– У этих южаков нет ни шанса, – прошептал Берл. – Я вырос на севере. Я помню, что произошло двадцать лет назад в Бейне…
– Берл, ни слова больше, – приказал Дру. – Керрик!
Керрик просунул голову в люк.
– Керрик, возьмите дюжину красных сигнальных ракет и выпускайте их по одной раз в три минуты.
– К-красные ракеты, сэр? – пролепетал Керрик. Красные сигнальные ракеты служили специальным сигналом бедствия.
– Красные ракеты! А ну, пошевеливайтесь! – взревел Дру. – Берл! Пусть через пять минут все, кроме Керрика, построятся снаружи; экипировка – комплект снаряжения номер три и винтовки!
– Винтовки не сработают, сэр, – удрученно напомнил Берл. – И гарнизон наверняка перебит, иначе эти южаки не прорвались бы через Внешнюю границу. А там ведь была целая рота…
– Я отдал приказ! Исполняйте!
– Сэр, мы не в силах им помочь, – взмолился Берл. – Вы просто не знаете, на что способны эти твари! Наш устав вменяет нам в обязанность защищать маяк, а не…
– Боцман Берл, – сухо отрезал Дру. – При всех недостатках нашей армии королевский флот Анцельстьерра никогда не остается в стороне, если гибнут ни в чем не повинные люди. И под моим командованием этого не произойдет!
– Так точно, сэр, – медленно протянул Берл. Он занес мускулистую ручищу, отдавая честь, – а затем неожиданно обрушил кулак вниз. Удар пришелся лейтенанту в шею, точно под ободом офицерского шлема. Дру рухнул боцману на руки, и тот осторожно уложил командира на пол и отобрал у него револьвер и кортик.
– Керрик, чего пялишься? Запускай давай эти гребаные ракеты!
– Но… но… а как же…
– Если он очнется, дай ему водички и скажи, я принял командование, – распорядился Берл. – А я пошел вниз, организовывать оборону.
– Оборону?
– Эти южаки бегут с юга прямо через армейские укрепления. Стало быть, на этой стороне уже кто-то есть – кто-то, кто от наших солдат мокрого места не оставил. И этот кто-то небось мертвый, или я очень сильно ошибаюсь. И мы с вами следующие на очереди. Чего доброго, враг уже здесь! Так что запускай давай гребаные ракеты, говорю тебе!
Дюжий боцман прокричал последние слова, уже выбираясь из люка, и с лязгом захлопнул за собою дверцу.
Эхо этого лязга еще гуляло по маяку, когда Керрик услышал первые крики – где-то внизу, во внутреннем дворе. Еще крики, еще… душераздирающий вопль и невнятный шум и гам; визг, ор и звон стали.
Трясущимися руками Керрик вскрыл ящик с ракетами и выдернул одну. Пусковая установка крепилась на перилах балкона, но, притом что на учениях старшина проделывал это сотни раз, сейчас ему никак не удавалось зарядить ракету. А когда наконец все получилось, он дернул за спусковой шнур слишком рано, и ракета взвилась в небо, опалив ему руки.
Всхлипнув от боли и страха, Керрик достал из ящика еще одну ракету. Над его головой с небес опадали огненные цветы, ярко алея на фоне облака.
Даже не подумав выждать условленные три минуты, Керрик запустил следующую ракету, а потом еще одну.
Он все еще выстреливал ракету за ракетой, когда в люк протиснулись мертвые подручные. К тому времени туман объял весь маяк, только Керрик с его ракетами и маячная комната возвышались над сырой текучей беле сой пеленою. Плотный туман казался твердой землей – он обманывал взор так убедительно, что, когда мертвая тварь, расколотив стеклянную дверь, протянула к Керрику хищные лапы (пальцев отчего-то было больше, чем нужно, и из каждого торчало по искривленной окровавленной косточке), тот ни на минуту не задумался. Старшина прыгнул – и в первые мгновения ему показалось, будто пелена тумана и в самом деле поддерживает его. Он сделал шаг, другой, побежал, истерически хохоча, но при этом все равно падал, камнем падал вниз. Мертвые подручные смотрели ему вслед, зная: эта крохотная искорка жизни вот-вот погаснет.
Но Керриг погиб не напрасно. Красные ракеты заметили на юге и на востоке. А в маячной комнате пришел в себя лейтенант Дру и, пошатываясь, поднялся на ноги в ту самую минуту, как Керрик упал с башни. Дру увидел мертвых и в порыве вдохновения рванул за рычаг, высвобождающий боёк ударника и подаваемое под давлением масло.
На вершине маяка вспыхнул свет – свет, тысячекратно умноженный самыми лучшими линзами, выточенными стекольщиками Корвира. Луч ударил в обе стороны, взяв «в клещи» мертвых на балконе. Те завизжали, прикрывая гниющие глаза. Молодой офицер в отчаянии перевел заводной механизм в нейтральное положение и налег на ворот, чтобы луч начал вращаться по кругу. Именно на это ворот и был рассчитан, на случай если все механические устройства откажут, но приводить его в движение предполагалось не в одиночку.
Отчаяние и страх придали лейтенанту сил. Слепящий белый луч со всей силы ударил по мертвым. Вреда он не причинил, но мертвые ненавидели свет и поневоле отступили тем же путем, что и Керрик, то есть назад, в туман. В отличие от Керрика, они уцелели при падении, пусть тела их и пострадали. Мертвые медленно поднялись с земли и на студенистых искалеченных ногах принялись снова карабкаться вверх по бесконечным лестницам. Ведь там теплилась такая вкусная жизнь, а про докучный свет мертвые уже забыли.
Ник проснулся под раскаты грома и вспышки молний. Как оно часто случалось в последнее время, юноша был сбит с толку, голова у него кружилась. Он чувствовал, как под ним раскачивается земля; ему потребовалась секунда, чтобы осознать: его несут на носилках. Два силача, взявшись один впереди, другой сзади, мерно шагали вперед, таща свою ношу. С виду – самые обычные, нормальные люди. А вовсе не прокаженные с раскопа, которых Хедж называл ночной бригадой.
– Где мы? – спросил Ник. Голос его звучал хрипло, во рту ощущался привкус крови. Ник осторожно облизнул губы. Так и есть: кровь корочкой запеклась на губах. – Я хочу пить.
– Хозяин! – крикнул один из носильщиков. – Он проснулся!
Ник попытался сесть, но сил не было. В вышине над собою он видел только грозовые тучи и молнии, что били в какую-то точку впереди. Полушария! Ник сразу же все вспомнил. Необходимо убедиться, что полушария в целости и сохранности!
– Полушария! – заорал он. Горло пронзила боль.
– С ними все в порядке, – послышался знакомый голос, и над Ником, откуда ни возьмись, навис Хедж. А он ведь стал выше, безотчетно подумал Ник. А еще – тоньше. Вроде как вытянулся в длину, точно ириска, которую вырывают друг у друга двое детишек. И если прежде он был лысоват, то теперь волос у него словно поприбавилось. Или это тень облепила его чело?
Ник зажмурился. Где он? Как он сюда попал? Мысли путались. Вероятно, он все еще болен, причем расхворался серьезнее, чем прежде, иначе почему его несут на носилках?
– Где мы? – слабо повторил Ник. Он снова открыл глаза, но Хеджа не увидел – хотя голос его раздавался где-то совсем рядом.
– Мы переходим на ту сторону Стены, – отозвался Хедж, рассмеявшись неприятным смехом. Ник тоже расхохотался – сам не понимая почему и, более того, не в силах остановиться, пока в конце концов не задохнулся и не закашлялся.
Но за хохотом Хеджа и неумолчными раскатами грома слышался еще какой-то шум. Ник не сразу опознал, что это. Он чутко вслушивался, пока носильщики невозмутимо тащили его дальше, и наконец, кажется, понял: это же зрители неистовствуют на футбольном или крикетном матче, воплями и криками приветствуя победителя! Хотя, конечно, Стена – несколько неожиданное место для спортивных игр. Может, это солдаты Внешней границы затеяли состязание.
Пятью минутами позже Ник расслышал в гуле толпы пронзительный визг и понял: никакой это не футбольный матч. Он попытался сесть, но сильная рука тут же уложила его обратно – конечно же, рука Хеджа, но черная и обугленная, а на месте ногтей подрагивали алые язычки пламени.
«Галлюцинации, – в отчаянии убеждал себя Ник. – Галлюцинации!»
– Необходимо перейти за Стену как можно быстрее, – наставлял Хедж носильщиков. – Еще несколько минут, и мертвые уже не смогут удерживать проход. Как только полушария окажутся по ту сторону, мы побежим.
– Да, господин, – хором отозвались носильщики. Ник гадал, о чем, собственно, идет речь. Они шли между двумя колоннами странных недужных рабочих. Юноша старался не смотреть в их сторону: изодранные синие лохмотья не давали гниющей плоти отваливаться от костей. К счастью, изувеченных лиц он не видел. Все они развернулись спиной, сцепив руки, точно расставленный задом наперед почетный караул.
– Полушария по ту сторону Стены!
Ник не понял, кто это произнес. Голос был незнакомый, гулкий, и юношу словно обдало грязью. Но слова эти произвели мгновенный эффект. Носильщики припустили бегом. Ника подбрасывало и швыряло туда-сюда; в какой-то момент, взлетев вверх, он крепко вцепился в края носилок и, воспользовавшись толчком, резко сел и огляделся.
Они как раз вбегали в туннель в Стене, отделяющей Древнее королевство от Анцельстьерра. В низкий, пробитый в камне сводчатый туннель. По всей его длине туннель заполонила ночная бригада. Между двумя бесконечными рядами сцепленных рук оставался совсем узкий проход. Все эти люди – и мужчины, и женщины – мерцали золотистым светом, но, оказавшись ближе, Ник разглядел, что сияние исходит от тысяч крохотных золотых язычков пламени, что, сливаясь воедино, распространялись все шире, и те, что стояли дальше от входа, были объяты огнем.
Носильщики вбежали в туннель, и Ник в ужасе вскрикнул. Огонь пылал повсюду – странный золотистый бездымный огонь. И хотя он испепелял работников ночной бригады, никто даже не попытался бежать, или закричать, или сделать хоть что-нибудь, чтобы положить конец этому кошмару. Хуже того, Ник заметил, что как только кто-либо из рабочих сгорал дотла, на его место заступал другой. Сотни и сотни одетых в синее мужчин и женщин толпой валили внутрь с противоположного конца, удерживая строй.
Хедж с усилием пробивался сквозь туннель впереди носилок. Но… это же не вполне Хедж. Это скорее сгусток тьмы в образе Хеджа, обрамленный алым пламенем, что боролось с золотым. Каждый шаг явно давался Хеджу с трудом, а золотой огонь казался едва ли не физической силой, пытающейся помешать Хеджу пройти сквозь туннель в Стене.