– Парни, может, вы еще что-нибудь обсудить хотите? – спросил Скат. – А то я подожду.
Сабуров кинулся к командиру. На груди у него было несколько горизонтальных надрезов, но, кажется, все неглубокие.
– Гигла, дай нож!
Абхаз вырвал нож из шеи убитого американца и подал Сабурову. Андрей перерезал веревки на руках и ногах командира.
– Нет, ну надо же, – сказал Скат, поднимаясь с пола. – Прямо как в фильме. Вы, парни, талант в землю закапываете. Вам нужно сценарии писать. В самый драматический момент появились.
– Как ты? – спросил Гигла.
– Как видишь. Ножиком меня немного поковыряли. Как раз перед тем, как вы сюда ввалились, разговор зашел о том, чтобы глаз колоть или яйцо резать. Говорю же, в самый драматический момент.
Скат встряхнул головой, провел по лицу руками – и в следующую секунду на глазах Андрея выражение его лица изменилось, стало серьезным, собранным. Командир справился с собой. Видимо, все эти шуточки и ерничанье были у него вместо истерики, которая на его месте у любого неподготовленного человека случилась бы.
– Еще янки в доме есть?
– Нет, – отозвался Андрей. – Есть грузин, которого ты вырубил.
– А, этот. Ну, его еще минимум часа три можно не опасаться, я ему хорошо врезал. А второй грузин?
Гигла молча чиркнул себя большим пальцем по горлу.
– Молодцы, – кивнул Скат. – Сами целы? А то рожи у вас…
– Меня грузин ножом достал. В бок. Болит, но вроде не критично.
– Раз не критично, значит, потом посмотрим. Что со Светкой?
– Я думал, она с тобой, как и Левша.
– Левша со мной, он сейчас внизу, в подвале. А Светки со мной не было.
– С нами тоже.
На скулах Ската заходили желваки, губы он сжал так, что они побелели.
– Так… Плохо, – сказал он это каким-то тусклым, бесцветным голосом. – Ладно. Где мы, знает кто-нибудь?
– В ближайшем от тоннеля селе, скорее всего, – сказал Андрей.
– А точно?
– Точно неизвестно.
– Известно… – тихо сказал Гигла.
– Что?
– Известно, говорю. Это то самое село. Я дом этот знаю. Это дом Бадры.
Сказать это ему явно было очень нелегко.
– Я так понимаю, это он нас предал? – спокойно спросил Скат.
– Больше некому, – сказал Сабуров.
Гигла промолчал, опустив голову. Что он мог сказать, и так все было ясно.
– Где вот только он сам? – ни к кому особо не обращаясь, сказал Андрей. Никто и не ответил.
– Так, ладно, – решительно сказал Скат. – Сейчас быстро спускаемся за Левшой, а потом решаем, что дальше делать. Кстати, грузина прихватим, он там же лежит. Попробуем его расспросить.
Второй подвал оказался в точности таким же, как и первый, в котором Андрей и Гигла сидели. Левша лежал в углу, и, когда к нему подошли, выяснилось, что развязывать его не надо – сам справился, перетер веревку о выступающий из стенки кирпич. Более того, завладел ножом вырубленного Скатом грузина. Автомат его американцы наверх забрали, а вот нож остался при нем.
– Орлы вы у меня все, парни, – произнес Скат, обводя взглядом своих бойцов. – Теперь бы еще Светку найти.
– Может, и не найдем, – сказал Сабуров. Ему очень хотелось промолчать, не говорить этого. Но он просто права не имел. Все, что знает он, должен узнать и командир.
– Почему?
– Вас перед тем, как взяли, гранатой световой ослепили? – спросил Андрей.
– Да, – хором ответили Скат и Левша.
– Нас тоже. Но Светка, похоже, поняла, в чем дело, даже нам крикнула, чтобы мы не смотрели.
– Точно, – кивнул Гигла.
– Мы среагировать не успели, а она сама, наверное, зажмурилась. И потом отстреливалась, я хлопки слышал.
– И я тоже, – снова кивнул абхаз.
– А потом она вскрикнула и упала – кажется, прямо на меня, – продолжал Андрей. – Потом меня вырубили, так что больше я ничего не знаю. Но не исключено, что ее насмерть подстрелили. И там же бросили.
Предположение было логичное – это объясняло, почему в плену вместе с ними девушки не оказалось. Скат на мгновенье зажмурился. Но именно на мгновенье. Он был командиром и не мог позволить себе лишние эмоции.
– Не исключено, – сказал он. – Но и не точно. Так. Все наверх. Нужно срочно решать, что дальше делать будем, и убираться отсюда. Гигла, Левша, берите грузина.
– Зачем нам труп? – спросил Левша.
– Почему труп? – удивленно отозвался Скат. – Я его ударил не насмерть.
– Зато я насмерть. Первым делом, как веревки перетер, его придушил.
– Блин! Зачем?!
– Как зачем? Я же не знал, что вы там, наверху справитесь! Думал здесь выждать, напасть на первого, кто войдет. Ваше счастье, что я пальбу наверху услышал, понял, что происходит что-то, и решил поосторожнее. А то метнул бы в тебя, Скат, ножик. И еще хорошо, если бы именно в тебя, ты бы скорее всего уклонился. А мог бы и в Контрактника или в Гиглу. В общем, я ждал американцев, и мне совершенно не нужно было, чтобы этот грузин неожиданно очухался и заорал или на меня бросился. Вот я его и нейтрализовал самым надежным способом.
– Значит, допросить все-таки некого, – тяжело вздохнул Скат.
– Если бы этот грузин и остался в живых, все равно от его допроса толку мало было бы. Фанатик. Таким трудно язык развязать.
Скат усмехнулся. Эх, и жуткая же вышла усмешка!
– Ничего… Трудно – не значит невозможно.
– Ладно, Скат, теперь-то что болтать, поздно уже, – сказал Барцыц. – Поднимаемся и думаем, что дальше.
Получилось так, что Андрей поднимался впереди всех. В коридоре, у двери в комнату он тоже оказался первым. И услышал внутри какой-то шорох.
Рассудок еще только осознавал, что внутри, по идее, не должно быть никого живого, значит, и шуршать некому, а тело уже делало свое дело. Он рванулся вперед, одной рукой распахивая дверь, а второй сдергивая автомат с плеча.
На подоконнике единственного в комнате окна был человек. Андрей видел его со спины, но все равно узнал. Бадра! А окно было уже открыто, услышав за спиной шум, молодой абхаз подался вперед, еще секунда, и он оказался бы снаружи.
«Стрелять нельзя!» – молнией промелькнуло в голове Андрея. И он просто швырнул в Бадру свой автомат, угодив ему стволом в затылок. Абхаз вскрикнул и вывалился за окно – но именно вывалился, а не выпрыгнул!
Андрей кинулся за ним, опершись о подоконник рукой, он выскочил наружу. И упал как раз на спину абхазу. Тот рванулся, но Андрей успел схватить его за руку и взять ее в жесткий захват. Бадра вскрикнул, но Сабуров второй рукой тут же зажал ему рот.
В окне показалась голова Ската.
– Что такое?
– Бадра!
– Жив?!
– Да!
– Ну, Андрюха!!! Ну, даешь! Давай его сюда.
Так Андрей и сделал – подтолкнул Бадру к окну, а Скат схватил его за шиворот и как морковку из грядки выдернул с улицы, втянул в комнату. Андрей запрыгнул следом за ним.
Скат швырнул абхаза на диван – тот самый, на котором начальник американцев сидел. Парень сжался, было видно, что дрожит всем телом.
– Бадра… – совсем тихо сказал Гигла Барцыц. – Есть все-таки справедливость на земле!
Бадра еще сильнее сжался, руки у него дернулись, слово он прикрыться хотел.
– Ну, скажи, Бадра, почему ты нас американцам сдал?! Много они тебе заплатили?
– Стоп, Гигла, – решительно сказал Скат. – Это позже. Сейчас надо по делу с ним поговорить.
Командир перевел взгляд на молодого абхаза.
– Значит, так, парень, – голос у Ската был просто ледяной, – ты сейчас отвечаешь на наши вопросы. Быстро и честно. И честно тебя предупреждаю – мне даже думать противно, что с тобой будет, если попытаешься врать или играть в молчанку.
Скат сделал небольшую паузу, но Бадра промолчал. В его глазах сквозь страх проступало отчаяние и ярость загнанного в угол зверя.
– Хрен я вам что скажу, – он оскалился. И если оскал Ската напоминал волчий, то Бадра сейчас был больше всего на крысу похож. Странно – ведь еще совсем недавно он показался Андрею вполне симпатичным парнем, а сейчас словно подменили его. «Вот что предательство с людьми делает», – подумал Сабуров.
– Скажешь, – спокойно ответил Скат.
И по интонации, по выражению его лица стало ясно – действительно скажет.
– Первый вопрос. Света жива? Смотри, Бадра, если сейчас не то скажешь, я ведь не сразу тебе следующий вопрос задам. Нет, не сразу. Ты меня еще просить будешь, чтобы я его задал поскорее. – Самым страшным Андрею показалось то, что командир говорил это совершенно спокойно. И как раз это убеждало – так все и будет. Именно так.
Видимо, Бадра тоже это почувствовал.
– Жива, – тихо выговорил он. И сразу как-то сдулся, опал, словно проткнутый воздушный шарик.
– Где она?
– Не здесь.
– А где?
– У американцев две группы. Ее забрала вторая.
– У второй группы он главный? – Скат вытащил из кармана фотографию Хармфорда и сунул ее абхазу под нос.
– Да…
– Он тебя вербовал или этот? – Скат кивнул на тело «Джона Смита».
– Он.
– Где он сейчас?
– Не знаю…
– Гигла! – громко сказал Скат. – Он твой. У тебя одна минута. Но не убивать.
Барцыц подался вперед.
– Нет!!! – истошно заорал Бадра. – Не надо! Я все скажу!
– Ну, выкладывай.
– Село Адзмах. Там на дальней от моря окраине двухэтажный дом. Не ошибешься, он там один такой. Вот в нем их база. Но я не уверен, что девушку туда…
– А об этом тебя никто не спрашивает. Сколько там может быть боевиков?
– Двое или трое. Их всего восемь было, но четверых вы уже… – он кивнул на трупы.
– Ясно. А теперь отвечай быстро, не думая. Как ты вышел на нас?
– Арнольд мне сказал…
– Кто?!
– Арнольд. Ну, вы же только что мне его фотографию показывали.
«Ясно, – подумал Андрей. – Это у Хармфорда прикрытие. Журналистские документы на это имя».
– Понятно, – кивнул Скат. – Так что он тебе сказал?
– Что скоро на меня выйдет Гигла и попросит помощи. Что я должен помощь обещать, но – доложить об этом Арнольду.
Скат поморщился, и Андрей понял почему. Похоже, американцам слишком многое известно. Что ж, так или иначе, а этот раунд они, несмотря на информированность, проиграли.