И все же задачи и Пикока и Остен в этих произведениях не только разоблачительные. Отношение писателей к романтизму сложнее. Несмотря на резкость некоторых их суждений и оценок деятельности романтиков как художники они многим обязаны романтизму.
Принимая во внимание всю сложность вопроса, вряд ли можно говорить и об «Аббатстве кошмаров» и «Нортенгерском аббатстве» как о сугубо сатирических произведениях. Не менее существенна и важна в них и собственно комическая струя. Скютроп в «Аббатстве кошмаров» и Кэтрин Морланд отнюдь не только карикатуры. Они живые люди, в реальные чувства и поступки которых читатель искренне верит.
Пожалуй, именно это доказывает, что Пикок, при всей своей увлеченности философскими проблемами, в первую очередь писатель — хотя и своеобразный. В сущности, его проза так же далека от классических философских диалогов, как и от традиционной викторианской реалистической прозы. Уникальность Пикока — в его промежуточном положении между философом и писателем. Романы и повести Пикока в первую очередь необычны тем, что действительность в них соответствующим образом смонтирована и препарирована. Например, жизнь, изображенная в «Аббатстве кошмаров», идеализирована. Читатель попадает в особый мир говорунов, несмолкаемых интеллектуальных бесед и интеллектуальных коллизий. Идеализирован и пейзаж, постоянный компонент практически всех произведений Пикока. Видимо, если бы задачи писателя были по своему преимуществу сатирическими, скорее всего он бы перенес действие в Лондон. Он же развертывает его в деревне, на фоне романтической по характеру изображения природы.
Идеал и действительность своеобразно взаимодействуют в творчестве Пикока, который сам одновременно предстает сатириком, наследником просветителей, и романтиком, современником Байрона, Шелли, Вордсворта. Действительность критикуется, высмеивается Пикоком в беседах; идеал находит воплощение в современной Аркадии — прекрасной, не оскверненной человеком природе, патриархальном, идиллическом быте (его герои не трудятся, они не знают забот и лишений), в увлечении античностью.
Увлечение античностью — знамя, под которым объединились писатели, не разделявшие официальные политические взгляды, — Шелли, Китс, Пикок, Ли Хант. Интеллектуальный культ античности, характерный для мировоззрения этих писателей, — это попытка создания искусственного, идеального мира, который должен противостоять реальному миру, не оправдавшему их надежд.
В 40-е годы, десятилетие, отмеченное особым расцветом английского классического романа, Пикок почти полностью отходит от литературной деятельности: занимается эссеистикой, выступает с музыкальными обзорами, рецензирует в основном переводы античных авторов на страницах журнала «Фрейзерз», от случая к случаю пишет стихотворения.
Такой род деятельности до известной степени объясняется домашними обстоятельствами. В 1833 г. умирает мать Пикока, много сил отнимает болезнь жены, не радуют и дети, у которых семейная жизнь сложилась несчастливо. Обычно скрытный, Пикок в эти годы в одном из писем к Броутону сетует на свое тяжелое духовное состояние: «Мои попытки преодолеть двойную усталость, вызванную физическим недомоганием и депрессией, ни к чему не привели».
Духовным преодолением подавленности и уныния стала повесть «Усадьба Грилла», написанная после двадцати девяти лет творческого молчания, в возрасте семидесяти пяти лет, поразившая и читателей, и критиков, убежденных в том, что автор «Аббатства кошмаров» как писатель кончился.
Хотя «Усадьба Грилла», как было заведено в ту эпоху, печаталась частями, ее отличает композиционная стройность, прежде всего проявившаяся в продуманности и согласованности всех повествовательных элементов. В книге не чувствуется ни усталости, ни возраста, ни спешки, как, скажем, в некоторых романах Диккенса, который иногда в угоду вкусам читателей «на ходу» изменял план повествования.
Однако «Усадьба Грилла» не только самое продуманное, художественно выношенное, виртуозное по исполнению произведение Пикока, но и самое лучезарно-«сказочное» по тональности и отраженному в нем мироощущению.
Огромное количество цитат, которыми перегружен текст (многие откомментированы автором), поэтических и прозаических эпиграфов, предпосланных каждой главе (нередко это цитаты из древних, переведенные самим Пикоком), — все это свидетельство широкого круга интересов Пикока в те годы, а также проведенной им огромной подготовительной работы.
При всей видимой перегруженности повествования информацией (цитатами, аллюзиями, вставными новеллами, бесконечными диалогами, тяготеющими к философским диспутам), главная мысль книги проста — утверждение естественности и здравого смысла как нормы и основы истинного и гармоничного существования человека. Надо заметить, что по сравнению с другими произведениями Пикока, в которых критика существующих порядков занимала немалое место, проблематика «Усадьбы Грилла» в основном нравственно-эстетического свойства. В центре внимания автора — вопросы индивидуальной судьбы и бытия человека.
Специфика проблематики определила и специфику жанра. При всем том, что действие в «Усадьбе Грилла» происходит в современной Пикоку Англии, повесть тяготеет к аллегорическому, точнее — мифологическому, типу повествования. А это, в свою очередь, определяет уникальность этого произведения в английской литературе XIX в.
Современность и миф гармонично уживаются в прозе Пикока. Практически каждый персонаж, каждое событие имеют свои классические параллели. Например, одна из главных героинь, Моргана, постоянно соотносится с Цирцеей и персонажами Ариосто и Боярдо, имя доктора Опимиана вызывает в памяти название известного вина; один из центральных эпизодов «Усадьбы Грилла» представляет собой переложение комедии Аристофана и т. д.
Однако классические параллели (цитаты из древних, «говорящие» имена, многочисленные литературные аллюзии и реминисценции) — это не только «задник», на котором развивается действие, но важный смысловой компонент всего повествования, помогающий автору поставить и разрешить главную проблему этой книги — об истинности, а следовательно, и счастье существования человека. В этом внешне «ученом» романе, в котором герои ведут умные разговоры, поражая друг друга блеском эрудиции, конечное движение мысли автора — к простоте и естественности природы. Главные критерии, по которым Пикок оценивает духовный и нравственный облик своих героев, — здравый смысл в противоположность любой экзальтации и аффектации, умение ценить радость жизни, жизнерадостность как антипод ненавистного Пикоку аскетизма, которым были заражены многие его соотечественники.
Пожалуй, именно в системе этих критериев наиболее полно проявился эллинский классический дух Пикока. Роман — это притча о том, как человек может достичь счастья в жизни. Целостность здесь предстает как этико-эстетический завет классического искусства.
Надо заметить, особенность этого последнего произведения Пикока в том, что, в отличие от других его книг, идея духовного совершенствования личности играет весьма важную роль, что, в свою очередь, придает всему повествованию повышенную внутреннюю динамику.
Освобождение от ложных идей, нравственных пут, чар модных теорий происходит в «Усадьбе Грилла» постепенно. Недаром в книге столь часто возникают ассоциации с волшебницами (Цирцеей, Морганой) и мотивы наваждения, дурмана, сна. Идея нравственного прозрения, пронизывающая весь текст «Усадьбы Грилла», сближает книгу с романами Джейн Остен, в частности с «Гордостью и предубеждением».
Все в книге находится в состоянии движения; статика, заданная в первых сценах (неспешные застольные разговоры), затянувшаяся экспозиция, неспешное развитие интриги — лишь видимость. На самом деле все персонажи втянуты в водоворот движения. Более того, можно выделить несколько типов движения в этой книге: физическое (странствия героев между Башней, где живет мистер Принс, и имением Грилла), временное (возрастной диапазон героев очень велик — от молодости до глубокой, почтенной старости), метафизическое (от незнания к знанию, от ошибок и заблуждений — к истине: например, путь мистера Принса от Башни, эскапистского символа в книге, к жизни, любви, полноте бытия). Особый род путешествия в книге — пути бесед. Надо заметить, что герои возвращаются из этих странствий умудренные не только полученными знаниями, но и опытом, который высоко ценится Пикоком.
Движение в этой книге имеет и еще одну характеристику. Оно медленное, плавное, лишенное напряжения. Насыщение жизнью или, что для Пикока равнозначно, опытом происходит постепенно. Без преувеличения можно сказать, что в этом процессе участвуют все герои книги (дети, юноши, молодые девушки, убеленные сединами старики). Свою достаточно важную роль играют и духи, герои вставных новелл книги. Они олицетворяют мир искусства, ушедшей цивилизации, культуры, духовности, без которых Пикок не представляет себе совершенствование индивидуума.
«Усадьба Грилла» — особое произведение в творчестве Пикока еще и потому, что герои в нем лишены черт марионеток, хотя их характер, судьба в немалой степени заданы именами-«вывесками» (labels), которыми их наделяет Пикок. Но в том и состоит своеобразие этой книги, что герои перерастают заданность авторской идеи, что, впрочем, непросто. Их характеры, как и судьбы, вставлены в рамки не только «говорящих имен», но и эпиграфов, предвосхищающих их поступки, и т. д. Но тем не менее они вырываются из-под власти идеи, превращаясь у нас на глазах в индивидуальные характеры, способные на саморазвитие.
Вырваться из шор романа-идеи, романа-дискуссии, где в соответствии с законом жанра характер оказывается чем-то подсобным, Пикоку помогает ирония. Иронический ракурс постоянно присутствует в прозе «Усадьбы Грилла». Благодаря ему, цитаты, многочисленные аллюзии начинают восприниматься по-иному, чаще всего с позиций здравого смысла. Попав в такое «ироническое окружение», они выполняют добавочную, по сравнению с классической, функцию.