Нырнув в арку, Лираэль оглянулась и увидела, что за ними гонится некто, обличьем схожий с человеком, но сотканный из тьмы и огня и вооруженный мечом, с которого срывались капли пламени, сродни тому, что пылало в Седьмых Вратах.
Теперь они прошли в Восьмой Предел, и Лираэль пришлось торопливо выдохнуть еще одно заклинание, чтобы отогнать сгусток пламени, взметнувшийся из воды им навстречу. В здешнем пределе это пламя представляло собою главную опасность: множество плавучих огненных сгустков подсвечивали реку и скользили по воле только им ведомых загадочных течений или вспыхивали из ниоткуда.
Лираэль едва успела отразить еще один такой сгусток и поспешила дальше. У девушки непроизвольно задергалось верхнее веко: давали о себе знать нервное напряжение и страх, ведь повсюду, куда ни глянь, ревели языки пламени. Одни двигались быстрее, другие медленнее. При этом ее с Псиной мог в любую минуту настигнуть и атаковать Хедж.
Псина гавкнула – и гигантская пелена огня отклонилась в сторону. А ведь Лираэль даже не заметила, как она полыхнула. Все мысли девушки сосредоточились на тех сгустках, что она видела перед собою, и на опасности, что надвигалась сзади.
– Спокойно, хозяюшка, – невозмутимо промолвила Псина. – Мы вот-вот пройдем и через этот участок.
– Хедж! – Лираэль сглотнула и тут же прокричала два слова, отбрасывая длинную огненную змею прямо на вторую такую же. Змеи сплелись и закружились в испепеляющем танце. «А ведь они словно живые», – подумала девушка, глядя на извивающиеся ленты. Скорее некие существа, нежели горящие пятна маслянистой пены, – именно так они выглядели, пока не двигались. А еще они отличались от обычного огня тем, что не давали дыма.
– Я видела Хеджа, – повторила девушка, как только угроза погибнуть в пламени миновала. – Позади нас.
– Я знаю, – кивнула Псина. – Как только доберемся до Восьмых Врат, я останусь там и задержу его, а ты пойдешь вперед.
– Нет! – вскрикнула Лираэль. – Без тебя я и шагу не сделаю! Я его не боюсь… просто… просто это лишнее неудобство!
– Берегись! – заорала Псина, и обе отпрыгнули в сторону: мимо пронесся гигантский огненный шар, да так близко, что девушку обдало жаром. Закашлявшись, Лираэль согнулась пополам, и река, улучив момент, попыталась сбить ее с ног.
И у нее почти получилось. Течение нахлынуло с неожиданной силой, Лираэль поскользнулась, но в воду ушла лишь по пояс и, оперевшись на меч, как на костыль, резко выпрямилась.
Псина уже нырнула было в глубину вытаскивать хозяйку – и теперь выбралась из воды мокрая насквозь и с видом весьма сконфуженным, обнаружив, что Лираэль не только стоит на своих ногах, но еще и почти сухая.
– Мне показалось, ты тонешь, – пробормотала она и, пытаясь замять неловкость, гавкнула на очередной язык пламени: мол, нечего тут подкрадываться!
– Пойдем! – позвала Лираэль.
– Я тут подожду, в засаде, – начала было Псина, но Лираэль бесцеремонно ухватила ее за ошейник и потащила за собой. Упрямая собака тут же уселась на пятую точку, отказываясь тронуться с места.
– Ты идешь со мной! – приказала Лираэль властным тоном. Впечатление несколько подпортила дрожь в голосе. – С Хеджем мы сразимся вместе – в свой срок. А теперь поторопимся!
– Ну ладно, ладно, – проворчала Псина. Она поднялась и встряхнулась, окатив Лираэль целым каскадом брызг.
– Что бы ни происходило, Псина, я хочу, чтобы мы были вместе, – тихо произнесла девушка.
Шкодливая Псина озабоченно посмотрела на нее, но промолчала. Лираэль уже собиралась что-то добавить, но слова застряли в горле, а в следующий миг ей снова пришлось отгонять плавучие огненные сгустки.
Когда с ними было покончено, Лираэль и собака зашагали дальше бок о бок и несколько минут спустя смело вошли в стену тьмы, что служила Восьмыми Вратами. Свет погас; Лираэль ничего не видела, не слышала и не чувствовала, в том числе и собственного тела. Ей казалось, она внезапно стала бесплотным разумом, блуждающим в одиночестве, отрезанным от какого-либо внешнего воздействия.
Но Лираэль ожидала этого и, даже не ощущая собственных губ и не слыша ни звука, произнесла заклинание, способное провести их сквозь эту всеобъемлющую тьму. В Девятый и последний Предел Смерти.
Девятый Предел совершенно не походил на все прочие области Смерти. На выходе из тьмы Восьмых Врат девушку ослепил внезапный свет, и она заморгала от неожиданности. Река уже не пыталась тащить ее за собою, привычно подталкивая под колени: течение совсем ослабело. Теперь вода мягко плескалась у самых щиколоток; она заметно потеплела, леденящий холод, царивший во всех прочих пределах Смерти, остался позади.
Повсюду в Смерти царило ощущение замкнутого пространства – благодаря нездешним серым сумеркам, ограничивающим обзор. А здесь, напротив, накатывало чувство необъятной беспредельности. Вокруг простиралась бесконечная сверкающая гладь, и Лираэль видела на много миль вокруг.
Девушка подняла взгляд и впервые обнаружила не серую унылую кляксу, а нечто большее. Над головой ее раскинулось небо – ночное небо, так густо испещренное звездами, что они перекрывали друг друга и сливались в одно невообразимо огромное светящееся облако. Созвездий различить не удавалось, и узоров вычленить – тоже. Просто сонмы и сонмы звезд, изливающих свет столь же яркий, сколь солнце – в мире живых, но только мягче.
Лираэль почувствовала: звезды зовут ее, – и в сердце ее всколыхнулась ответное стремление. Она убрала колокол и меч и вознесла руки навстречу лучезарному переливчатому небу. Девушка почувствовала, как она воспаряет ввысь, как ноги ее с тихим плеском оторвались от поверхности реки, как тихо вздохнула вода.
Но вверх возносились и мертвые. Мертвые всех размеров и обличий, все поднимались навстречу звездному морю. Иные – медленно, а иные – так стремительно, что их даже рассмотреть толком не удавалось.
Некая часть сознания предостерегала Лираэль: это она отвечает на зов Девятых Врат. Звездная завеса – это последняя граница, окончательная смерть, откуда нет возврата. Тот же внутренний голос кричал об ответственности, и об Ораннисе, и Шкодливой Псине, и Сэме, и Нике, и всем мире Жизни. Голос яростно негодовал и протестовал против всеподчиняющего ощущения покоя и мира, что сулили звезды.
«Не сейчас, – твердил голос. – Пока еще рано».
И на это требование последовал ответ, пусть и беззвучный. Звезды внезапно отодвинулись на бесконечно далекое расстояние. Лираэль заморгала, встряхнула головой и с плеском плюхнулась с высоты нескольких футов в воду рядом с Псиной, которая все еще завороженно глядела на сияющее небо.
– Почему ты меня не остановила? – раздраженно проворчала Лираэль. Это сказывался пережитый страх. Девушка знала: еще несколько мгновений, и она уже не смогла бы вернуться. Она навеки ушла бы за Девятые Врата.
– Все, кто приходит сюда, должны сами это пережить, – прошептала Псина. Она по-прежнему неотрывно смотрела ввысь. – Всем и всему на свете приходит время умереть. Иные не знают своего часа, иные его оттягивают, но отринуть его нельзя. Тем более когда смотришь на звезды Девятого Предела. Я рада, что ты вернулась, хозяюшка.
– И я тоже очень рада, – нервно отозвалась Лираэль. На ее глазах из монолитной тьмы Восьмых Врат появлялись все новые мертвые. И всякий раз девушка напрягалась, опасаясь, что это Хедж. Она ощущала, что вокруг куда больше мертвых, нежели различает ее взгляд, но все они просто проходили насквозь и тут же устремлялись к небесам и терялись среди звезд. Однако Хедж, который вроде бы отставал от Лираэль с Псиной всего на несколько минут, сквозь Восьмые Врата пока еще не прошел.
А Псина все смотрела и смотрела в небеса. Лираэль наконец заметила, что происходит, и у нее екнуло сердце. Неужели Псина ответит на призыв Девятых Врат? Да быть того не может!
Наконец Псина опустила взгляд и тихонько заворчала.
– Вот и мое время еще не пришло, – промолвила она, и Лираэль облегченно выдохнула. – Не пора ли тебе заняться тем, ради чего мы сюда пришли, а, хозяюшка?
– Пора, – убито вздохнула Лираэль, сокрушаясь о потраченном впустую времени. Она нашарила в поясном кошеле Темное Зеркало. – Но что, если, пока я смотрю в прошлое, появится Хедж?
– Если он до сих пор не прошел сквозь Врата, то, вероятно, уже не пройдет, – отозвалась Псина, принюхиваясь к реке. – Немногие из некромантов рискнут бросить взгляд на Девятые Врата, ведь сама их природа отвергает звездный зов.
Лираэль облегченно вздохнула: объяснение ее весьма обрадовало.
– Он наверняка станет поджидать нас где-то на обратном пути, – продолжила Псина, безжалостно погасив в хозяйке искру надежды. – Но здесь и сейчас я стану защищать тебя.
Лираэль улыбнулась, и эта встревоженная улыбка вобрала в себя всю ее любовь и признательность. Она ведь вдвойне уязвима: в Жизни тело ее охраняет Сэм, а вот теперь еще и дух ее в Смерти стережет Псина.
Но ей необходимо сделать то, что должно, невзирая на опасность.
Первым делом Лираэль уколола кончик пальца Нэхимой, убрала меч в ножны, а затем извлекла Темное Зеркало и с решительным щелчком открыла его.
По пальцу текла кровь; одна капля сорвалась и улетела ввысь, в небо, а не вниз, в реку. Лираэль даже не заметила, что произошло. Она вспоминала страницы из «Книги памяти и забвения». Вот она сосредоточенно поднесла палец к самому Зеркалу, единственная алая капля коснулась матовой поверхности. И тут же растеклась тонкой пленкой по темному стеклу.
Лираэль взялась за Зеркало и поднесла его к правому глазу, левым по-прежнему глядя в Смерть. Кровь придала Зеркалу красноватый оттенок, но он стремительно мерк по мере того, как фокусировался взгляд девушки и прояснялась темная глубина. Лираэль снова прозревала сквозь Зеркало какое-то иное место, однако при этом различала и сверкающие воды Девятого Предела. Обе картины слились. Теперь девушка видела кружащиеся огни и солнце, что катилось вспять по реке Смерти, а сама она все стремительнее и стремительнее падала куда-то в невообразимо далекое прошлое.