Спуск закончился в еще одной пещере. В отличие от жилища Росянки, свод этого зала уходил на высоту добрых полусотни метров. Оттуда свисали тонкие белесые корни, едва заметно вздрагивающие, хотя ни малейшего дуновения ветерка в пещере не ощущалось. Коршунова вытолкали на самую середину, к этим подозрительным корням.
– Сними одежду! – приказал Сколопендра.
– Обойдетесь. Голышом вы меня уже видели.
Старейшины дружно вскинули руки, готовые силой принудить подчиниться. Однако Росянка опередила:
– Нет! Я сама справлюсь.
Старейшины застыли. Никто не проронил ни звука, но мысленный спор был жарким и яростным. Росянка победила.
Старейшины, недовольно поджав губы, отошли.
– Уходите! Я сказала – сама справлюсь! – вновь велела девушка.
Коршунов решил было, что спор возобновится с удвоенным ожесточением. И ошибся. Старейшины один за другим скрылись в темноте прохода.
Минуты две ничего не менялось. Росянка напряженно вслушивалась в чужие мысли, Тимур просто ждал, не отводя от нее взгляд. Наконец медеанка повернула к нему голову. И приказала неожиданно:
– Иди за мной.
Она произнесла это вслух, и мысленного фона у фразы не было, словно воспроизвел ее речевой автомат. Удивляться времени у Тимура не оставалось – медеанка покарабкалась вверх по стене. Пришлось последовать ее примеру.
На высоте около двадцати метров обнаружилась неглубокая пещера, заканчивающаяся плоской плитой, пригнанной так плотно, что в щель между ней и стеной пещеры нельзя было и ладонь протиснуть.
– Короткая дорога к поверхности, – пояснила Росянка, показывая на плиту.
– Дорога? – усомнился Коршунов.
– Да. Мы заблокировали ее, чтобы закрыть доступ в Обитель Предка. Мы уязвимы, когда идет Разделение.
Внезапно она уперлась плечом в плиту и надавила, словно пыталась сдвинуть ее в сторону. Коршунов, решив, что где-то скрыт секретный механизм, бросился на помощь, но медеанка отмахнулась, приказывая не вмешиваться. Никакого механизма не существовало, просто кусок базальта весом в две тонны. Сдвинуть его с места хоть на микрон было явно выше человеческих сил.
Плечи медеанки начали распухать, мускулы на руках вздулись. Куртка ее вдруг лопнула, распалась на полосы. Они ожили, налились силой, впились в камень, словно тоже превращаясь в дополнительные конечности. И вдруг… Коршунов не хотел верить глазам, но и не верить не мог. Базальтовая плита дрогнула. Медленно, миллиметр за миллиметром поползла в сторону. Сколько же силы сконцентрировано в этом существе?!
Росянка остановилась, когда щель между плитой и стеной стала достаточно широкой, чтобы человек мог протиснуться.
– Беги.
Коршунов шагнул к спасительному отверстию. Остановился.
– Почему? Почему ты меня отпускаешь?
Медеанка помедлила. Потом ответила. Вслух. По-русски. Без малейшего акцента. Как делала это всегда на Земле:
– Вашей расе не выстоять против нас. Вы – одиночки, индивидуумы, разделенные непреодолимыми ментальными барьерами. А мы – одно целое, Племя, где каждый обладает силой и знаниями всех. Единственный шанс для вас сохранить память о себе – присоединиться к Племени, стать частью нас. Вы пришли в этот мир лишь для того, чтобы разносить наше семя все дальше и дальше по Галактике. Я прожила тысячи лет и сотни жизней, потому знаю – так было всегда и так будет впредь… Но когда твой родитель напоил меня своим странным напитком, я вдруг оказалась с миром один на один, без Племени! Ненадолго, всего на час, но этого оказалось достаточно. Я узнала, что значит быть личностью, узнала, как это – прожить всего одну жизнь, но зато свою собственную, а не сотни чужих. И я поняла, что мне это нравится. Мне нравится быть человеком!
Она перевела дыхание. Продолжила:
– Я не могу спасти твою расу. Как самая первая «росянка», верховная жрица Храма Высокого Неба на этой планете, не смогла спасти свою. Но я сделаю то, что не сделал мой Родитель тогда: я дам тебе шанс. Ты знаешь все о нас, но ты пока не один из нас. Возможно, ты найдешь способ распорядиться знаниями? Теперь – беги! И не позволяй никому из Племени приблизиться! На девять десятых ты уже прошел Обряд, любой способен завершить начатое.
Коршунов закусил губу, кивнул. Снова шагнул к трещине. И снова обернулся:
– Давай уйдем вместе! Если ты смогла стать человеком на час, то сможешь стать им навсегда! Наши ученые выведут формулу необходимого препарата…
– Слишком поздно, Разделение Силы уже началось. Сейчас я для тебя опаснее любого из моих сородичей. Уходи, не медли!
– Но что будет с тобой?!
Медеанка невесело улыбнулась.
– Если рядом не окажется подходящей разумной сущности, чтобы перелить в нее Силу, две Росянки сожрут друг друга. Прощай!
И прежде чем Коршунов успел возразить, она шагнула назад, к краю площадки. Еще, еще… сорвалась, полетела вниз.
Нет, она не разбилась о каменный пол пещеры. Корни вдруг ожили, взметнулись навстречу, подхватили, обвили, дернули, словно стремясь разорвать пополам тело, в котором уже не было ничего человеческого… Коршунов бросился прочь.
В узком извилистом тоннеле тьма была абсолютная – ни единой гнилушки на стенах, ни проблеска света. Если бы не обретенная способность к ночному видению, Тимур смог бы продвигаться здесь разве что на ощупь. Но теперь он вполне отчетливо видел контуры стен, каменный пол под ногами. И мог бежать так быстро, как никогда прежде не бегал.
Вначале его ноздри уловили запах тлена, вездесущий на Медее, и уж затем он ощутил, что температура воздуха понизилась. Он приближался к поверхности. Истинное стойбище, со всеми своими тайнами и ужасами, осталось позади.
За следующим поворотом на него напали. Не Старейшина, обычный индеец. Это не походило на засаду, по-видимому, Росянка была права, нападавшего привлек запах – или что там вместо запаха? – незавершенного Обряда. Коршунову хватило бы и собственных, человеческих навыков и умений, чтобы справиться с ним в драке. Но обезоружить противника и разрубить пополам его собственным мечом не означало победить окончательно. Чтобы убить это существо, его тело следовало сжечь. Или, например, съесть, растворив в желудочном соке. Жечь Тимуру было нечем, и на столь обильную трапезу не оставалось времени. Потому он разбросал начинающие шевелиться половинки подальше и побежал к выходу.
Здесь на него напали во второй раз. Тоже индеец-одиночка, но в отличие от собрата этот ждал. Он не столько старался победить в поединке, сколько тянул время. Разрубленный надвое, он подал сигнал. И получил ответ. Старейшины уже знали, что Разделение Силы не состоялось, Росянка погибла, а ее «избранник» сбежал. Теперь они узнали – куда.
Загоняли Коршунова по всем правилам псовой охоты, постепенно сжимая кольцо, вернее, треугольник. Осьминог и Сколопендра со своими подопечными наседали сзади, Тарантул отсекал путь вправо, Скорпион – влево. Ему оставляли для бегства лишь узкий коридор, в конце которого был вход в Холодные пещеры. Если он добежит туда, то легко затеряется в бесконечных каменных лабиринтах. Он дождется помощи – рано или поздно люди начнут его искать. Космодесант перевернет эту планетку вверх тормашками… Коршунов не тешил себя иллюзиями – ему не добраться до желанного убежища. Где-то впереди его поджидал Спаситель.
Девственный медеанский лес обступал Тимура со всех сторон. Стволы секвой серели в тумане толстенными, в два обхвата, колоннами, между ними теснился «подлесок» из деревьев помельче, корявых, крупнолистых, оплетенных лианами, за ноги цепляли узловатые корни и обломки скалы. Вдобавок – спертый, бедный кислородом воздух. Будь Коршунов все еще человеком, он не выдержал бы и двух часов такого бега. Но теперь, почти пройдя Обряд, он ничем не уступал преследователям. Его мускулы не знали усталости – как и у них, его глаза видели сквозь туман – как и у них, его легкие могли обходиться любым кислородосодержащим газом или жидкостью, его новый, не имеющий названия орган чувств слышал их мысленные разговоры на расстоянии десятков километров. Наоборот – у Коршунова имелось важное преимущество. Медеанцы стремились заполучить его живьем, чтобы кто-нибудь другой, не Росянка, завершил Обряд и превратил его в эдакого «тарантула» или «скорпиона» для Земли – учитывая, что «сколопендру» они уже создали. Тимур задачу выжить перед собой не ставил. Как нереальную.
Внезапно он развернулся и бросился назад и вправо, в ничтожный промежуток между ловцами Осьминога и Тарантула. Что-то свалилось на него с ветвей дерева, что-то вынырнуло из тумана, не успевая принять человеческий облик. Так даже лучше – куда приятнее рубить покрытые хитиновым панцирем щупальца, чем руки и головы.
Стройный порядок загонщиков, обескураженных неожиданной контратакой, смешался. Выигранной форы хватило ненадолго: полчаса, и они снова охватили беглеца плотным, «глубокоэшелонированным» кольцом. Гнать его они больше не пытались, поняли, что играть с получеловеком-полумедеанцем опасно, нужно заканчивать здесь и сейчас. Коршунова это устраивало, он добрался до своей цели.
Из тумана показалось стойбище. Бутафорское, которое люди сорок лет принимали за настоящее. «Индейские» вигвамы, «тотемные» деревяшки, «жертвенные» камни – точно такие «стойбища» медеанцы строили на Земле. Не для себя – для людей. Декорации для спектакля, сценарий которого они извлекали из памяти сначала Лючии Хилес, а затем и всех прочих «благодетелей», «старших братьев по разуму». И люди поверили в представление, умиляясь благородными дикарями, кинулись помогать, обучать, развивать… Люди не поняли, что на их пути встали Аборигены Галактики, пожиратели цивилизаций. Живая энтропия, не позволяющая разуму перейти на третью ступень лестницы Кардашева.
Вигвам, где остался рюкзак со снаряжением, Коршунов нашел легко. Вытряхнул барахло на пол, выбрал из кучи бесполезных предметов передатчик, включил. «Корунд для Парда. Срочно. Тема «Конкиста»». Теперь все будет зависеть от того, успеет ли Лорд получить информацию прежде, чем «Сколопендра» запустит цепную реакцию трансмутаций. Передать самое важное Тимур успеет – медеанцы пока не поняли, зачем он вернулся. Поэтому сначала будут ждать снаружи и лишь затем явятся. Пусть приходят. В подкладке рюкзака припрятан термитный заряд, достаточный, чтобы превратить в костер не только этот вигвам, а половину стойбища.