Мурлыча себе под нос, юноша подошел к сундуку и приподнял крышку. Лираэль едва успела вспорхнуть и перелететь на опустевшую постель.
– «Филин и Кисонька плыли в челне…» – напевал Ник, доставая из сундука исподнее, штаны и длинный плащ и надевая это все на себя (рубашкой он, по-видимому, решил пренебречь). – Вот только в моем сне все перепуталось. Потому что ты никакая не кисонька. Ты… э… Крылатая пёсинька, – докончил Ник свою мысль и, протянув руку, ощупал собачий нос. Нос этот оказался очень даже осязаемым, к вящему изумлению юноши. Щеки его вспыхнули лихорадочным румянцем. – А я правда сплю? – внезапно засомневался он, хлопая себя по щекам. – Не сплю, да? Я… просто… схожу… с ума.
– Ты не сумасшедший, – успокоила его Лираэль. – Но ты действительно серьезно болен. У тебя жар.
– Да-да, точно, – раздраженно согласился Ник, ощупывая вспотевший лоб тыльной стороной ладони. – Мне нужно снова лечь в постель. Так велел Хедж, когда уходил за второй баржей.
– Нет! – возразила Лираэль. Голос ее прозвучал до странности громко для крохотного совиного клювика. Услышав, что Хедж отлучился, девушка поняла: такую возможность упускать нельзя! – Свежий воздух пойдет тебе на пользу. Псина, а ты можешь заставить его идти? Как того арбалетчика?
– Попробую, – проворчала Псина. – Я чувствую, что в нем борются несколько сил, а ведь даже малая частица скованного Разрушителя обладает огромной властью. Кроме того, мы привлечем внимание мертвых.
– Они все еще тащат полушария к озеру, – возразила Лираэль. – Сюда они не скоро добегут. Так что давай пробуй.
– Вы как хотите, а я лучше опять прилягу, – заявил Ник и стиснул голову руками. – И чем скорее я вернусь в Анцельстьерр, тем лучше.
– Никуда ты не приляжешь! – рыкнула Псина, угрожающе надвигаясь на него. – Ты идешь прогуляться!
И она гавкнула – так гулко и громко, что палатка заходила ходуном, а шесты ответно завибрировали. Мощь этого звука волной обрушилась на Лираэль, взъерошив ей перья. От совы во все стороны полетели искры: это Свободная магия столкнулась со знаками Хартии измененного обличья.
– Иди за мной! – приказала Псина, развернулась и вышла из палатки. Ник сделал три шага вслед за нею, но замешкался у входа и вцепился в брезентовый клапан.
– Нет-нет, не могу, – забормотал он. Мышцы под кожей его шеи и рук сводило странными судорогами. – Хедж велел мне оставаться здесь. Я лучше останусь.
Псина гавкнула снова, еще громче – лай этот заглушил даже раскаты грома. Лираэль окутало ореолом искр, а брошенная пижама под ее когтями внезапно загорелась. И сова поспешно вылетела из палатки.
От силы этого лая Ника затрясло и скрутило судорогой. Он рухнул на колени и пополз наружу, постанывая и призывая Хеджа. Лираэль кружила над его головой и поглядывала на запад.
– Встань, – приказала Псина. – Иди. Следуй за мной.
Ник поднялся на ноги, прошел несколько шагов – и застыл на месте. Глаза его закатились, из раззявленного рта потянулись струйки белого дыма.
– Хозяйка! – закричала Псина. – Осколок внутри его пробуждается! Тебе нужно сейчас же вернуть себе прежнее обличье и усмирить враждебную силу с помощью колокольцев!
Лираэль камнем пала с высоты на землю, еще на лету призывая знаки Хартии, чтобы сбросить с себя совиную оболочку. Но громадные золотистые глаза совы успели разглядеть в пронизанной молниями ночи раскоп, где трудились мертвые, перетаскивая серебристые полушария. Сотни мертвых подручных уже побросали веревки и повернулись к палатке. А в следующий миг они побежали; дружное пощелкивание сотен иссохших суставов жутковатым обертоном вплеталось в раскаты грома. Подручные в первых рядах нетерпеливо расталкивали друг друга, привлеченные такой манящей магией и обещанием легкодоступной жизненной силы: бери – не хочу. Мертвые алкали жизни, дабы утолить свой извечный голод.
Из ноздрей Ника повалил дым; Псина гавкнула снова – но без толку. А Лираэль могла лишь наблюдать за белыми клубами; на секунду ее словно захлестнуло сверкающим светоносным смерчем – это хартийная оболочка рассыпалась на составляющие знаки.
Вернув себе собственный облик, девушка тут же схватилась за Саранет и Нэхиму. Но ощущала она и что-то еще – некое чужое присутствие. Чей-то враждебный дух горел в Нике, полыхал внутренним жаром, от которого дождевые капли, попадая на кожу, с шипением испарялись. От юноши волнами исходил запах раскаленного металла – вонь Свободной магии, а изо рта, в сопровождении клубов белого дыма, раздался голос, Николасу не принадлежащий:
– Как вы посмели… А!.. Кто же тут, как не ты, надоеда, и одна из твоих сестер…
– Лираэль, быстро! – взревела Псина. – Ранна и Саранет – одновременно, вместе с моим лаем!
– Ко мне, слуги мои! – воззвал Ник чужим голосом – голосом куда более громким и жутким, нежели способна произвести человеческая глотка. Крик этот заглушил раскаты грома и прокатился по долине из конца в конец. Все мертвые услышали его, даже те, что тупо продолжали возиться с веревками, и все они, потоком гниющей плоти обтекая раскоп с обеих сторон, ринулись к маяку – к пылающей огнем палатке, откуда призывал их верховный Хозяин и Повелитель.
Призыв услышали и другие – те, кто находился за пределами досягаемости звука. Выругавшись, Хедж свернул с пути и убил какую-то злополучную лошадь, чтобы разжиться скакуном, способным не испугаться такого всадника. За много лиг к востоку Хлёрр, покинув берег напротив дома Абхорсена, бегом кинулась на зов; этот столп огня и тьмы двигался куда быстрее, нежели ее могли бы нести человеческие ноги.
Лираэль выронила меч и извлекла Ранну, да так поспешно, что колокольчик коротко звякнул. Девушку захлестнула волна усталости. Запястье ее все еще ныло после столкновения с обитателем Смерти, но ни боль, ни протесты Ранны не могли ей помешать. В сознании Лираэль вспыхнули нужные страницы «Книги мертвых», объясняя ей, что делать. И девушка сделала, что должно: мягкий напев Ранны слился с гулкой мощью Саранета, а к ним в свой черед добавился властный и резкий собачий лай.
Этот звук плотной пеленою окутал Ника и заглушил вещающий через него голос. Однако неистовая, яростная воля воспротивилась чарам. Воля эта неодолимо давила на Лираэль и противостояла объединенной мощи колокольцев и лая. Но в следующий миг сопротивление было сломлено, Ник рухнул наземь, и белый дым стремительно втянулся в его ноздри и рот.
– Торопись! Быстрее! Поднимай его! – подстегивала Псина. – Бегите прямо на юг – и к назначенному месту встречи! Я задержу их здесь!
– Но… Ранна и Саранет… он же уснул! – возразила Лираэль, убрала колокольцы и рывком вздернула Ника на ноги. Юноша оказался куда легче, чем она ожидала, – даже легче, чем казалось с виду. Совсем исчах; в чем только душа держится!
– Нет, уснул только осколок внутри его, – быстро пояснила Псина. Она уже втянула крылья и теперь дорастала до боевых размеров. – Похлопай его по щекам – и бегите!
Чувствуя себя бессердечным деспотом, Лираэль тем не менее послушалась. Она отвесила Нику смачную пощечину – даже ладонь отбила, но разбудить разбудила. Тот вскрикнул, принялся дико озираться и попытался высвободить руку из железной хватки Лираэль.
– Беги! – приказала она и потащила юношу за собою, задержавшись лишь на долю секунды, чтобы подобрать Нэхиму. – Беги, а не то проткну тебя насквозь.
Ник поглядел на нее, на пылающую палатку, на Псину и на надвигающуюся орду тех, кого он привык считать недужными рабочими. На лице его отражалось потрясенное изумление. Он побежал; девушка властно тянула его за руку, направляя на юг.
Позади них в отсветах пламени застыла Псина – мрачная тень футов пяти ростом, никак не меньше. Знаки Хартии, составляющие ее ошейник, призрачно переливались и мерцали своими собственными красками, ярче, чем багрово-желтые отсветы полыхающей палатки. Под ошейником пульсировала Свободная магия, и красные сгустки огня капали из собачьей пасти, точно слюна.
Первая волна мертвых подручных увидели Псину и притормозили: мертвые не знали, что перед ними такое и велика ли опасность.
Шкодливая Псина залаяла. Мертвые подручные завизжали и завыли: сила, которую они знали и которой страшились, подчинила их; Свободная магия, накатив, заставила их сбросить полуразложившиеся тела… и погнала обратно в Смерть.
Но на место каждого упавшего заступала целая дюжина новых. Мертвые рвались вперед, их цепкие костлявые руки уже изготовились хватать и рвать, а сломанные, выбеленные могилой зубы жаждали вгрызться в любую плоть, не важно, магическую или нет.
Глава десятая. Принц, Сэмэт и Хедж
Лираэль преодолела почти полпути до назначенного места встречи с Сэмом, когда Ник упал – и уже не смог встать. Лицо его от напряжения покрылось алыми пятнами, беднягу лихорадило. Он лежал на земле, хватая ртом воздух, и безмолвно смотрел на девушку снизу вверх, словно в ожидании казни.
А ведь, наверное, так оно и выглядит со стороны, осознала Лираэль. Она же нависла над ним с занесенным мечом. Девушка убрала Нэхиму в ножны и перестала хмуриться. Но она видела: юноша слишком болен и измучен, он не понимает, что его пытаются успокоить и подбодрить.
– Похоже, мне придется нести тебя. – В голосе Лираэль в равных долях смешались усталость и отчаяние. Ник, конечно, почти ничего не весит, но до речушки по меньшей мере полмили. А Лираэль понятия не имела, надолго ли ей удалось усмирить осколок Разрушителя, или чего бы там ни таилось внутри Ника.
– Зачем… зачем ты это делаешь? – прохрипел Ник, когда Лираэль закинула его на плечи. – Эксперимент будет продолжен и без меня, даже не сомневайся.
Еще в Большой библиотеке Клэйр Лираэль научили «захвату пожарного» – технике переноса пострадавшего без посторонней помощи, хотя вот уже несколько лет, как она не упражнялась в этом умении. С тех самых пор, как загорелся нелегальный дистиллятор Кеммеру, как раз ко гда Лираэль отрабатывала свою смену в библиотечной пожарной бригаде. Девушка порадовалась про себя, что не позабыла нужного приема и что Ник куда легче Кеммеру. Впрочем, сравнения тут неуместны, ведь Кеммер