Оба вопроса Лираэль проигнорировала. Она просто пристально смотрела на юношу, дожидаясь, чтобы он заговорил. Ник попытался выдержать ее взгляд, но смешался и отвернулся. В глазах ее читалось что-то пугающее. Какая-то жесткость, железная решимость – в юных дебютантках на светских приемах в Корвире ничего подобного не ощущалось. Отчасти поэтому юноша и заговорил. А еще ему вдруг захотелось произвести на девушку впечатление своими познаниями и интеллектом.
– Полушария сделаны из прежде неизвестного металла. Я предполагаю, что этот металл обладает почти безграничной способностью поглощать электрическую энергию, которую впоследствии можно было бы высвободить, – начал он, соединив вместе кончики пальцев в подобии арки. – А еще они создают нечто вроде ионизированного поля, которое способно притягивать грозы, а гроза, в свой черед, порождает молнии, которые притягивает металл. К сожалению, это самое ионизированное поле препятствует обработке металла, поскольку к нему невозможно приблизить стальные и железные инструменты. Я намереваюсь подсоединить полушария к так называемому «Молниевому питомнику». Мой доверенный компаньон как раз сейчас, пока мы с тобой говорим, строит его в Анцельстьерре. «Молниевый питомник» будет состоять из тысячи соединенных вместе громоотводов. Они притянут всю электрическую силу грозы, а не просто отдельные разряды молний и перенаправят ее в полушария. Эта энергия… ох… реполяризует… или размагнитит два полушария, так что станет возможно их соединить. Такова конечная цель. Понимаешь, их необходимо соединить любой ценой. Это страшно важно!
На последних словах Ник бессильно откинулся на спину, судорожно хватая ртом воздух.
– А откуда ты знаешь? – спросила Лираэль. Для нее все это звучало примерно так же, как всякий вздор, который несут лжепророки и маги-шарлатаны, чтобы убедить в первую очередь себя, а заодно и других.
– Просто знаю, и все, – прошептал Ник. – Я же ученый. Когда полушария окажутся в Анцельстьерре, я смогу доказать мои теории, располагая нужными инструментами и всей необходимой помощью.
– Так почему полушария так необходимо соединить? – настаивала Лираэль. Вот оно – самое слабое место в его теории, и вот она – главная опасность: ведь если полушария соединятся, то, что заперто внутри их, обретет целостность. Но, только спросив об этом, девушка осознала, что есть вопрос еще более важный.
– Так надо, – отозвался Ник с озадаченным видом. Похоже, в том, что касалось именно этой подробности, способность ясно мыслить ему отказывала. – Это же самоочевидно!
– Да-да, конечно, – успокаивающе промолвила Лираэль. – Но мне вот что любопытно: а как ты собираешься доставить полушария в Анцельстьерр? И где именно находится твой «Молниевый питомник»? Наверное, устроить что-то подобное невероятно трудно. В смысле, места много потребуется.
– О, совсем не так трудно, как тебе кажется, – заверил Ник. Он, похоже, испытал немалое облегчение, когда разговор ушел от темы соединения полушарий. – Мы доставим наш груз к морю на баржах, потом поплывем вдоль берега на юг. Я так понимаю, там все время штормы да туманы, так что весь путь по морю не проделаешь. Мы выгрузим полушария на берег чуть севернее Стены, перетащим их на другую сторону, а оттуда останется всего десять-двенадцать миль до Форвинской лесопилки, где как раз сооружается мой «Молниевый питомник». При удачном раскладе к нашему приезду все работы должны уже завершиться.
– Но… Но как ты переправишь их через Стену? – недоумевала Лираэль. – Ведь Стена служит преградой для мертвых и всех подобных существ. Тебе не удастся перетащить полушария на ту сторону.
– Чушь! – фыркнул Ник. – Ты сейчас рассуждаешь в точности как Хедж, вот только он хотя бы готов попытаться, если я позволю ему сначала немного пошаманить.
– А. – Лираэль кивнула. Вероятно, Хедж, или, скорее, его Повелитель, действительно нашел способ переправить полушария через Стену. Глупо было надеяться; ведь Лираэль отлично знала, что и Хедж переходил с одной стороны на другую не один раз, и Керригор со своим воинством благополучно пересек границу сколько-то лет назад. Но девушке так хотелось верить, что полушария не пропустят.
– А… а разве анцельстьеррские власти не станут чинить вам препятствия? – с надеждой осведомилась Лираэль. Сэм как-то рассказывал ей о Внешней границе: о системе укреплений, построенной анцельстьеррцами для защиты от нежелательных «гостей» с севера. Девушка понятия не имела, что ей делать, если полушария вывезут за пределы Древнего королевства.
– Неа, – хвастливо бросил Ник. – Хедж уверяет, что нет такой проблемы, которой он не сумел бы решить. Подозреваю, в прошлом он баловался контрабандой, так что способы у него, гм, довольно-таки специфические. Я предпочитаю действовать в рамках закона, а потому раздобыл все необходимые таможенные разрешения, пропуска, все такое. Хотя должен признать, что эти разрешения на предметы из Древнего королевства не распространяются, ведь никакого Древнего королевства официально не существует, так что соответствующих бланков тоже нет. А еще у меня есть письмо от дяди, дающее мне право вывезти на нашу сторону все то, что необходимо мне для экспериментов.
– Письмо от дяди?
– Мой дядя – главный министр, – гордо сообщил Ник. – Семнадцать лет на посту продержался, не считая трехлетнего перерыва в середине, когда к власти пришла партия умеренных реформаторов. Он самый успешный гээм за всю историю страны, хотя сейчас, конечно, ему приходится тяжко – со всеми этими континентальными войнами и потоком беженцев-южаков. И все-таки не думаю, что Королини со своим сбродом наберет достаточно голосов, чтобы сместить Сэйра. Он – старший брат моей матери и на самом деле ужасно славный малый. Всегда рад помочь достойному племяннику.
– Твои документы наверняка сгорели вместе с палаткой, – предположила Лираэль, снова хватаясь за соломинку.
– А вот и нет, – покачал головой Ник. – И снова спасибо Хеджу. Он посоветовал передать бумаги тому парню, который встретит нас по ту сторону Стены. Сказал, тут они сгниют. Хедж знает жизнь, что ни говори. Ну теперь-то ты меня отпустишь?
– Нет, – отрезала Лираэль. – Тебя спасают, хочешь ты того или нет.
– Тогда я больше ни слова не скажу, – обиженно заявил Ник. И снова улегся на дно лодки, зашуршав камышами.
Лираэль наблюдала за ним, напряженно размышляя. Девушка надеялась, что Эллимир все-таки получила послание Сэма и в этот самый момент на помощь им скачет вооруженный до зубов отряд королевской стражи. А может статься, и Сабриэль с Оселком уже мчатся на север из Корвира. Вероятно, они уже на пропускном пункте.
Но все они, конечно же, направятся к Закраю, а между тем полушария, заключающие в себе скованное зло, тайком переправят в Анцельстьерр, где древний дух разрушения обретет свободу, ведь те единственные несколько человек, кто понимает всю серьезность опасности, не смогут там вмешаться в происходящее.
Во власти тревожных мыслей, девушка не сразу осознала, что Ник тоже пристально наблюдает за ней. Причем без удивления или враждебности. Просто смотрит, склонив голову набок и сощурив один глаз.
– Прошу меня простить, – промолвил он. – Я вот все гадаю, откуда ты знаешь Сэма. Ты, случайно, не… гм… принцесса какая-нибудь? Просто, если ты его невеста и все такое, я подумал, мне следует знать. Ну, э, чтобы принести свои поздравления, так сказать. А я ведь даже понятия не имею, как тебя зовут.
– Лираэль, – ответила девушка. – Я прихожусь Сэму тетей. Я – Аб… скажем так, я вроде как помогаю матери Сэма в работе, а еще я… была… второй помощницей библиотекаря и Дочерью Клэйр, хотя, полагаю, тебе эти титулы ничего не говорят. Да я и сама сейчас не уверена, что они все значат.
– Тетя Сэма! – воскликнул Ник. Щеки его вспыхнули – но причиной тому был не лихорадочный румянец, а смущение. – Как такое возможно… ну то есть я понятия не имел. Я приношу свои извинения, мэм.
– А еще я… Я гораздо старше, чем выгляжу, – добавила Лираэль. – Это если ты вдруг собирался спросить, сколько мне лет.
Она и сама слегка смутилась, хотя не могла взять в толк почему. Девушка по-прежнему стеснялась говорить о матери. Думать о ней стало даже в чем-то больнее – теперь, когда Лираэль узнала, кто ее отец и как именно она была зачата. Однажды она непременно выяснит, что все-таки случилось с Ариэлле и почему она предпочла уйти.
– Как можно, мне бы и в голову такое не пришло, – ужаснулся Ник. – А знаете, это прозвучит глупо, но я вот уже много недель не чувствовал себя так хорошо, как здесь. Кто бы мог подумать, что болото так тонизирует… Я же сегодня даже сознания не терял.
– Терял, – напомнила Лираэль. – Когда мы только забрали тебя из палатки.
– В самом деле? – удивился Ник. – Какой конфуз. Похоже, эти мои обмороки участились. По счастью, рядом всегда оказывается Хедж, чтобы меня подхватить.
– А ты сам чувствуешь, что вот-вот потеряешь сознание? – спросила Лираэль. Она не позабыла предостережений Псины о том, что осколок усмирен ненадолго, и была более чем уверена, что снова усыпить его сама не сможет.
– Обычно – да. Сначала накатывает тошнота, а потом со зрением происходит что-то странное: весь мир делается красного цвета. И с обонянием тоже не все ладно: я ощущаю такой характерный запах, вроде как электродвигатель перегорел или еще какое-то возгорание. Но прямо сейчас мне не в пример лучше. Может, лихорадка пошла на спад.
– Это не лихорадка, – устало промолвила Лираэль. – Но я действительно надеюсь, что недуг отступает, – надеюсь ради нас обоих. А теперь сиди спокойно – я отгребу чуть дальше от берега. Мы останемся под прикрытием тростников, но мне хочется посмотреть, что происходит на озере. И, пожалуйста, не шуми.
– Хорошо, конечно, – кивнул Ник. – На самом деле выбора у меня нет, верно?
Лираэль отчаянно захотелось попросить прощения, но она прикусила язык. Да, ей было ужасно жаль Ника. Не его вина, что древний дух зла выбрал злополучного паренька для своей инкарнации. Ник будил в Лираэль самые что ни на есть материнские чувства: беднягу надо бы уложить в постель, заботливо укрыть одеялом, напоить отваром из ивовой коры. А следом накатили совершенно неуместные досужие домыслы: а как бы он выглядел, будь он здоров? Пожалуй, юноша очень даже хорош собой… Но Лираэль тут же отогнала эту фантазию. Ник, конечно, враг поневоле – но тем не менее враг.