допустил его до участия в процессе в качестве эксперта.
Обратившись к присяжным, судья объяснил, что давать оценку показаний эксперта предстоит им.
Далее доктор Бевилакуа рассказал им о природе недуга и его различных последствиях для заболевших.
– При каких обстоятельствах и когда вы познакомились с доктором Тедом Грантом?
– Это произошло восемь с половиной лет назад. Жена доктора Гранта пришла в наш офис с его деловыми партнерами. Их беспокоили изменения, появившиеся в поведении доктора. Они хотели знать, чем могут быть вызваны эти изменения.
– Вы смогли обнаружить причину?
– Да. В результате серии тестов я поставил диагноз, заключавшийся в том, что доктор Грант страдает болезнью Альцгеймера на ранней стадии.
– Не будете ли вы столь любезны объяснить нам, что это значит?
– В подавляющем большинстве случаев болезнь Альцгеймера диагностируется у пациентов после шестидесяти пяти лет. У пациентов более раннего возраста болезнь обнаруживается в десяти процентах случаев. Это и есть ранняя стадия. Доктору Гранту на время постановки диагноза исполнился пятьдесят один год.
– После постановки диагноза вы продолжали лечить доктора Гранта?
– Да. Я оставался лечащим врачом доктора Теда Гранта вплоть до его смерти полтора года назад.
– В чем заключалось лечение?
– Какого-то специфического курса лечения, которое могло бы остановить развитие заболевания Альцгеймера, не существует. Я прописывал различные фармакотерапии, которые могли задержать проявление таких симптомов, как бессонница, возбуждение, бесцельное хождение, тревога и депрессия. Лечение этих симптомов помогает больным чувствовать себя комфортнее и облегчает уход за ними.
– Эти терапии помогли в случае с доктором Грантом?
– В первые годы болезни – определенно. В последний год, несмотря на все предпринимаемые меры, он страдал от депрессии, тревожного возбуждения и бессонницы.
– Доктор Бевилакуа, давайте вернемся к утру двадцать второго марта прошлого года, когда доктора Гранта нашли мертвым в постели. К этому времени вы наблюдали его уже около семи лет?
– Да, верно.
– Кто сообщил вам о случившемся?
– Мне позвонил по телефону сотрудник полиции Алпайна. Он проинформировал меня о случившемся, пояснив, что доктор Грант, как ему представляется, умер во сне.
– Как вы отреагировали тогда на это известие?
– Я был несколько удивлен.
– Что вы имеете в виду под «несколько удивлен»?
– Доктор Грант был у меня в офисе и проходил обследование за четыре месяца до смерти. Болезнь Альцгеймера атакует как мозг, так и тело. При том что ментальное состояние моего пациента постоянно ухудшалось, его жизненно важные органы оставались тогда в относительно хорошей форме.
– Но, согласившись подписать свидетельство о смерти, разве вы тем самым не согласились с тем, что он умер от естественных причин?