Ашри сжала кулаки, представив, что ей придется провести ночь под землей, где теперь, по неизвестной причине, поселились мерзкие куфы. Она ненавидела пауков. Да и как протащить с собой грифона? В тот люк и Торден бы пролез со скрипом, а крылатая зверюга и подавно. Но меньше всего ей нравилась идея положиться на стражу.
– Мне нужно в Архив, – сквозь зубы прорычала элвинг.
Сварг переминался с лапы на лапу и тихонько клекотал. Он что-то хотел сказать, но Ашри не желала слушать. Она просто развернулась и пошла дальше.
– Нужно остановиться и переждать ночь, – продолжал уговаривать Грав. – Как-то ты поспешила сжигать приют, ушастая, – попытался пошутить бист и тут же пожалел о сказанном.
Но элвинг не слышала его, она просто шла, сосредоточившись на движении. Шаг за шагом, к горящей в небе красной звездою Башне Орму. Мир погрузился в красно-желтый туман. И в этом мире не было больше ничего, кроме Цели, Гнева и Жажды Мести. Остановилась Ашри лишь оттого, что кто-то схватил ее за руку, и очередной шаг завис в воздухе. И то, что удерживало ее, было сильнее ветра.
Очнувшись, девушка недоуменно посмотрела на руку, сжимавшую ее предплечье, и перевела взгляд на Клыкаря. На мгновение она словно удивилась, увидев его, но воспоминания последних дней вернулись, обрушившись волной, перебив дыхание, обжигая огнем легкие. Реальность налетела ветром и песком. Дороги впереди почти не было видно. Дома лишь изредка выныривали силуэтами в сплошном потоке танцующих в воздухе песчинок.
– Держись рядом, – нагнувшись к самому уху, прокричал Клыкарь. – Орхмантиру уже в городе. Если не поторопимся, то совсем скоро окажемся в самом эпицентре разъяренных песчаных ос.
Бист аккуратно опустил гоглы элвинг.
– Береги глаза и держи рот закрытым, – улыбнулся бист, прежде чем натянуть платок до самых глаз.
Ашри позволила вести себя. Сварг опустил голову и поднял крылья, защищая ее и биста от безжалостных ударов ветра, несущего песок со стороны Врат Бездны. Орхмантиру – тысяча жал демонов песка, самая яростная из бурь Мэйтару. Ашри обернулась, взглянув на кайрина. Сила стихии грызла перья, как термиты пень. Она нехотя призналась себе, что при всем желании в Архив сегодня ей не попасть. Им действительно необходимо найти убежище и переждать остаток этой ужасной ночи.
Они пробирались слишком медленно. Как назло, дорога вывела их к краю сектора, и теперь по правую сторону тянулась лишь сплошная белая стена. Пришлось вновь свернуть. Пару раз Клыкарь пробовал стучать в двери, но им не открывали.
Жилые дома сменились пустырем. Похоже, когда-то тут была арена или амфитеатр, но сейчас остались лишь щербатые колонны, разбитые статуи, сиротливо лежащие куски мрамора. Идти через пустырь было опасно – ветер запросто мог сбросить каменный блок прямо им на голову. И вновь, плутая, они оказались у стены.
– Вот тут и переждем, – прокричал Клыкарь сквозь ветер.
Грав развернул девушку. Ашри прищурилась, стараясь разглядеть то, на что показывал бист. Перед ней были утопающие во времени и земле развалины древнего храма, вросшего в городскую стену. Большая сводчатая арка, которую она поначалу приняла за дверь, скорее была окном или выходом на террасу. Ряд небольших круглых окон, возможно, когда-то украшенных витражами, смотрел на мир черными провалами. «Как мертвые глаза куфа», – подумала элвинг. Потрескавшийся купол-брюшко, несколько колонн-ног в сумраке и кружащемся песке лишь усиливали сходство с монстром.
Храм был совсем рядом, но, чтобы добраться до него, им придется пройти через арки, мимо статуй. Песчаный ветер вновь ударил с такой силой, что чуть не сбил Ашри с ног, и, если бы не Клыкарь, она точно растянулась бы прямо тут. Один из каменных блоков сорвался и рухнул между ними и входом в храм.
С каждой минутой видимость ухудшалась – песчаная буря волной накрывала город, подбираясь все ближе. Впереди нее неслись яростные вихри – орхи, голодными псами вгрызаясь в плоть. Иногда они принимали вид клыкастых химер из детских страшилок, чьи зубы так крепки, что способны грызть камень, а хвосты так длинны, что хлещут плетьми по всему живому – будь то бист или дерево, вьючный грав или аллати.
Орхи рождались в подземных тоннелях, в подворотнях и закоулках города, вырастали до бурь и ураганов. Они бежали по улицам, прыгали с крыши на крышу, роняя черепицу, а иногда воруя непослушных детей.
Ашри и Грав переглянулись. Элвинг потянулась и прикоснулась к кайрину.
«Нужно добраться до двери, Сварг, – мысленно обратилась она к грифону. – Будь осторожен».
Посмотрев на Клыкаря, Ашри кивнула.
Но тут неожиданно глаза Клыкаря округлились, и он поднялся в воздух, а следом и ее кто-то ухватил за ремень и бросил на пернатую спину.
«Надо так надо, – отозвался голос кайрина в голове Ашри. – Скажи этому держаться крепче и… не привыкать».
Сварг приподнял крылья, защищая всадников, и, подпрыгнув, приземлился на полуразрушенную арку.
– Держись крепче, – крикнула элвинг в ухо Клыкарю и обхватила его за спину.
Сварг прыгал с колонны на колонну, приближаясь к храму по тонким полуразрушенным мостикам. Сквозь клубящийся рой орхмантиру Ашри, казалось, видела ухмыляющиеся пасти орхов. Несколько раз из тьмы и песка на нее смотрели потрескавшиеся лики старых богов, застывших и окаменевших. Они недовольно взирали на пробирающихся мимо них смертных. Камень крошился, несколько блоков, сорвавшись, упали вниз из-под лап кайрина. Казалось, удача на их стороне. Они уже были у самого храма. Спрыгнув на мрамор пустыря, Сварг преодолевал последние метры, когда Клыкарь дернулся, прижал руку к лицу и, завалившись, слетел со спины кайрина, увлекая за собой и Ашри. Кайрин покосился и, запнувшись, рухнул вместе с всадниками.
– Грав! – закричала элвинг, поднимаясь, но слова потонули в реве бури.
Она не видела теперь ни биста, ни грифона. Вокруг был лишь песок, слышался лишь гул бури. Гнев и страх за друзей поднялись волной, и Ашри, расстегнув перчатки, высвободила силу Пламени. Лиловый огонь рассек песок. Первым откликнулся зверь. Затем немного поодаль она увидела опершегося на руки биста. Элвинг бросилась к другу, помогая ему подняться. Левую сторону его лица залила кровь: отскочивший камень рассек бровь. Клыкарь отмахнулся, сорвав с лица платок, протер глаз и, встав, продолжил путь.
Усталые и потрепанные, они ввалились под арку храма.
– Ты как? – Ашри хотела прикоснуться к лицу Клыкаря, но отдернула руку, увидев, что она все еще не утратила сияния.
– В порядке, бывало и хуже. – Клыкарь выдавил улыбку. – Будет шрам для симметрии.
– Спасибо, зверюга, – обратился бист к кайрину, но тот лишь фыркнул в ответ и, встряхнувшись, обрушил на Клыкаря очередную порцию песка.
«Он мне все равно не нравится», – проворчал Сварг в голове Ашри и важно прошел мимо элвинг вглубь ниши, которая на поверку оказалась небольшим коридором.
Тут вполне можно было укрыться от бури. Но любопытство заставило пойти вперед. В конце коридора они увидели дверь. Двустворчатая, высокая, с витиеватым цветочным узором и изображением Пламени, она явно была прилажена позднее, когда стены первого яруса уже ушли вниз, а храм утонул в стенах нового города. Дверь была не заперта, и Клыкарь с силой толкнул створки. Петли заскрипели, и дверь открылась, обнажая непроглядную тьму храма. Потрепанные лезвиями ветра путники застыли на пороге убежища.
– Ашри. – Грав дотронулся до руки элвинг, прежде чем она зашла. – Помни, я рядом, если захочешь поговорить. Сейчас мы не доберемся до Архива. Но лишь уляжется песок, мы продолжим путь. Я обещаю.
Элвинг внимательно посмотрела на биста, стараясь разглядеть его лицо в сумраке, подняла очки на макушку и, коротко кивнув, вошла в заброшенный храм. Клыкарь закрыл дверь и, судя по скрежету, опустил засов. Серые, слабо освещенные улицы просто утопали в ярком свете в сравнении с мглой, поглотившей Ашри. Ни единого очертания, сплошная пустота. И в этой черной пустоте Ашри охватил страх. Ей показалось, что именно таким был конец Уны. Одиночество в пустоте. Элвинг пошевелила пальцами рук – она чувствовала тело, но не видела его. Будто все, что осталось, – это ее тлеющее сознание. Мгновение начало растягиваться в бесконечность. Стук сердца отдавался в ушах громовыми раскатами. В горле пересохло. Воздуха стало катастрофически мало. Собрав остатки воли, сжав кулаки, она сделала единственное, что могла.
– Ты знал о нем? – Слова Ашри отразились эхом и растаяли где-то в черной глубине зала.
– Мне просто повезло, – раздалось слева.
Ашри с облегчением улыбнулась. Она живо представила, как Клыкарь передернул плечами и сверкнул улыбкой. «Пока живы, еще есть время», – зазвучали в голове позабытые слова.
– Осторожно! Мы вошли с балкона, – предупредил Грав. – Давай уже зажигай пламя, а то свалишься и кости переломаешь.
Ашри вызвала светящийся шар. Бист огляделся и, подойдя к стене, снял масляную лампу, открыл, понюхал, довольно кивнул и протянул Ашри.
Элвинг опустила огонек, и фитиль вспыхнул. Грав закрыл дверцу, и, разгоревшись, лампа осветила пятачок, где они стояли. Это и вправду оказался балкон, с почти полностью разрушенными бортиками. Тонким ободком он тянулся вдоль стены по периметру храма, а через несколько шагов от двери обрывался темной пропастью вниз.
Клыкарь пошел вдоль стены по песку, который приносили бури через выбитые круглые маленькие провалы. Грав что-то разглядывал, подсвечивая лампой. Ашри же выбрала один из камней, возможно, когда-то бывших основанием скульптуры или частью колонны, и опустилась на него, устало подперев голову руками. Кайрин, потоптавшись, лег рядом, уткнувшись клювом в бок элвинг.
«Прости, друг». – Ашри погладила грифона между рогов.
Краем глаза она видела, как пляшет отблеск лампы в руках Грава. Теперь он опускался – видимо, бист нашел лестницу с балкона. Вот огонек задрожал, а после свет начал усиливаться. Золотая точка отделилась от лампы и побежала вдоль стены, превращаясь в огненную змейку. Желтая нить опоясала храм и, вспыхнув, тонкими ручейками заструилась вниз. Тьма отступала, обнажая кости древнего каменного монстра. И вот все нити собрались в центре, и алым пламенем запылал небольшой круглый бассейн в самом центре храма. Ашри встала и приблизилась к краю балкона. Она разглядела силуэт Клыкаря, который махал рукой, приглашая вниз.