– А что, картошка сварилась? – прервал неловкое молчание Женя.
Она кивнула.
– Тогда пошли ужинать!
6
Наташа принимала малышей от родителей во дворе детского сада.
Еще летом 1943 года ясли-сад вернулся в свое прежнее здание. Ребята были рады, что теперь не нужно безвылазно сидеть в подвале. Два раза в день их выводили гулять на игровые площадки. Воспитателям тоже стало легче. Дети, набегавшись, спали во время тихого часа и гораздо меньше шалили.
Перед работой Надя забежала к Наташе в детский сад – не могла не поделиться вчерашними событиями.
– Мы с ним встречались целых четыре месяца! – Надя старалась говорить тихо, чтобы никто, кроме подруги, ее не услышал. – И только вчера я поняла, что он за человек.
– А что тебя так удивляет? Он повел себя как типичный мужик-собственник.
– И с чего он, интересно, взял, что Женя – мой любовник?
– Ничего другого ему в голову прийти не могло. Каждый, как говорится, понимает в меру своей испорченности. Возвращается муж из командировки, а жена… – Наташа засмеялась. – Дальше – как в том анекдоте.
– Какое счастье, что я тогда опоздала в загс и не стала женой этого человека! Спасибо твоему Васе. Сейчас бы локти кусала – с кем я связалась! – улыбнулась Надя.
Наташа покачала головой:
– Надя, послушай. Помяни мое слово: этот майор еще появится в твоей жизни. Такие, как он, обид не прощают и стараются отомстить, ударить побольнее. Уж поверь моему опыту.
– Ой, Наташ, не преувеличивай! Ну что он может мне сделать? Успокойся. Поднять руку на женщину ему не позволит воспитание. Кстати, он уже не майор, а подполковник. Ходит любуется на свои две звездочки на погонах. Астроном!
Подруги обнялись, и Надя побежала на работу.
Наташу мучили дурные предчувствия, на душе было смутно.
7
На следующий день погода испортилась. Шел мелкий противный дождик. Юрка стоял под навесом у подъезда и курил. Он увидел, как из дома напротив вышел Женя. Панкратов совсем извелся, не понимая, что у этого лейтенанта с Надей. Он уже чуть было не свистнул, чтоб привлечь к себе внимание и поболтать со старым знакомым, но тут во дворе появился военный патруль, состоявший из трех человек. Все они были вооружены. Начальник патруля – капитан – козырнул Жене:
– Товарищ лейтенант, предъявите ваши документы.
Тот достал из нагрудного кармана военный билет и вложенный в него документ об отпуске по ранению. Начальник внимательно их изучил:
– Первый Белорусский фронт. Так. Почему вы сейчас находитесь в Москве?
– После выписки из госпиталя получил четырехдневный отпуск. Там всё написано…
Женя закашлялся, протянул руку, чтобы забрать документы, но начальник патруля передал их напарнику.
– Следуйте за нами, – устало произнес капитан.
– А что не так с моими документами?
– Вам всё объяснят.
Два патрульных встали – по правую и левую сторону от Жени. Под этим конвоем лейтенанта Соколова увели со двора.
Юрка, ставший невольным свидетелем этой сцены, сплюнул и зашел в свой подъезд.
8
Надя вернулась с работы в хорошем настроении. Она перевыполнила план за прошлый месяц, и ее работу мастер отметила на общем собрании.
Напевая песенку, девушка залила кипятком брикет гречневой каши, после чего укутала кастрюлю шалью, как когда-то баба Нюра. Потом заварила чай. Настоящий индийский. Вчера в порыве негодования на Вячеслава она чуть было не выбросила подаренную им пачку в мусорное ведро, но теперь была рада, что не сделала этого.
Приготовив ужин, Надя зашла в комнату и увидела на столе листок с новым стихотворением:
Год, два без отдыха и сна
Шли тучи без конца и края,
И шли дожди, и шла война,
Людей и судьбы их ломая.
И выходили из игры
Те, с кем делил я кров и пищу…
Ни матери нет, ни сестры,
А вместо дома – пепелище.
Но в день, когда ни встать, ни сесть
И ждать смешно от жизни чуда,
Ты, как спасительная весть,
Пришла.
Почти что ниоткуда.
Надя несколько раз перечитала стихотворение. Подошла к окну. Женя давно должен был прийти. Она начинала волноваться и всё чаще поглядывала на часы. Чтобы скоротать время, взяла первую попавшуюся книгу, но сосредоточиться на чтении не смогла. Сидела и прислушивалась к звукам, доносившимся с лестничной клетки.
Наконец раздался долгожданный стук в дверь. Надя бросилась открывать. На пороге стоял… Панкратов:
– Надь, Валя велела отдать тебе луковицу. Ты ей одолжила на прошлой неделе.
Юрка зашел в прихожую.
– Я бы и сама к Вале зашла. И охота тебе было тащиться с этой луковицей на ночь глядя. По лестницам, на костылях…
– Ну что ты мне всё этими костылями в глаза тычешь! Не надоело тебе? Они мне и так всю жизнь сломали.
Панкратов сел на табуретку в коридоре и опустил голову.
– Юр, то ты меня упрекал, что я их не замечаю, а теперь наоборот. Что случилось-то?
– Надь, люблю я тебя. И всегда любил.
Надя с немым удивлением смотрела на Юрку, не зная, что сказать.
– Не мог я к тебе вот так – калекой – заявиться. Понимаешь? Не хотел быть тебе обузой. И жалости твоей не хотел.
– Нет. Не понимаю! – К Наде наконец вернулось самообладание. – А меня ты спросил? Почему ты один всё за нас обоих решил?
– Думал, что так лучше. Решил: Валя – медсестра, ей не привыкать с безногими… И она баба, а не девчонка наивная. Пожалел я тебя.
– Пожалел? А теперь что?
– Не люблю я ее. Понимаешь?
– Юр, а зачем ты всё это мне сейчас говоришь?
– Я же вижу, что и ты любишь меня! – Юрка встал. – Майором этим меня дразнила. Вот, мол, я какая! Какого кавалера отхватила! Он ручки тебе целовал, а я видел, как ты на меня поглядывала. – Юрка попытался обнять Надю. – Я ведь тоже… С Валей сплю, а всё тебя представляю.
Надя оттолкнула его. Он покачнулся, с трудом удержавшись на одной ноге.
– И нечего тебе меня представлять. Женился – вот и живи с женой. – И уже немного мягче добавила: – Юр, ребеночек у вас будет.
– Да она… ревнивая какая-то стала. Сцены мне устраивает. Шуток совсем не понимает.
– Я тебе сейчас покажу шутку! Спущу с лестницы и на костыли твои не посмотрю! – Надя распахнула дверь. – А ну марш домой!
– Огонь-девка! – усмехнулся Юрка. – Всё. Не кричи, соседей разбудишь! Ухожу, ухожу. – И, уже переступив порог, он обернулся: – Да, забыл совсем. Лейтенанта твоего арестовали сегодня.
– Кого? Женю? За что?
– А я почем знаю? Прямо здесь, во дворе! – Он уже спускался с лестницы.
Надя заметалась по коридору, схватила с вешалки пальто, но вдруг поняла, что уже поздний вечер и наверняка все государственные учреждения закрыты. Она без сил села на табуретку, с которой недавно встал Панкратов…
Как много всего на нее навалилось в этот вечер! Юркино признание в любви, которого она ждала все эти годы и которое сегодня ее совсем не обрадовало. Она даже не ощутила торжества своей победы.
А Женя! За что его могли арестовать? Или Юрка что-то напутал? Но тогда… почему Жени всё еще нет? Надя накинула пальто и выбежала из дома: нужно выяснить у Панкратова, что он видел и почему решил, что это арест.
9
Утром в первую очередь Надя пошла в Московский военный комиссариат, но там отказались отвечать на ее вопросы. Сказали, что этими делами военкомат не занимается. На работе у нее всё валилось из рук: сломала иголку, запорола строчку. Наконец решилась позвонить Вячеславу: он наверняка имеет возможность узнать, что произошло с Женей.
Надя зашла в кабинет замдиректора. Та заполняла ведомости.
– Ирина Игоревна, можно позвонить? Мне очень нужно!
– Только недолго.
Начальница поставила на край стола телефон. Надя набрала номер:
– Майора Журавлёва можно попросить? Извините, я ошиблась, подполковника. Спасибо.
Командорша подняла на нее удивленный взгляд.
– Слава! Женю, Юлиного брата, вчера арестовали рядом с моим домом. Я уверена, что это какая-то ошибка. Я так и не смогла ничего узнать. – После паузы Надя сменила тон со взволнованного на просящий: – Слава, я виновата перед тобой. Прости! – Она помолчала, вслушиваясь в то, что говорили на том конце провода. – Ты поможешь?.. – И после паузы: – Спасибо тебе! Буду ждать.
Надя вернулась на свое рабочее место, взяла в руки испорченный рукав гимнастерки и замерла, задумавшись. К ней подошла мастер:
– Елисеева! О чем мечтаем?
Девушка, словно очнувшись, неловко схватила ткань, чтобы поскорее распороть место, где сбилась строчка. Послышался треск рвущейся материи. Надя виновато посмотрела на мастера.
– Штраф десять рублей, – без особых эмоций подытожила Клавдия Петровна и сделала отметку в своей записной книжке.
Надя бросила испорченную деталь в коробку для брака. Посмотрела на часы: до конца рабочего дня еще целых пять часов.
10
Ровно в семь Надя выбежала из здания фабрики. Служебная машина – «эмка» подполковника Журавлёва – стояла недалеко от проходной. Увидев Надю, Вячеслав открыл дверь.
– Спасибо, что приехал. Узнал?
– Во-первых, здравствуй!
– Прости, пожалуйста! Здравствуй, Слава.
– Узнал. Лейтенант Соколов Евгений Петрович, тысяча девятьсот двадцать третьего года рождения, задержан по подозрению в измене Родине.
– Что?! Женя – изменник?! Чушь какая!
– Его рота побывала в окружении, и только он один из него вышел, остался живым. Сейчас его дело в военной прокуратуре. Теперь Соколова ждет военный трибунал. Надеюсь, ты понимаешь, каким будет приговор. В общем, Надя, ни ты, ни я ему уже ничем не поможем.
– Нет! Этого просто не может быть! Он был тяжело ранен. У него легкое пробито. Он всё мне рассказал. Он…
– Надежда, мой тебе совет: никому не говори о том, что он тебе наплел. По старо