— Дофига, — ответил он, но переадресовал вопрос водителю, — how much does this APC weight?
— About fourteen thousand pounds, — ответил тот.
— Больше шести тонн… — сказал Патрик и почесал подбородок, — блин, я не настолько хорошо считаю, чтобы вычислить боковую силу воздействия. Скорость ветра ожидается в районе ста километров в час, с порывами до ста двадцати.
По моим прикидкам броневик был два с половиной метра в высоту и пять метров десять сантиметров в длину. Я едва успел додумать эту мысль, как вдруг понял, что знаю эти цифры совершенно точно. То есть не приблизительно прикинул — а будто измерил с рулеткой. Чтобы провести необходимые вычисления у меня ушло меньше секунды. Слишком быстро — даже для меня!
— Устоим… — констатировал я, немного ошарашенно, — даже с запасом.
— Не сомневался даже, — ответил Патрик, потом добавил: — Ты подсчитал? — и зачем-то подмигнул мне.
— Да, — автоматически ответил я.
— Ураган, который вы пережили в Гвинее на руднике, был на порядок серьёзнее, — заметил Патрик.
Я посмотрел на пыльный след похитителей, который всё больше терялся на фоне стены надвигающейся пыльной бури. И понял, что точно знаю расстояние для них. И нашу скорость. И скорость приближения шторма.
— Догнать мы не успеем, — констатировал я.
— Плохо, — констатировал Патрик.
— Надо изучить карту, — сказал я, — у них должен быть план. Они ведь не наугад выбирали направление.
— Возможно, план был, — согласился Патрик, — но бурю они точно не могли учитывать. Так же, как и мы.
— Надо понять, где они могут спрятаться.
Я видел, как на заднем сиденье Майкл достал тактический планшет.
— В паре километров от них есть что-то вроде небольшого оврага, — сказал он, — но он сильно правее того курса, которого они держатся сейчас.
— Не опасно в овраге прятаться от бури? — спросил я.
— Едва ли, — ответил Семён, — это похоже на русло реки. Возможно, сезонной. Склоны слишком пологие, чтобы обвалиться. Но в бурю по нему, внизу, наверняка можно двигаться.
— Но почему они тогда едут в сторону? — спросила Соня.
— Наверно, чтобы нас запутать, — предположил Патрик.
— Больше тут прятаться совершенно негде, — добавил Майкл, — когда накроет, придётся останавливаться.
— Ясно, — кивнул Патрик. После чего вывел карту на навигационный дисплей, указал на овраг, который нашёл Майкл, и дал команду водителю двигаться в ту сторону.
— Не успеем, — понял я через секунду.
— Сильно? — спросил Патрик.
— Нет. Метров триста останется, когда накроет, — ответил я, — точнее не могу — буря, похоже, ускоряется.
— Попробуем по навигации доехать, — сказал Патрик, — сигнал должен пробиваться.
Песчаная стена была совсем рядом. Я понимал, что она сложена из миллиардов песчинок, висящих в воздухе, но никак не мог избавиться от ощущения неминуемой страшной угрозы, будто сейчас эта махина рухнет на нас, вколачивая в саванну до самого базальта…
— Арти, — тихо сказала Соня, — ты уверен, что мы выдержим?..
— Уверен, — ответил я твёрдо, — не о чем беспокоиться.
Я смутно припоминал, что, кажется, читал в какой-то книжке, как учёные проводили эксперимент и вызвали волну энергии, которая выжгла целую планету со всем населением. Эту волну пытались сдержать какими-то машинами со смешным названием. Теперь я понял, что можно было ощутить, оказавшись в одной из таких машин. Именно так, страшной стеной неумолимого огня выглядела песчаная буря в ярком солнечном свете.
Мгновенно стемнело. Мрак за бронированными окнами не могли разогнать даже мощные бортовые прожекторы.
Вопреки надеждам Патрика, навигационный сигнал пропал. На дисплее вместо значка броневика теперь отображался серый кружок, который постепенно расширялся.
Мы продолжали двигаться вперёд.
Глава 5
Внутри бури было совсем не так страшно, как тогда, на руднике. Да, ветер был сильный — но даже близко не дотягивал до жуткого шторма. За окном — просто стена песка и нулевая видимость. Но броневик твёрдо стоит на земле, лишь слегка покачиваясь.
Радиосвязь с другими машинами по-прежнему доступна. Они встали рядом с нами, пережидать непогоду. Патрик о чём-то говорил с ними на французском, но я не стал спрашивать, о чём именно.
Кажется, под мерное покачивание и завывание ветра, я даже задремал.
Разбудил меня жуткий грохот и вспышка, которая пробилась даже через песок.
— Что? — вскинулся я, — молния? Да? В нас попало?
Патрик напряжённо вглядывался в окно, где по-прежнему стояла стена песка и пыли.
Сквозь ветер донеслись странные звуки, на самой границе слышимости: «Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк».
А потом снова бабахнуло. В этот раз я увидел вспышку огня своими глазами; она была совсем рядом.
Патрик схватил рацию и начал вызывать другие машины. Но в это раз ответа не было.
— Двигаемся вперёд, на малой скорости, — приказал он водителю на английском.
Тот снял броневик с ручника, и я почувствовал, что мы поехали.
— Что это было? — спросил я через пару минут.
Прежде, чем ответить, Патрик посмотрел на меня и по своему обыкновению почесал подбородок.
— Вероятно, взрывы, — ответил он, — кто-то атаковал нашу колонну.
— Атаковал? — я в полной растерянности снова посмотрел в окно, — как это вообще возможно?
Патрик не ответил. Мы продолжали медленно двигаться.
— Достаточно, — сказал Патрик на английском ещё минут через пять, обращаясь к водителю.
— Возможно, магнитные детекторы, — ответил тот, останавливая машину, — будем рисковать?
И тут полыхнуло прямо перед носом машины. А потом ещё раз — под днищем. На какое-то время я оглох. Инстинктивно рванулся к Соне, чтобы закрыть её, забыв про ремни. С пространством вокруг что-то происходило — я даже не сразу понял, что броневик опрокинулся на бок.
За лобовым стекло полыхало. Сильно несло гарью и бензином.
— Наружу! Быстро! — Прокричал Патрик и открыл люк, который когда-то располагался в потолке броневика. Внутрь тут же ворвался ветер и песок.
Я кое-как отстегнул ремень. Повернулся к Соне. Похоже, она была без сознания: глаза закрыты, на прикосновения не реагирует. Я в панике пытался нащупать пряжку её ремня. И тут на помощь пришёл Семён. Он уверенным движением освободил мою напарницу и, подхватив её на руки, потащил к распахнутому люку.
Майкл помог мне выбраться.
Из-за песка и ветра сложно было дышать, но я сообразил закрыть лицо футболкой. Ветер был сильным — но не настолько, как я думал. Точно не сто километров в час. Можно было держаться на ногах.
Я видел, как Семён склонился над Соней и щупает ей пульс. А потом была яркая вспышка, резкая боль в голове и небытие.
Я очнулся от боли в запястьях. Рефлекторно попытался их потереть, и обнаружил, что не могу двинуть руками. Они были связаны за спиной.
— Гляди, ещё один пришёл в себя! — сказал кто-то на английском.
— Быстро, — ответил ещё один голос, — я думал до завтра минимум проваляется. Крепкий череп!
Оба говорившись неприятно заржали.
Я открыл глаза. Мы были внутри длинного и узкого помещения, подозрительно похожего на морской контейнер. Я сидел, привязанный к длинной доске, прикрученной к стене, на чём-то вроде узкой скамейке. Рядом со мной, в ряд, сидели остальные: Семён, Майкл, Соня, Патрик и водитель, имени которого я не знал. Соня и Майкл были без сознания.
Напротив нас, за столом, на котором стояли открытые консервы и дымящиеся кружки, сидели двое в камуфляже. Один худощавый, европейской внешности, средних лет, с коротким полуседым ёжиком. Второй был больше похож на араба. Невысокий, лет тридцать, склонный к полноте. Он что-то разглядывал на экране планшета, который удерживал одной рукой.
— Слушай, а это ведь как раз тот самый! — улыбнулся «араб».
— У вас. Будут. Большие неприятности, — процедил я.
Похитители переглянулись и снова заржали. «Араб» поднялся и направился в мою сторону.
— Неприятности у тебя уже есть, — выплюнул он, склонившись надо мной, — а будешь много говорить — будет ещё больше.
Сказав это, он довольно ощутимо ударил меня под рёбра. Я согнулся, хватая ртом воздух. От этого верёвка ещё сильнее впилась в кисти.
— Что вам нужно? — спросил Патрик. Его голос звучал удивительно спокойно для той ситуации, в которой мы оказались.
— О. Гляди-ка! — «араб» обратился к своему напарнику, — ещё один говорливый!
Он направился в сторону ночного.
— От тебя — вообще ничего, — сказал он, тоже ударив Патрика в грудь, — благодари всевышнего, что вообще жив.
Когда «араб» возвращался к столу, Патрик повернулся ко мне и… подмигнул.
Так вот как наши захватчики смогли повязать голыми руками ночного. Он просто сдался им. Наверно, хочет информацию получить… более достоверную, чем та, которую можно «достать» из крови.
Скажу честно: мне сразу стало спокойнее.
— Девчонка — его напарница, — сказал «европеец», — она тоже должна всё знать, я думаю.
— Это хорошо, — кивнул «араб», — это отлично. Осталось только выяснить, что из себя представляют остальные господа.
— По мне так обычные наёмники, — «европеец» пожал плечами, — у Ступени достаточно средств, чтобы позволить себе нечто подобное.
— Может, ты и прав, — вздохнул «араб», — но меня интригует эта погоня, которую они затеяли. Что эти ребята забрали у вас такого ценного? И зачем вы вообще сюда полезли с такими силами? А?
Он обращался ко мне. Я же лихорадочно пытался сообразить, как правильно себя вести. Патрик явно намекнул, что нам нужна информация. Что ж. Попробуем вытянуть столько, сколько сможем.
— Если вы тут ради той же ценности — возможно, у нас есть основание для переговоров, — осторожно заметил я. Странно, что после удара моя голова была совершенно ясная, больше того, я так легко перешёл на английский, будто он был мне родным. Впрочем, если вспомнить кровь Патрика…
— Вот это рациональный подход, — довольно улыбнулся «европеец», — а о том, представляет эта ценность для нас что-то или нет, мы как раз и узнаем. После того, как вы расскажете об этом.