Ашри отпрянула, разжала пальцы, выронила значок и, не удержавшись, упала на камень. Отталкиваясь ногами, она отползла от блестевшей эмблемы Аббарра, прижимая и баюкая руку, словно не значок держала в руке мгновение назад, а раскалённый металл, выгрызший кусок плоти.
— Страх, — шептала она, и слезы струились по щекам. — Последнее что он видел, был страх.
Она вспомнила преобразование Зурри. Как бы она не убеждала себя, чтобы не говорила бестенышу... Она видела себя его глазами. Она знала, что оставила его, когда была нужна сильнее всего.
Сколько она так сидела? Может мгновение, а может вечность. Слезы успели высохнуть, оставив лишь две дорожки на перепачканном пеплом лице. Наконец, найдя в себе силы, Ашри встала и подобрала подарок Рионтару.
— Я сохраню его для тебя, — голос элвинг был твёрд как камень, и так же как камень лишён эмоций. — И отдам, при встрече.
Ашри убрала золотой цветок в карман. Воспоминания не коснулись ее разума. Они уже были там, и она знала, что они вернуться. Позже. А сейчас... Взгляд вновь скользнул к крохотному огоньку на той стороне моста. Единственная звезда и та упавшая, подумалось элвинг.
«Лишь звезды неизменны», — прозвучал голос Рэда.
Повинуясь порыву, она посмотрела вверх. Однажды она найдёт место, где и звезды можно будет изменить и все исправит.
Ашри сжала кулаки и ещё раз вгляделась в мерцающую зелёную искру. Они не смогут держать Врата вечно. Надо найти Аббис. Хранитель Обители должна знать, что делать дальше. Тем более у сестры Ину было достаточно времени, чтобы освоится в Дартау. Весь вопрос, где искать Абби? Ашри понятия не имела, как устроена Бездна и где Пожиратель свил себе гнездо, украсив его коконами украденных душ.
Выдернув пробку из фляги и сделав глоток, элвинг проверила кинжал и направилась к чёрному тракту, как мысленно окрестила единственный путь, что вёл вглубь Дартау. Хорошо, что сейчас не приходилась выбирать.
Камни ползли друг за другом как рисунок на шкуре пещерных змей, идеально подогнанные, сопряжённые временем или чьим-то замыслом. Иногда Ашри казалась, что это не она идёт, а дорога проплывает под нею. Пепельные пустоши уходили по обе стороны от элвинг и таяли в тумане. Но чем дальше она уходила от моста, тем плотнее подбирался к ней туман. Похожий на сизый дым, он струился у ног, огибая ее шаги. Сначала обрывками и таящей вуалью, затем прозрачным текучим ручьём, а после невесомой пеленою, что окружила элвинг со всех сторон, но не прикасалась к ней. Казалось, туман шипит и расступается перед Ашри, но лишь на длину ее шага.
Вот значит, какая ты Бездна. Унылая и серая, как потухший вулкан. Или как пепелище.
«Самое место для пепельной птички», — пропел голос в голове.
Ашри вздрогнула. Этот голос был знакомым. Не существующий за пределами ее сознания, но прочно укоренившийся в нем. Голос, которым говорил Пожиратель, насылая морок.
Туман пропал неожиданно, словно схлынул в мгновение. Она стояла на краю обрыва. По ту сторону пропасти иглы вулканических скал срастались в неприступные каменные стены цитадели. Чёрные грани идеальных столбов ступенями поднимались, образуя знакомый узор. Ашри присмотрелась. Центральная башня и три уступающие вокруг, гребни подъёмов и осевшие волны стен лепестков... Чёрный цветок, темный брат-близнец Аббарра. Воплощённый в камне некрополь Ррабба. От увиденного перехватило дыхание. Возможно ли такое?
Дартау лишь изнанка Тхару.
Кое-где по эту сторону обрыва лежали валуны, а кое-где торчали руины колонн и осколки статуй. Все та же рука Древних, подумала Ашри, вспоминая колоссов, встречающих у Врат Обители, застывших псов, держащих мост, забытый храм пьющий память...
Она шла вдоль края обрыва и вглядывалась в безжизненные глаза павших богов — некогда величественные творения лежали в пепле и кутались в тумане забвения. Их мастера, зрители, враги — все давно покинули это место.
Мотыльком порхнул перед самым носом элвинг лепесток пепла. Ашри поймала его и растерла между пальцев.
«Ты наконец-то дошла до самого края света, пепельная птичка», — сладко проворковал в голове всё тот же голос.
Ашри подошла к краю обрыва и заглянула вниз. Бездна в бездне. Бесконечная, уходящая во тьму пропасть. Лишь призрачные силуэты похожих на птерахов существ, парящих так далеко внизу, что не рассмотреть деталей. На мгновение Ашри представила, что под ней ночь, накрывшая каменный тракт, и Стража цветка провожает путников к порту и обратно. Что отсюда она видит мир Тхару. Но нет. Перед ней лежала зловещая ухмылка Дартау: чёрная пасть тянулась насколько хватало взгляда. Но самое главное — через этот зияющий разлом не было моста!
С досады Ашри пнула камень. Подпрыгнув, он исчез, сгинув в разломе. Еще один. И еще. Ашри злилась. Гнев закипал в ней. Бессилие заставляла глаза гореть огнём. Она нагнулась и подняла черный камень покрупнее и, размахнувшись, кинула на ту сторону обрыва, но, конечно, он не долетел даже до десятой части пути отделяющего элвинг от цели...
— И что теперь? — отчаянно выкрикнула она.
Подняла ещё один камень. Ладонь пылала лиловым огнём.
— Выходи, мерзкая тварь!
В этот раз камень пролетел четверть пути.
— Или ты можешь лишь детей похищать!
Ашри замахнулась:
— А теперь сидишь, поджав хвост!
Последние слова отразились эхом. Земля содрогнулась. Камень выпал из рук Ашри, и она отступила от обрыва. Камушки вокруг заплясали, мелкая крошка посыпалась вниз и тут же взметнулась обратно. Вместе с осколками породы из пропасти выстрелила чёрная молния и обрушилась на камень в том месте, где до этого стояла элвинг. Мир пошатнулся. Ашри, не удержавшись, упала на колено, злобно выругалась, кувырком увернулась от следующего удара, поднялась и рванула подальше от края. Пепел и пыль кружили в воздухе. Чёрные тени отчаянно били, лишь на шаг, отставая от элвинг. Камень крошился, острые осколки летели во все стороны. Ашри с трудом успевала уворачиваться, чудом предвидя, куда обрушится очередной удар. Наконец-то она отбежала достаточно далеко от края, и темное нечто не могло дотянуться до неё. Элвинг вытерла щеку, на руке остался кровавый след: один из осколков оцарапал лицо.
Он явился. Пожиратель перед ней!
Зло кипела в элвинг. Но вместе с ним бурлила ярость и предвкушение. Она жаждала отмщения. Все что она хотела, это уничтожить тварь. Уничтожить Пожирателя. Оскалившись, Ашри закричала и ударила ладонями по черному камню. Пламя вспыхнуло, лиловый свет залил все вокруг. Он разрывал камень и наполнял трещины, ломаными стрелами прокладывая путь, и когда в следующий раз чёрная молния монстра коснулась камня, камень ответил лиловой вспышкой.
Рёв оглушил элвинг. Похожий на скрежет металла и вой раненого зверя. В ушах зазвенело, Ашри обхватила голову, затыкая уши. А затем все замерло. Стихло. Оборвав все звуки и остановив время... Но лишь на миг. А после... Земля вздыбилась. Край обрыва начал крошиться. Пропасть поглощала кусок за куском, вгрызаясь в твердь.
Ашри пригнулась, позволив пламени объять сжатые кулаки, и смотрела на тьму, обретающую плоть. Чем явственнее перед ней вырастал морок, чем отчетливее она видела Пожирателя, тем сильнее ликовала. Пыл битвы вытеснил все прочие мысли. Предстоящий бой обострил чувства. Пламя отзывалось на зов, стало союзником.
И вот из разлома показалось нечто сплошь усеянное шипами и наростами, лишенное глаз и ушей. Похожее на кракена, или на червя из Гиблых песков, но ещё более безобразное. Тварь раскрыла пасть, издало пронзительный крик. Несколько рядов острых тонких как огромные иглы зубов, вокруг кроваво-красной глотки, заполненной слизью. Волна зловония накрыла Ашри, запах смерти, казалось, проник в каждую клеточку ее тела. Элвинг оскалилась, как дикий зверь. В разбитых зрачках разгорелось пламя и лепестками вырвалось из глаз.
Голова монстра все поднималась, вытягиваясь все выше и выше, затем показалась еще одна, и еще... Ашри запоздало поняла, что это вовсе не головы, а те самые щупальца, что молниями вгрызались в камень, пытаясь ее поймать. Словно пучок связанных между собой пиявок. Особых пиявок из самого темного уголка Бездны. И лишь потом в короне из подрагивающих и сочащихся слизью щупалец возникла бесформенная голова монстра. Желтые бугры на чёрной шкуре. Глаза, что смотрят в одну точку: на, вторгшуюся во владения Бездны, элвинг.
«Под стать личина твоей сути», — подумала Ашри, не сводя взгляда с Пожирателя.
Ашри огляделась: в паре десятке шагов был обломок статуи. Элвинг бросилась к укрытию. Волна воздуха и каменная крошка ударили в спину: там, где она была лишь мгновение назад, в землю вгрызлась зубатая щупальца.
Земля под ногами ходила ходуном. Только не упасть! Шептала элвинг, вытесняя из мыслей преследующий хохот Пожирателя.
Нырнув в тень павшего бога, Ашри прижалась спиной к камню. Холод иголками обжег кожу рук. Эша посмотрела на ладони. Они все еще светились, паутина пульсирующей под кожи энергии стала еще ярче. Вены бугрились червями, лиловая пелена застилала глаза. И вот снова Ашри ощутила боль всей кожей.
«Мы всего лишь сосуд и иногда пламени мало места», — вспомнила она слова Аббис.
— Раз мало места, — Ашри сжала кулаки, — так тогда я выпущу тебя!
Выскочив из-за укрытия, Ашри посмотрела на монстра. Желтые глаза искали её, а щупальца шевелящейся короной были подняты вверх.
Пожиратель увидел элвинг и разом ударил двумя отростками. Но не достал. Ашри не сдвинулась с места. Она была в безопасности до тех пор, пока монстр не покинет убежища. Чудовище заворочалось и вновь приготовилось к удару. Но элвинг оказалась проворнее: лиловый огонь ударил в монстра, разрывая плоть. Кусок щупальца упал на землю, забился в агонии и замер. Ашри не обращала внимания на протяжный рев монстра и следующим ударом снесла вторую «пиявку», и тут же сменила укрытие, спрятавшись за куском разбитой колонны.
Обезумевший монстр ударил в камень, но не достал и снова издал вопль.