Ашри достала кинжал и подала Тшакрамгу. Алый Вихрь, взял руку элвинг и провел лезвием клинка по ее ладони. Кровь выступила светящимися рубиновыми бусинами, от которых исходило мерцание лилового пламени. Лунная сталь втянула в себя кровь, бесшумно и чисто, так что ни одна капля не сорвалась во тьму. Рана затянулась, а в общем гуле пения хранителей, Ашри не слышала слов, что произнес Алый Вихрь. Но она знала, что обращается он к силе Варме, почившему ордену Алого Пламени, уничтоженного последователями Интару.
Пение хранителей нарастало, гул сдавливал голову. Она пришла в себя держа в руке кинжал. Никого не было рядом. Зурри о чем то говорил с Алым вихрем. Элвинг убрала клинок в ножны, и обернулась. Перед ней стоял Ину, повязка снята, янтарный глаз пылает огнем. Вот только Ашри не чувствовала его влияния на свой разум.
— Ты действительно видела его? — спросил Пес, — Старика Карпа?
Ашри кивнула.
— И что он сказал тебе?
— Ничего особенного, — передернула плечами Ашри, — О камнях пламени и силе поболтали. Своих, чужих и ненужных.
Ину хмыкнул. Что он хотел узнать? О том, что говорил Карп или о том, что известно Ашри?
— А еще сказал, что Белый Пес слишком заигрался, — ухмыляясь добавила элвинг.
Хранитель Башни Силы обнажил клыки:
— Разум Арнтару стал водой задолго до того как он принял облик карпа.
— Но все же ты боишься...
Ину рассмеялся:
— Даже если ты что-то и узнала от выжившего из ума старика, твое знание сгинет в Бездне, как и он сам.
Белый Пес развернулся и направился к статуям Стражей. Его сменила два хранителя, которые повели элвинг к порталу, где уже ждал Зурри.
Крохотный синий малыш стоял, опустив уши перед черной пастью Врат. Его ручки накрыли значок подаренный Рионтару.
— Мне нехорошо, — посетовал бистеныш, обращаясь к Ашри. — Гул в голове...
Элвинг присела. Зурри был землисто-серый, взгляд подернулся дымкой, а под глазами залегли тени. Отняв руки от значка стражника, он расстегнул сумку.
— Это тебе, Вэлла Ашри — Зурри достал из сумки что-то и протянул. — Я хотел попробовать, но, думаю, тебе оно будет нужнее...
На его ладони лежало перо птицы тук, старательно выкрашенное в синий цвет, возможно соком чавуки. У Ашри защипало в носу.
— Перо синего дракон СинФо, исполняющее желания, но лишь одно, — прошептала элвинг.
— Самое важное, — кивнул Зурри.
Рука бистеныша дрогнула, и перо полетело вниз. Зурри обхватил голову и принялся тереть виски и жмуриться от боли. Из его носа потекла синяя кровь.
— Этот гул в голове... Голоса... Зовут меня...
Ашри хотела обнять малыша, но Ину перехватил ее руку, не дав дотронуться до бистеныша:
— Сеть соткана, когда Врата приоткроются, и ты пройдешь через них, хранители будут удерживать от проникновения в наш мир порождений Бездны. Советую тебе поспешить.
Нетакерти и Моргейт стояли у статуй, остальные полукругом расположились между ними. Хранителей соединяли ленты пламени, пение их отзывалось эхом и всё вокруг содрогалось. Постепенно пламя окутало хранителей, и статуи стражей открыли глаза. Зеленое пламя огнем маяка прорезало тьму.
Зурри отвернулся, будто услышав чей-то зов, и пошел мимо хранителей. Медленно переставляя ноги малыш приближался к статуям. Его тело содрогалась от спазмов, под кожей вздымались и опускались бугры. Ашри шагнула за бистенышом, но Ину схватил ее за руку и прорычал так, чтоб слышала лишь она:
— Держись не дальше, чем в трех шагах от него. Когда начнется трансформация, ты увидишь искру. Будь в свете ее сияния и ты сможешь пройти на ту сторону. Абби почувствует тебя и найдет.
Ину протянул повязку сестры:
— Отдашь ей. И помни, не ближе, чем на три шага и не прикасайся к нему, пока трансформация не завершится.
Ашри кивнула, схватила упавшее на землю перо, сунула в карман и, не оглядываясь, бросилась за Зурри.
***
Зурри больше не сказал ни слова. На лбу ребенка пролегла морщина, стиснув зубы, он шагал вперед. Сердце Ашри разрываясь от того, что она даже не только не могла облегчить боль бистеныша, но даже прикоснуться к нему. Она могла лишь молча смотреть. Смотреть, как вздымается буграми синяя кожа, как трещит одежда, как поразительно быстро увеличиваются рожки на голове, удлиняются когти...
Единственное что она могла это быть сильной. Чтобы Зурри не почувствовал ее страха и ее боли. Когда они поравнялись с колоссами Стражей Ашри ощутила покалывание. По телу прошла дрожь и кончики пальцев сами собой засветились. Усилием воли она погасила пламя. Дальше был мост. Каменный, без перил, черный и гладкий как стекло. Узкий, настолько, что двоим не пройти.
Ашри глянула за край. Ничего. Темная бесконечная пропасть. Но впереди золотом сиял портал. К нему и шел Зурри.
«Нам надо спешить, Вэлла Ашри» — услышала она голос в голове.
Элвинг удивленно посмотрела на спину бистеныша, который еле переставлял ноги.
«Зурри, ты как?» — мысленно обратилась Ашри, стараясь, чтобы мысль ее звучала как можно бодрее. — «Похоже, мы действительно вляпались в настоящее приключение».
«Если я скажу, что все в порядке, то совру. А мамауна говорила, что врать плохо. Но вы не расстраивайтесь. Просто... давайте побыстрее все сделаем».
Голос Зурри в голове Ашри звучал чисто и громко. Так она слышала зверей. И никогда — ни одного представителя трех разумных рас. Ашри закусила губу. Преобразование начиналось. Скоро малыш Аззурит навсегда потеряет разум, потеряет себя.
Вот они подошли к ним. Последним Вратам Бездны. Разрыву между мирами, за которым лежат темные долины Дартау.
Мерцающая завеса между мирами в обрамлении золотой арки. По периметру зеленые и красные кристаллы, змеящиеся провода и торчащие части механизмов. Рукотворный сплав магии и технологии. Оставленные древними осколки времен, когда хранители и механики объединились чтобы запечатать тьму. Или наоборот подобрать ключ к тайнам вселенной.
— Похоже, нам туда, — натянуто улыбнулась Ашри.
Бистеныш не ответил. Лишь сделал еще один шаг вперед.
Желтая вспышка ослепила. Ашри прикрыла глаза, а когда смогла вновь видеть, то перед ней был Зурри. Тело его содрогнулось, выгнулось и стало меняться. Из спины, прорвав одежду, выросли шипы, на голове — рога и шипы, когти удлинились, он весь увеличился в размере, а глаза пылали двумя раскаленными углями. Эти яркие оранжевые огни смотрели на Ашри, и в них была боль.
— Зурри..., — беззвучно прошептала Ашри.
Она больше не слышала его мыслей. Вместо слов, чудовище издавало лишь рычание. Ашри стояла в желтом пламени и по ее щекам текли слезы. Ярость и боль наполнили ее. Элвинг сжала кулаки. Лимонные язычки ползли по ее телу и, смешиваясь с лиловым пламенем, черным пеплом опадали к ногам.
[1] Ветлун — выдроподобный зверек. Имя дано по созвучию с издаваемыми зверьком звуками — «ырк, ырк».
ЧАСТЬ II. ДАРТАУ
Этот город построен на крови и пропитан слезами. В этих каменных стенах застыл плач и смех. Под белыми сверкающими покровами лежит грязь. За фасадами роскошных домов спрятаны тайны. В переулках, скрытых от глаз, ютятся падшие. Этого города нет на картах, но все знают о нем. Сюда приходят изгои в поисках новой жизни. Тут жизнь стоит ровно столько, сколько за нее готовы платить. Наемники бьются на аренах за звание лучшего. Наложницы мечтают войти в гарем Орму. Золото Аббарра течет по Большому Миру, приумноженное возвращаясь в пески. Заброшенные храмы помнят вкус крови, а зеленое пламя пылает в глазах новых идолов.
За кружевом башен, за сверканием фонтанов, за яркой мишурой празднеств. За перламутром благополучия и стойкости. Под всем этим, за всем этим — Скверна.
Зло. Поглотившее. Поработившее. Взращенное. Свившее гнездо в корнях, обвившее и удерживающее каждую башню, каждого правителя и весь совет. Шепчущее и управляющее.
Еще можно спасти многих. Есть время. Пожертвовав малым очистить весь мир. Обратить в руины белый панцирь Зла. Низвергнуть в Бездну пришедшее из нее. Принести в жертву один Оплот, чтоб оставшиеся стряхнули с плеч нависшую Тень.
Погасить лживый огонь и на пепелище его от искры Мэй зажечь истинный.
И потому я обращаюсь к вам, сохранившим в сердце истинную веру! Время пришло. Песок спал достаточно долго. Пробуждение — наш выход. Противостояние — единственный путь. Мы — последняя надежда и Её воля! Уничтожим праведной сталью прошлое, чтобы расчистить дорогу грядущему. Вернемся туда, откуда были изгнаны и вернем принадлежащие нам по праву. Нам — истинным тхару, вобравшим свет янтарных очей Золотой Мэй. Одаренных ее любовью, и несущими ее дар.
Шестая история моолонга: Секреты старого Стража
Камни давили памятью времён и скорбью забвения. Карш держал в руке амулет отца, перебирая пальцами по лучам звезды.
Ночь подбрасывала угли сомнений и окутывала затхлым воздухом тревоги. Караванщик не сводил взгляда с темного свертка бывшего некогда Марагом. Где-то на краю разума он все ещё надеялся что этот морок развеется, стоит лишь проснуться. Чернильная ночь, прятавшая от глаз колонны и пески, кайрина и гвара играла с разумом караванщика, скармливая ему пустую надежду.
Вот только всхрапы Золотинки и ворчание Сварга, еле заметный приторно сладкий запах смерти и холод камней давно опустевшего чертога древних рвали эту иллюзию в клочья. Но и эти звуки и ощущения постепенно таяли, делая явь и сон неотличимым.
— Это не твоя вина, — знакомый голос полоснул по сердцу.
Карш вздернул голову и увидел как перед ним склонившись над огнём сидит Дхару. Пламя костра было похоже на туман и фигура Отца лишилась всех красок.
Призрак улыбался, поправляя мёртвый огонь палочкой. Белые как снег искры вспорхнули вверх и мотыльками взвились во тьму ночи.
— Ни тогда, ни сейчас, — Дхару улыбнулся. — Не думай, что ты сильнее судьбы и Мэй. Мы уходим в пески Дартау, когда выходит наш песок. И ты просто был рядом, когда упала последняя песчинка.