— Мертвых? — Ашри наклонила голову, — Против големов?
— Против всех! — Плаш улыбнулся. — Могу показать поближе, когда всё закончится.
— Было бы, что там смотреть! — вклинился Ортас. — Милая Вэлла Ашри, позволь пригласить тебя на лимру, сразу как покончим с вот этим всем.
Калач сплюнул песок и махнул рукой.
— Да! — подхватил Плаш, — Мы тебя приглашаем!
— Мы? — Калач хмыкнул, — Не примазывайся, неудачник!
— Лучше вам вместе пойти, — серьезно заметил Зурри.
— Это почему же, — удивились стражники.
Зурри вздохнул:
— Вдвоём вам может удастся оплатить все, что съест Вэлла Ашри.
Первой засмеялась элвинг, и ее звонкий смех подхватили Плаш и Калач.
— За такие слова, тебя следует оставить в Бездне, — элвинг дружески толкнула Зурри, а потом притянула к себе и обняла. — Я согласна, если вы не передумаете, я схожу с вами выпить лимры, после того, как все это закончится.
— Я не передумаю, — Плаш стукнул кулаком в грудь.
— Ортас держит слово! — подмигнул Калач. — Кстати, похоже один из хранителей на тебя тоже глаз положил.
— Это который? — навострил уши Плаш. — Пусть слепит себе девицу из пламени, или вызовет в дудку.
— В том и проблема, — зашептал Калач, — у него вроде нет дудки.
Стражники опять засмеялись, а Ашри закатила глаза. Но мысль, что один из хранителей следит за ней, занозой впилась в мозг.
— Смотрите, — Зурри вытянул руку и показывал вперёд. — Я их вижу!
Ашри прищурилась. И правда, Вуаль истончалась, всадники впереди, вырисовывались все чётче, и вот элвинг сняла гогглы и зажмурилась от яркого света.
Перед ней лежал золотой песок, и лазурное небо обнимало сияющее солнце. Отряд вынырнул из Вуали в мир, каким его помнила Ашри, до того как в него пришёл Пожиратель. Мир искрящихся песков, бесконечного моря возможностей и тающего в дали горизонта.
Элвинг оглянулась. Скользнула взглядом по хранителям и поразилась, глядя как Вуаль Мэй отвесной стеной песка поднимается высоко вверх.
«Вот и выбрались из песочного шара, — подумала Ашри. — И не только мы».
Чёрные блестящие как смола, поджарые с выгнутой спиной и длинным хвостом существа, мелькали по обе стороны отряда. Безглазые морды, с жучьими жвалами, наростами—рогами и шипами по телу и лапам.
— А вот и пискуны, — Плаш кивнул Зурри. — Мерзкие твари.
Один из пискунов подобрался к отряду, присел и прыгнул, стараясь ухватить валангу за лапу. Но чёрный голем молниеносно исчез в песке и вынырнул прямо на пути пискуна, сверкая глазами и извергая зелёное пламя из раскрытой пасти. Карг перехватил врага в прыжке. Миг и зубы сомкнулись. Ещё миг и на песок, разбрызгивая кровь, упали куски бурой плоти. Лапы пискуна дернулись и затихли. А карг уже трусил дальше.
Ашри прищурилась.
— Покатайся теперь на Лиме.
Одним движением элвинг передала Зурри опешившему Калачу, а сама направила своего валангу вперёд. Но хранители преградили ей путь, не подпуская к Ину.
— Отчего ж вы в Аббарре не призвали каргов? — крикнула она, так чтобы Белый Пёс ее услышал.
Ину даже не оглянулся.
— Они не могли, — голос звучал устало, но в нем была сила и металл, так поёт уставший в бою меч.
Ашри обернулась, и встретилась взглядом с псовым аллати, но... в доспехах Стражи Цветка. Аллати, чьё лицо ей было знакомо.
— Вэл Тшакрамг? — удивилась элвинг, вглядываясь в тень капюшона.
Она задержала взгляд на длинных шрамах пересекающих лицо так, что один глаз превратился в узкую щель, за которой пылал зелёный огонь. Отчего она не замечала их раньше? Алый Вихрь, что направил ее к Вратам, мастер клинков, член совета...
— Но почему Караан? Почему здесь, вы, такой? — Ашри махнула рукой, очерчивая «вот это всё».
— Эти болваны всем дают клички, — спокойно пожал плечами Тшакрамг. — Вот и мне ещё одна досталась. Караан это красный мрамор Энхар, «кровь костей». Не самое плохое прозвище.
Элвинг нахмурилась. Завертела головой, вглядываясь в хранителей и капюшоны, ища того, кто по словам стражников наблюдал за ней. Вот ее взгляд перескочил с зеленого пламени глаз одного, на другое, и... Оранжевые, как искры костра, глаза смотрели на неё. Одни глаза, остальное лицо скрыто.
— Шею не сверни, — голос Караана не выражал ни заботы, ни издевки.
Ашри мотнула головой и спросила:
— Почему не могли? Вы сказали, что они...
— Девочка, я помню, что сказал, — перебил Караан. — Моя память ещё не превратилась в решето. Песок податлив и лёгок, он обволакивает пламя. А камень ему не по зубам. Чтобы оживить камень, его сначала нужно уничтожить. А кто будет спасать город, разрушая его? А теперь ступай на своё место.
Караан замолчал, давая понять, что разговор закончен. Ашри осталось лишь скрежетать зубами от досады и вернуться к Плашу и Калачу. На своё место.
Она только успела поравняться с валангу Плаша, как небо прорезал крик. Сердце замерло. Огромная тень пронеслась над отрядом. Ашри подняла кошку на дыбы, попыталась вывести за пределы отряда, но та приросла к песку. Выругавшись, элвинг спрыгнула в песок и, лавируя между лапами валангу, среди песчаных гончих, побежала вправо. Протискиваясь, она увидела как один хранитель достал и вскинул арбалет, но прежде чем она успела вскрикнуть, другой, тот с яркими оранжевыми глазами, молниеносно выбил оружие и болт просвистел мимо цели.
Ей удалось вырваться на свободу, вот, увязая, она, вскарабкалась на невысокий бархан. Ее не заботили крики хранителей и стражников, пискуны и даже сами куфы, вздумай они выпрыгнуть перед ней. Ветер поднял песок, тень накрыла ее и элвинг обняла опустившегося кайрина.
«Думала, избавилась от меня?» — услышала она Сварга.
— Даже не надеялась, — Ашри зарылась носом в перья.
«Только соплями не испачкай», — заворчал кайрин.
— Почему ты не улетел к Фрави? Тебе тут опасно оставаться.
«Только не льсти себе. Не уверен, что смог бы. Я не знаю, насколько ещё хватит заряда, но чувствую, что парящие острова это дальше той дыры, где мы жили».
— Давай посмотрю, — элвинг расстегнула перчатки и потянулась к энергоотсекам на механическом крыле кайрина. — Прикрой меня.
Сварг укрыл Ашри «живым» крылом, закрывая ее от хранителей, что все ещё решали стоит ли что-то предпринять или нет.
***
Ашри спустилась с бархана, пряча в карман вырванную страницу Иергилля. Что-то заставило ее забрать проклятую записку из потайной камеры на крыле Сварга. Может в Бездне она найдет ключ к пергаменту, с которого все началось. А если нет, то заберет с собой в Дартау навеки.
Сердце разрывалось. Она не позволяла себе оглянуться. Она знала, что Сварг сидит и смотрит. И стоит ей лишь позвать, он унесёт ее прочь, туда, где не один пёс не найдёт.
Ашри чувствовала, как кайрин пытается дотянуться до неё мысленно. Но сейчас у неё не было сил даже идти ровно, а позволь она ему предложить, сумеет ли отказаться?
Ранка на губе вновь открылась, и соленый вкус крови заменил слезы.
«Только не упади, — твердила она себе. — Залезь на эту проклятую кошки, и никто ничего не заметит».
Вот один из хранителей, взял поводья ее валангу и выехал навстречу. Ну, хотя бы ей не придётся протискиваться через остальных. Или он что-то заподозрил? Нет, не мог.
Она с трудом забралась на кошку и благодарно кивнула псу. Те же оранжевые глаза. Тот же хранитель, что отвёл арбалет наемника. Как же ей хотелось, чтоб это были глаза Гравмола! Но он был мёртв. Его тело лежало под завалами древних тоннелей, которые он так тщательно зарисовывал. Работая на Ину, напомнила себе Ашри. И на Парме. И на скольких ещё, о ком она не знала. Начиная с Лантру, тогда давно...
Валангу встроился между Мякишем и Лимом. Тишина резала ножом. Никто не сказал ни слова. А когда Ашри оглянулась, бархан был пуст. Словно ничего и не произошло. Но пальцы нащупали клочок Алого Кодекса, вернув реальность произошедшему. Почти сразу ее сморил сон, и она провалилась в темную бездну забытья. Очнулась Ашри от того, что кто-то настойчиво тряс её за плечо.
Плаш улыбался:
— Приехали, — прошептал он. — Все как положено: сами хозяева с пламенными объятиями у порога.
Страж нагнулся так, что Ашри ощутила его дыхание на щеке.
— Пока псы грызутся, выясняя, кто поведёт стаю, мужика забери у Калача. Нас вряд ли пропустят через Врата, — Плаш подмигнул. — Рожей не вышли.
Ашри ещё не пришла в себя, не сразу поняла, что речь о Зурри, но, осознав, благодарно кивнула. Калач был уже рядом, с другой стороны, и передал бистеныша.
— Предложение все ещё в силе? — оскалился Ортас, поигрывая бровями.
— Конечно, — улыбнулась элвинг. — Как только вернёмся.
— Тогда давай, — Плаш моргнул. — Что-то подсказывает, что вам с мужиком надо быть в первом ряду.
Калач и Плаш одновременно положили руки на плечо элвинг и, нагнувшись, поцеловали девушку в щеку — один справа, другой слева.
Зурри хихикнул, Ашри опешила, а стражники уже шлепнули валангу по крупу, и та вынесла элвинг и бистеныша в первую линию.
Аглисс Моргейт недовольно рыкнул, остальные смотрели на Врата.
С последнего раза меньше они не стали, и вызывали все тот же восторг и трепет. Зурри завороженно смотрел на статуи, а Ашри на делегацию, что приближалась к их отряду по Аллее Теней. Вот пять всадников на волкоподобных каргах пересекли Врата и остановились.
— Хранит Интару ваш свет, — приветствовала Хранитель. — Я проведу вас к Обители, минуя тени и сберегая время. Теперь гости под нашей защитой и нет необходимости в стали и чужаках.
Ину откинул капюшон:
— Приветствую тебя Хранитель Пламени Страж Порога Восточных Врат Нетакерти Сеташ. Мои люди пойдут со мной по праву стражей и хранителей.
«Ага, значит, стражники были правы: им вход на вечеринку заказан», — подумала Ашри.
Та, кого Ину назвал Нетакерти, элегантным жестом откинула капюшон и смахнула псовый лик, открывая лицо. На плечи аллати упали пряди волос цвета красной глины, скреплённые заколками на манер как у Аббис. Глаза Нетакерти светились зелёным огнём. Она даже не пыталась придать им более привычный тхару вид. Пламя горела в ней, и она не считала нужным это скрывать.