Мне нужно было найти опору, чтобы избавиться ровно от такой доли противоборствующих эмоций у меня в душе, чтобы снова ясно мыслить.
«Дыши в пустоте, – велел я себе так, как Фериус говорила раньше сотню раз. – Ты не сможешь услышать, как твой разум говорит тебе, что правда, а что нет, если твое эго продолжает его перекрикивать».
Несколько вздохов спустя я сказал:
– Расскажи мне, что именно произошло.
– Это случилось около недели назад, – начала она. – Мы с Фериус покупали припасы у дароменской границы. Я выбирала буханки хлеба, как вдруг совершенно внезапно на корке одной из них появилось лицо твоей сестры.
Нифению передернуло.
– Возможно, я больше никогда не буду есть хлеб. Во всяком случае, Шелла сказала, что ты дотянулся до нее через Тени и что твой глупый некхек в беде. Она поддерживала его жизнь с помощью магии крови, но заклинание отнимало у нее слишком много сил. Она не могла долго так продержаться.
– Как такое вообще возможно? Не далее как два дня назад Шелла заявила мне, что ей нужно нечто связанное с Рейчисом, чтобы исцелить его на расстоянии.
Нифения пожала плечами.
– Мне она сказала что-то о клочке его шерсти, который нашла в доме вашей семьи.
– Но мы с Рейчисом не были там почти два года. Где бы она…
Конечно. Шелла не обнаружила внезапно клочок шерсти Рейчиса – как раз вовремя, чтобы его спасти. Она нашла шерсть давным-давно, когда белкокот впервые избавил меня от контрмагии, которую использовал на мне отец, и сохранила мех на тот случай, если он когда-нибудь пригодится. Ей не требовался осколок Тени, который я послал ради Рейчиса. Та часть была уловкой.
«Дыши. Просто дыши медленно и спокойно».
– Продолжай, – сказал я наконец.
– Это почти все. С того момента, как ты впервые связался с ней через Тени, Шелла заставила меня мчаться на каждой лошади, какую мы с Айшеком могли купить, одолжить или украсть, чтобы добраться до Золотого Прохода, пока не стало слишком поздно.
– А что насчет Фериус? – спросил я. – Она?…
Я понял, что отчасти ожидал, что она появится вслед за Нифенией, пинком распахнет дверь и предложит свою обычную приграничную философию и чепуху аргоси. Но дверь оставалась закрытой, и никаких подобных заявлений не поступило.
Нифения опустила глаза.
– Фериус… Она хотела прийти, Келлен. Ужасно хотела. Но не смогла. Требования Шеллы были специфическими, а аргоси не позволяют, чтобы их…
Она, казалось, изо всех сил пыталась найти подходящий способ закончить фразу.
– Слово, которое ты ищешь – шантажировать.
Нифения сжала кулаки, из-за пары отсутствующих пальцев на каждой руке выглядевшие еще страшнее.
– Шелла заставила меня поклясться, что я не буду вмешиваться в дела военного отряда. Я поклялась сделать все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда живым, Келлен. Вот и все. В обмен…
Она кивнула на Рейчиса, и часть гнева покинула ее.
– Она спасла ему жизнь, Келлен. Заклинания, которые она использовала, дались ей с трудом, но она поддерживала в нем жизнь столько, сколько могла.
Я вспомнил ту ночь – неужели это было всего день назад? – когда Шелла затянула меня в свой сон. Кровь, капающая с ее рук…
«Она рисковала собой, чтобы помочь Рейчису, чтобы дать Нифении время его найти».
Я ненавидел свою сестру. Я любил свою сестру. Я понятия не имел, что чувствовать к своей сестре.
– Почему он не говорит? – спросил я.
– Он уже так далеко ушел, когда я добралась до него, Келлен. Думаю, его сердце не раз останавливалось. Заклинания Шеллы возвращали его, но что-то… связь между вами… думаю, она исчезла. Айшек еще может немного понимать его, но он говорит, что Рейчис теперь другой. Более тихий.
Очень осторожно я снова поднял белкокота. Держа Рейчиса у груди, я прислонил голову к его меху, чтобы слышать биение его сердца.
– Мне плевать, что он больше не может со мной говорить, – сказал я, полный решимости сделать так, чтобы эти слова стали правдой. – Рейчис жив. Ты спасла его, только это и важно.
Нифения некоторое время наблюдала, как я его держу, затем дотянулась до моего лица, очень нежно вытирая большим пальцем слезу с моей щеки.
– Иногда трудно не любить тебя, ты это знаешь?
В тот момент я мог бы чувствовать, что все в полном порядке. Вот бы всегда сидеть на маленькой кровати с Рейчисом на руках, и чтобы Нифения говорила, что меня трудно не любить – проклятье, даже если бы Айшек корчил мне смешные гиеньи рожицы – я бы не возражал против того, как сложилась моя жизнь.
Да только жизнь такой не бывает.
– Ниф… – начал я.
– Не надо, – сказала она, убирая руку.
– Ты даже не знаешь, что я собираюсь сказать.
Она забрала у меня Рейчиса и положила на небольшой сверток одеял внутри основного отделения сумки. Теперь, когда он наполовину пришел в себя, я ожидал, что он укусит и поцарапает любого, кто попытается засунуть его в сумку. Но он просто сонно засопел и зарылся поглубже в одеяла. Нифения закрыла сумку и аккуратно повесила на плечо.
– Я забираю отсюда тебя и белкокота, как и обещала.
Она жестом попросила гиену спрыгнуть с кровати.
– Айшек отыскал деревню в пяти милях отсюда. Мы спрячемся там, пока не сумеем раздобыть места на корабле. Что бы ни происходило между джен-теп и Черными Тенями, им придется играть в свои игры без нас.
– В аббатстве дети, Ниф.
– Тогда скажи их семьям, чтобы забирали их и уходили. Семьдесят семь магов собираются уничтожить это место, Келлен, и никто, ни ты, ни я, ни кто-либо другой не сможет их остановить. Как только твой отец одержит свою великую победу, ему будет плевать на группу детей и их семей, прячущихся в горах.
– Они не уйдут. Аббат не сдастся, а его люди не бросят его.
Нифения вынула из сумки шарф и швырнула его на лицо. Он принял форму ее черепа, вновь затвердев в грозных чертах багровой погребальной маски медека.
– Тогда они умрут рядом с ним. – Я увидел, как ее рука скользнула в карман пальто. – Но я не позволю тебе умереть здесь вместе с ними.
– Подожди! Стой!
Нифения заколебалась, но я знал, что секунды через две она решит, что единственный способ меня спасти – вырубить и вытащить из аббатства. Для девушки, которая привыкла быть такой застенчивой и скромной, она превратилась в по-настоящему крутую. Что еще важнее, зная Нифению, она, вероятно, потратила каждую свободную минуту, выстраивая в боевой порядок амулеты, чтобы вытащить нас отсюда, хочу я того или нет.
– Я пойду с тобой, – сказал я, подняв руки в традиционном жесте подчинения джен-теп, чтобы показать, что не готовлю никаких магических жестов для заклинаний. – Мы покинем аббатство.
Даже сквозь красный лак маски можно было распознать, что она не доверяет мне.
– Ты отправишься со мной в деревню?
Я покивал.
– Ты сказала, что поклялась вытащить меня из аббатства. Прекрасно. Давай уйдем отсюда как можно дальше.
Я улыбнулся своей самой обнадеживающей улыбкой – а в моей голове складывался воистину ужасный план.
– Пошли домой.
Глава 48Долгая дорога
– Не могу поверить, что помешал аббату тебя прикончить, – глядя на меня, сказал Турнам.
Наша восьмерка изо всех сил старалась не соскользнуть с неровной поверхности ониксовой дороги Азира.
– У тебя есть план получше?
– План? – саркастически переспросила Гхилла. – Ты называешь это планом, мальчик? Мы топаем прямо в крокодиловы воды.
– Они будут нас пытать? – спросил Азир, шаркающими шагами идя в пустое пространство впереди. Тени отлетали от нижней части его ног и формировали стекловидные фрагменты дороги лишь на мгновение быстрее, чем он шел. Он устал и был напуган, и никто в его возрасте не должен был сталкиваться с такими испытаниями. – Я имею в виду, если нас схватят. Будут ли нас пытать, прежде чем убьют?
– Никого не поймают и никого не будут пытать, – ответил я.
– Келлен прав, – сказала Сутарей с закрытыми глазами, идя рядом с Азиром. Крылья бабочки ее эбеновых меток трепетали, когда бабочка летела перед нами, отслеживая волшебный мост джен-теп через Тени, чтобы Азир мог следовать тем же путем. – Наш народ не пачкает свои руки и свое достоинство унизительными наказаниями, которым отдают предпочтение меньшие народы.
– Видите? – сказал я. – Нечего…
– Нет, вместо этого они наколдуют магию шелка, чтобы разрушить наш разум, превратив нас в слюнявые развалины, чтобы мы собственными сломанными пальцами срывали плоть со своих черепов и процарапывали кость в тщетной попытке извлечь заклинания, сводящие нас с ума.
– Милых друзей ты завел, – прошептала Нифения, поправляя лямку своей сумки.
У меня уходили все силы, чтобы не совать то и дело руку внутрь, проверяя, как там Рейчис, гладя его мех и умоляя предков восстановить связь между нами, чтобы белкокот мог сказать, насколько тупой у меня план, насколько уродливы остальные голокожие и в какие неприятности я без него влип.
– Д-далеко еще? – спросил Азир.
Он дрожал не от холода и даже не от страха, а от непосильного напряжения, ведя нас через Тени. Все его тело казалось опустошенным благодаря усилиям, с которыми он поддерживал дорогу. Каковы бы ни были пределы его возможностей, он оставил их позади еще до того, как я убедил его и других сопровождать меня в этом сомнительном предприятии.
– Ты справишься, – сказал Турнам, положив руку мальчику на плечо. – Одна нога, потом другая.
Азир стряхнул его руку:
– Я в порядке.
Гхилла оглянулась на меня, как время от времени делала с тех пор, как мы покинули аббатство. Не потому, что хотела моих уверений. Нет, она просто встречалась со мной глазами, чтобы показать: в отличие от Азира она не боится и, когда все это окажется моим мошенничеством, хочет убить меня удушающим черным туманом, который выкашливает по желанию. В ответ я обязательно хлопал по мешочкам, висящим у меня по бокам. Теперь они снова были полны благодаря двум мешкам красного и черного порошков, которые принесла Нифения. Подарок от Фериус.