аниях, ни в распоряжениях. Царь же не знал установлений Эфиопии и дел всех людей эфиопских, ибо был весьма юн возрастом. Чрез некоторое время началась вражда аввы Хасабо, аввы Амду и уверенными в его правоте, с бехтвададом Амду, когда увидали, что он один управляет всей Эфиопией. Посему были схвачены все враждебные ему; их пытали многими истязаниями, а затем связали и сослали. Одни из них умерли на пути, другие остались в живых.
После этого царь наш, перейдя в землю Ялабаса, место отца своего, совершил обряд пострижения и исполнил обычай древних отцов своих. Во дни его прибыли архиереи из святого Иерусалима, умножились священники, обновились церкви и исполнились радостью все страны. Перейдя затем в Шоа, царь наш прибыл в Амхару, обошел все монастыри и посетил Ганата Гиоргис, Дабра Нагуадгуад и Атронса Марьям, где совершил поминовение отца своего 12 Хедара, в праздник Михаила архангела. Он закончил построение этой церкви, именуемой Атронса Марьям; этот царь наш Александр окончил то, что оставил начатым отец его Баэда Марьям. Затем он возвратился в страну Шоа и в ней жил с ним Заселус в Калэ Майда, ибо бог судил их.
Сей царь наш Александр был полон силы и искусен в бою: он знал все военное дело, езду на коне, стрельбу из лука, умел владеть щитом и копьем, но был он и милостив, сострадателен и милосерд, любил доброе и ненавидел месть. Но воины его губили весь свет, удручали бедных и их не наказывали. Посему прогневался бог. Во второй год собрал царь всех своих воинов и спустился в землю Адаль, хотя говорили ему многие святые: «не ходи в землю Адаль, царь наш, не будет тебе пользы». Но он не послушался их, пошел и достиг Дакара. Разорили весь дом его и весь строй его.[137] Когда он возвращался, мусульмане преследовали его в небольшом количестве; когда он начал битву, все воины его обратились в бегство: одни из них погибли, другие убежали, иные попали в плен. Царя же покрыл бог крыльями своих ангелов и вернул в мире в его дворец. После этого он пребывал, скорбя и печалясь, и помышлял снова итти против врагов своих. Но не было ему по желанию.
Он выстроил затем руками своими храм, назвав его Дабра Месва'э, сделал его почитаемым, и весьма чтил его духовенство вместе с настоятелем.[138]
Затем, когда однажды он находился в своем чертоге, сказали ему: «мужи Архо[139] убили твоего слугу Таклая, которого ты любил». Царь встал вечером и вышел к ним. Увидав его, они подумали, что пришли другие люди бороться с ними и вспомнили о своих преступлениях. Не зная, что это царь, и эти люди Архо, называемые Май, в темноте ночной выстрелили в него и он почил 12 Генбота на 15-м году, 6-м месяце царствования.[140] За это перебили этих людей Архо, не оставив их жен и детей.
Тело царя Александра, прежде чем отправить, положили в гробницу. Заселус и все его сообщники оставили его, а сам он пошел в Амхару сделать царем, кого хотел, а людям Мечгэ приказал не отпускать гроба царя нашего Александра. Он сделал царем, кого хотел, а здесь воцарили Амда Сиона, младенца, сына Александра. Воцарившие Амда Сиона составили постановление, перешли в Амхару и начали войну с Заселусом и тем, кого он поставил царем. В это время воины Александра убили всех сообщников (Заселуса) и офицеров по их чинам.
Гроб Александра, оставленный по приказу Заселуса в Мечеге,[141] через три дня отправили по дороге, на которой он был задержан. Его похоронили в усыпальнице отца его в Атронса Марьям. Такла Крестос прибыл туда со своими оплакивать его. Принесли ему от царя и дорогие покровы «шельмат» и украсили его. Он приказал развозить убитых по всем странам, чтобы видели их все люди. Затем он вернулся со всеми своими воинами к царю их в радости и веселии. Тем людям, которые условились прежде итти с Заселусом, вырвали глаза.
Утвердилось царство Амда Сиона, сына Александра до 7-го месяца, когда он почил в мире 29-го числа месяца Текемта.[142]
Боже, молюсь тебе, взирая горе: введи в дом твой помазанника твоего Александра вместе с сыном его Амда Сионом и дай ему пребывать одесную тебя. Утесни всех утеснивших его. Аминь. И сына его Лебна Денгеля вразуми заповедям твоим, рассыпь врагов царства твоего силою твоею и истреби с лица земли память их. Во веки веков. Аминь. И аминь!
После этого воцарился господин наш Наод,[143] сын Баэда Марьяма, брат Александра, в месяце Хедаре. И была тогда тишина во всей земле. Еще до начала царствования его говорил один монах по имени Иоанн: «я слышал глас с неба, говорящий: «воцарится Наод хвалимый и иной»[144]; услыхав этот рассказ, я удивился, но во время его я нашел, что согласно голосу этого монаха, царь наш Наод и хвалим, и иной по своей доброте и терпению. Все люди эфиопские были наставлены его верой и пред страхом его царствования гордые преклонили свои головы, а злые были уничтожены. Изрядные люди хвалились им.
Придя в Атронса Марьям, он направился к Шоа. Така Крестос[145] начал оказывать ему неповиновение на пути и отправил всех цевов самовольно по местностям их. Услыхав об этом, царь наш Наод умолчал и вытерпел до удобного времени. Когда он прибыл в Шоа, этот Така Крестос снова обнаружил превозношение и совершил преступление: он оседлал своего коня и согласился со своими друзьями уйти и изменить царю. Когда об этом сообщили царю, он продолжал терпеть и сказал: «пусть исполнит свое намерение, а мы погонимся за ним, ибо господь бог наш с нами и поможет нам; он умолял нас прежде, когда мы вступали на престол, не начинать делать зла против него». После этого, как сказал царь, этот Така Крестос исполнил свое намерение: ночью он пошел со своими, приведя в порядок своих коней, и придя в землю Ифат, чтобы склонить к своей измене всех цевов, которые жили в Ифате. Но эти цевы узнали о его злонамеренности и измене, схватили его, связали и отвели к царю. Видите, как даровал бог силу и знамение царю нашему Наоду, когда он был терпелив и уповал на его милость. Он скоро низложил врага его царства. И прославили все люди христианские за это бога: «благославен господь бог Израилев, творяй чудеса един».[146] А царь наш не пожелал в конец погубить его, но повелел сослать его, и там его стража ослепила его.
После этого, когда люди были в смятении и обвиняли друг друга, говоря: «такой-то совершил то-то во дни царя нашего Александра» и от этого умножались преступления, повелел царь указом: «не говорите: ты совершил грех во дни царя нашего Амда Сиона. Кто так скажет ближнему, смертью умрет».
Услыхав этот указ, все обрадовались и удивились его мудрости и разуму, и сказали: «воистину те, кто не утеснял и не совершал преступлений, учинил больше смут, чем было в это время; то, что повелел царь, хорошо». После этого он повелел приговором не лишать наследства неправедно утесненных.
Далее, самое великое из всего этого — совершил бог для него чудо и знамение: в третий год его царствования переносили тело царя нашего Зара Якоба в 30-м году после его смерти и внесли его на остров Дага, где упокоилось тело его во гробе под деревом, именуемом «Упокоение праведных». Послышался голос от костей тела его: «сей покой мой во век».
Посему было явлено величие и высота его и пребывает до ныне, ибо во дни его были обнаружены Иудеи, называвшие себя христианами, но в мыслях своих отвергавшие рождество Христово от Марии, тайно евшие в среду и пяток и в великий пост, выплевывавшие по приобщении св. дары — чести его тела и крови подобает поклонение. Этих нечистых худших псов и гиен повергла его рукою владычица наша Мария из среды иереев и всех мужей и жен. Он сокрушил кости их и пролил кровь их, их тела пожирали дикие звери.[147] По сему ликовали издревле люди, раньше скорбевшие, когда слыхали о небрежении и деяниях их. Поднялся дух их и дух владычицы их.[148]
IIIХРОНИКИ ЦАРЕЙ ЛЕБНА ДЕНГЕЛЯ, КЛАВДИЯ И МИНЫ
ПРЕДИСЛОВИЕ
В сборниках эфиопских пространных исторических произведений история перечисленных царей обыкновенно представлена вместе как введение к славному царствованию Сарца Денгеля, которому посвящена обширная хроника, являющаяся едва ли не лучшим произведением эфиопской историографии. Однако это единство лишь внешнее; все четыре части написаны разными лицами и в разное время и лишь объединены историком Сарца Денгеля может быть с самой незначительной обработкой; за это говорят и стиль каждой части, и различия в транскрипциях некоторых иностранных имен, и прямые указания. Так, автор хроники Лебна Денгеля говорит, что он спешит покончить с краткой историей предшествующего периода, чтобы поскорее заняться историей именно этого царя; история Клавдия датирует себя в послесловии первым годом Мины; хроника последнего написана при Сарца Денгеле. Но особенно ценные указания дает стиль истории Клавдия, совершенно своеобразный. В то время как истории Лебна Денгеля и Мины написаны почти на чистом языке геез, автор хроники Клавдия, повидимому, думал по-арабски или перевел свой объемистый труд с написанного им же самим раньше на арабском языке; многие фразы делаются понятны только при обратном переводе на арабский; многие выражения понятны только в арабском контексте и словоупотреблении; Гвиди полагает,[149] что автором этого замечательного в своем роде труда мог быть известный церковный и литературный деятель эпохи, бывший йеменский купец Аввакум, переселившийся в Абиссинию, крестившийся и достигший высокого церковного сана эчегге — главного архимандрита всех монастырей дабра-либаносского устава, второго после митрополита церковного сановника и фактического администратора эфиопской церкви. Под его наблюдением эфиопская письменность обогатилась целым рядом переводов с арабского, его покровительством пользовалась и туземная литература.