— Как окажемся снаружи — бегом к забору, пригибаясь, — произнёс Сергей удивительно спокойным тоном, словно бы обсуждали детали меню в ресторане, — на взрывы и выстрелы не реагировать и не оглядываться.
— А как же взл… — я хотел спросить, «а как же взлёт?», но Сергей протянул вперёд руку и ловким движением сорвал ручку аварийного люка. Сам люк вылетел наружу.
Секунда — и вот я стою на асфальте. Следом за мной вылетает Соня, едва удерживая Басю на руках.
Я немного торможу: понимаю, что надо бежать, но смена обстановки слишком резкая, я сморю на самолёт.
Соня что-то кричит. Я разворачиваюсь, пригибаюсь и, наконец, бегу со всех ног.
Я почти успел добежать до забора, когда упругая волна тёплого воздуха сильно толкнула меня в спину, и я растянулся в траве, едва не выронив книгу.
Сергей подхватил меня, бодро закинул на плечо и подтащил к забору.
Я оглянулся. На полосе полыхал самолёт. Рядом с ним, на границе бетона и травы, лежали три спецназовца и вели огонь по ближайшим кустам.
Кажется, я хотел что-то спросить Сергея, но рядом что-то взвизгнуло, спецназовец охнул и опустил меня на траву.
— Лежать. Не двигаться, — скомандовал он.
И я не посмел ему противоречить. Только, скосив глаза, убедился, что у Сони и Баси всё в порядке.
Сергей, чуть припадая на правую ногу, подошёл к забору, что-то достал из кармана штанов. Послышались металлические щелчки.
Через несколько секунд в сетчатом заборе было отверстие, достаточное для того, чтобы через него мог пройти человек.
— Сюда. Быстро! Не поднимаясь! — скомандовал спецназовец.
Я удивился — как можно одновременно «быстро» и «не поднимаясь»? Но у меня это каким-то образом получилось. От стресса, наверное.
Сразу за забором начиналась полоса густых кустов. Мы довольно быстро их миновали. Сергей шёл впереди огромным тараном, раздвигая неподатливые ветки.
Выстрели позади нас стихли. Я замер на секунду.
— Не останавливаться! — тут же отреагировал Сергей, — быстро!
Мы вышли на узкую лесную тропу. Спецназовец едва ли не бежал, но с левой ногой у него точно было что-то не то: он отчётливо припадал на неё.
— Вы… ранены?.. — выдохнула Соня, сбивая дыхание.
— Ерунда. Давайте быстрее! — скомандовал Сергей.
Нам ничего не оставалось делать кроме как подчиниться.
В какой-то момент Бася спрыгнула с Сониных плеч. Та вскрикнула и потянулась за любимицей — но пушистое создание только выбежало вперед, и теперь трусило впереди, будто указывая дорогу, не пытаясь скрыться в лесу.
Это бегство через ночной лес продолжалось довольно долго. Я почувствовал, как ноги начало ломить, да и сердце выпрыгивало из груди. Но, глядя на Сергея, я держался. Соня тоже терпела, стиснув зубы.
Наконец, когда мы пересекли мелкий ручей и вышли на небольшую поляну, Сергей взглянул наверх, на звёзды, и скомандовал:
— Передых.
Он сел прямо на траву, достал ещё из одного кармана нож, и аккуратно распорол левую штанину. В свете ущербной Луны я увидел, что его икра и щиколотка покрыты потёками черной крови.
— Ох… — выдохнула Соня.
— Нормально, — ответил Сергей, — кровопотеря не критична. Крупные сосуды не задеты. Скорость была важнее.
Он достал пакет, вскрыл его. Чуть повернул ногу. Теперь я мог видеть рану. Даже в полумраке это было не самое приятное зрелище: круглое отверстие с тёмными краями с одной стороны и рваная дыра — с другой. Кажется, у него вырвало кусок мышцы.
Сергей попшикал на рану из какого-то баллончика. Потом замотал её клейким бинтом. Завершил манипуляции тем, что вколол себе в бедро какое-то лекарство с помощью штуковины, больше похожей на пластиковый тюбик, чем на настоящий шприц.
— Ну вот, — вздохнул Сергей, — теперь всё в порядке. Задело малость, бывает, — удивительно, но в его голосе были извиняющиеся нотки. Словно ему было неудобно перед нами за то, что его ранило, — пить хотите? — спросил он.
— Очень, — призналась Соня, — там ручей есть… вода вроде чистая.
— Не вздумай пить, — ответил Сергей, — без обработки так точно.
— Нам что, прокипятить её? — усмехнулась Соня и развела руками, — но на чём?
Сергей достал плоскую металлическую флягу и блистер с таблетками. Извлёк одну и бросил её во сосуд.
— На, — он протянул флягу Соне, — набери воды и встряхни как следует. Через минуту можно пить.
— Спасибо, — кивнула Соня и направилась к ручью.
— Слушайте, вы обычно столько всего по карманам таскаете? — не выдержал я.
— Я профессионал, — ответил Сергей, — работа такая.
— Ясно.
Бася, всё это время так же, как и мы наблюдавшая за манипуляциями Сергея, подошла к нему, бесцеремонно забралась на руки и громко заурчала, прижимаясь к его груди.
— Ну блин, — прокомментировал я, — это просто не честно! Со мной она ни разу так не делала. Хотя мы знакомы куда дольше.
Сергей улыбнулся в ответ. Кажется, он хотел что-то сказать, но в этот момент вернулась Соня.
— Фу, блин, — сказала она, — что за мерзкий привкус?
— Дело привычки, — ответил Сергей, — зато точно глистов или дизентерию не подхватишь. И для здоровья полезно.
— Как вы? — осторожно спросил я, — идти дальше сможете?
— Да куда ж я денусь? — ответил Сергей.
— Куда мы направимся, кстати? — спросил я, — очевидно, что в ваших рядах тоже не всё так чисто, да?
— Есть такое дело… — согласился Сергей, — а куда мы направимся дальше, похоже, от вас зависит, ребят.
— В смысле? — переспросила Соня, — мы должны принять решение? Но как, если мы почти нифига не знаем?
— Ребят, я не знаю, где мы, — вздохнул Сергей, — посмотрите на небо. Видите? Нет московского зарева. Мы физически не могли уйти от города настолько далеко. Если рассуждать логически, я думаю, что это обстоятельство как-то связано с особенностью вашей… — он запнулся, подбирая правильное слово, — вашего рода деятельности.
— Не поняла, — Соня упёрла руки в бока, — вы что, не знали, куда мы бежим?
— Я-то как раз хорошо знал, — вздохнул Сергей, — мы бежали к парковке части охраны. Там я планировал найти транспорт и уйти на конспиративную квартиру. Но, как видите, зашли мы совсем в другое место.
— И… что это значит? — спросил я.
— Ребят, вам виднее, — осклабился Сергей, — это вы специалисты по заброшкам. Не я. Похоже, мы набрели на одну из них, — он кивнул куда-то в сторону леса. И только теперь я заметил, что там темнеет громада какого-то сооружения, издалека напоминающего церковь с куполами, только без крестов.
— Охренеть… — выдохнула Соня.
— Думаешь, это она? — осторожно спросил я.
— Ну а какие варианты?
— Да, ты права…
— Что, знакомое сооружение? — поинтересовался Сергей.
— Вроде того, — кивнул я.
— Я думал, заброшки вас радуют, — спецназовец пожал плечами, — но вы, похоже, расстроены?
— Любые заброшки, кроме могил, и этой вот, — Соня кивнула в сторону куполов.
— Почему?
— Считается, если кто-то из наших видит Блуждающую Церковь, он скоро умрёт, — ответил я, — хотя есть сумасшедшие, которые мечтают её найти… если совсем честно — мы тоже мечтали.
— Одна наша знакомая побывала в нём, — добавила Соня, — она прожила после того случая больше года. Уже считала, что ей ничего не грозит…
— Но потом всё равно погибла. Практически, у нас на глазах, — продолжил я.
— Вот как, — спокойно сказал Сергей, ощупывая ногу выше места ранения.
— Зря вы не верите, — заметил я, — это серьёзные вещи.
— Ну почему же не верю? — Сергей посмотрел на меня. И хоть его глаз было толком не разглядеть в зыбком лунном свете, мне почему-то стало не по себе. Чувствовалось в нём что-то такое… от стражей, что ли? — Всё может быть. Но это не повод бояться или паниковать.
— Пойдёмте, — неожиданно сказала Соня, — я чувствую линию.
— Серьёзно? — спросил я, — ты точно этого хочешь?
Вместо ответа Соня направилась в сторону темнеющего среди деревьев сооружения.
Бася последовала за ней. Сергей вздохнул и поднялся. Потом, покопавшись в карманах, достал фонарик и включил его, направив луч на едва намеченную тропинку, по которой шла Соня.
Вблизи это сооружение утрачивало всякое сходство с церковью. Скорее, оно напоминало какое-то технологическое сооружение. Часть промышленного комплекса, по чьей-то прихоти украшенное архитектурными излишествами, вроде куполов-луковок и витражами. А ещё оно было гораздо больше, чем показалось на первый взгляд. Да что там: оно было громадным. Метров двести, как минимум.
Соня остановилась возле высоченных дверей, поднявшись по ступеням центрального входа. Они были сделаны из материала, напоминающего металл, и покрыты узорчатым орнаментом, который складывался в странные фигуры. Если смотреть на них слишком пристально — начинало казаться, что они шевелятся. От этого кружилась голова.
Сергей разглядывал строение с большим интересом. Это было странно, такое любопытство никак не соответствует образу «тупого вояки», которому он вроде бы старался следовать.
Соня вздохнула и взялась за ручку, выполненную в форме волны.
— Тёплая, — сказала она.
— Линию всё ещё чувствуешь? — спросил я, — или, может, всё-таки посчитать?
— На чём? — усмехнулась Соня, — в уме что ли?
— Хотя бы даже и так, — ответил я, чуть нахмурившись.
— Чувствую, — примирительно сказала напарница.
Я глядел наверх, пытаясь разглядеть купола. Но стена была слишком высокой. Витражи будто слегла светились изнутри таинственным светом, но целостная картина того, что они изображали, никак не складывалась.
Мне очень хотелось оказаться внутри. Всё существо захватило предчувствие чего-то великого, таинственного, что бывает раз в жизни.
И в тот момент, когда Соня уже должна была открыть дверь, вдруг раздался пронзительный звук, напоминающий плач.
Сергей повёл лучом фонарика, чтобы найти его источник.
Бася стоял на тропинке, ведущей в чащу, и смотрела на Соню огромными глазищами. Тропинка была не та, по которой мы пришли, и вела она совсем в другую сторону.