озно-бумажных комбинатах, а на предприятиях большой химии, коробки были сделаны из пластмассы. А поскольку стандартный формат листа остался неизменным с незапамятных времен, то емкости для ее хранения, как и в старину, представляли собой практически идеальную форму для строительного блока: 210 х 297 х 350 миллиметров.
Парни наполнили коробку обычным песком с океанского берега и «натравили» на этот объект машину для обжига. Понятно, что стоять с нею рядом во время работы никто не собирался – излучала она так, что вмиг прожарит мозги. Поэтому через камеры следили, как подвижные суставчатые манипуляторы «оглаживают» ящик со всех сторон. Не очень быстро продвигалось дело, но через несколько часов «процедура» завершилась. Вместо тары с песком взору экспериментаторов предстал параллелепипед плотного песчаника, поверхность которого была пропитана пластмассой – не выдержала синтетика столь интенсивного нагрева. Еще отметили усадку – сверху недоставало нескольких сантиметров, ранее занятых исходным материалом. Заметная часть высоты впеклась.
Вот этот предмет они и попытали и ломом, и кувалдой, и всяко иначе над ним издевались – по всему выходило, что не хуже бетонного у них блок получился и по объему равномерно пропекся. Санька смотрел на Степана, как на волшебника, – электроэнергия ведь недорогая, песок дармовой, набрать ящиков из-под бумаги можно сколько угодно – их каждый день выбрасывают. А распилить эти емкости пополам и надставить по высоте – дело минутное.
Парни соорудили опалубку буквально за один день, выравнивая низ за счет подсыпания песка и прихватывая элементы друг к другу клеем-расплавом. Еще день ушел на организацию дорог для игрушечного самосвала, чтобы возил с берега материал и засыпал прямо туда, куда надо, а вопрос с подзарядкой экскаватора, которому теперь стало слишком далеко ездить до сарая, решили, размотав и срастив провода на все полкилометра нужного расстояния.
Дальше «игрушки» спокойно играли в песочнице, выполняя заданную программу, пока Санька и Степка готовились к экзаменам. Невысокая скорость «выпекания» отлично согласовалась с грузоподъемностью игрушечной машинки, выполнявшей дальние для себя рейсы. Дело шло медленно, зато все время. Поэтому ко дню вручения аттестатов фундамент был завершен. Пластик расплавившихся ящиков впитался в поверхность образовавшегося песчаника и совершенно в нем растворился, отчего конструкция из каменных полос внешне казалась вырубленной из монолита и тщательно отполированной. Стальные прутья арматуры внутрь помещать не стали – при наличии проводящих материалов в зоне нагрева эта технология не работала.
Глава 18Обломы
Окончание школы – это всегда большая перемена в жизни. И Степка в этом плане не исключение. Теоретически – надо учиться дальше, но отец не рекомендовал бросать работу и лететь на Землю, чтобы поступать в тамошние вузы. Говорил, что еще пара лет стажа на руководящем посту для Степиного будущего значительно важнее диплома. А устроиться на подобную работу в метрополии достаточно сложно, как и на любую другую, впрочем. Проблема занятости там носила устоявшийся систематический характер. Степан и не особенно стремился на материнскую планету, а Делла ему подсказала любопытный вариант – экстернатуру в Академии управления. Это такой способ получения диплома о высшем образовании для людей, хорошо зарекомендовавших себя в качестве ценных сотрудников министерств и ведомств.
Одна беда – попасть в списки этой своеобразной кузницы управленческих кадров было не так-то просто – требовались серьезные рекомендации. Ведь диплом этого вуза практически гарантировал занятие неплохого места в иерархии государственного аппарата управления. Так что пришлось юноше побегать по инстанциям. Если, скажем, в Управлении воздушных перевозок это заняло три дня – таков был срок оформления обычного документа, то на убеждение представителей органов местного самоуправления ушла прорва времени. Куда ни ткнись – все заняты. Совещания, деловые поездки, какие-то встречи – ни к кому не пробьешься. А в списке посетителей на прием нет ни одного окна на многие месяцы вперед.
Степка приходил в здание мэрии по утрам, как на работу, и с каждым днем выдерживать имидж учтивого молодого человека ему становилось все трудней и трудней. Внутренне он уже писал кипятком, когда одна из секретарш, видимо, сжалившись над мучениями юноши, а может быть, чтобы прекратить его мельтешение перед ее взором, усадила парня на стул, расспросила, потом что-то набрала на клавиатуре, уточнила несколько деталей протокольного характера и сказала, что сама с ним свяжется, когда составленная бумага обойдет все инстанции. Займет это дней десять.
Ходатайство из представительства Президента принес папенька.
Степка отправился на стройку, благо, день был выходной, и Санька ковырялся на своей делянке. Вернее, в сарае. Перед ним на верстаке в расчлененном состоянии возлежал экскаватор, Шурочка с видом заправской операционной сестры подавала инструменты, а сам его товарищ менял подшипник.
– Понимаешь, какая незадача! – ответил он на недоуменный взгляд друга. – Не рассчитаны эти игрушки на столь интенсивные игры, в них одни сплошные пластиковые втулки. Стерлись они о железные оси.
– А что ты вместо них встраиваешь?
– Обычные шарикоподшипники для ресторанной кофемолки. И пыльники из детских сосок вырезаю да прилаживаю.
Степка привычно включился в работу. Дальше парни только изредка перекидывались словечком по делу, зато Шурочка щебетала без умолку.
– Знаешь, я на Саньку ужасно сердилась, когда он начал сюда отлучаться. Он ведь мне сказал, что вы тут домик из песка лепите игрушечными машинками, вот я и надулась. Откуда же мне было знать, чего вы измыслили. А твоя печка сейчас площадку перед будущим домом мостит и дорожки плиткой покрывает. – Она, хоть и между слов, но не забывала вовремя подавать сделанные ею эластичные колпачки и помешивать клей на водяной бане.
А Санька рассверлил гнездо, смазал кромку эпоксидкой, вставил подшипник и перешел к следующему узлу. Рядом кверху колесами лежал самосвал, вернее, колеса с него были сняты, потому что на оси моторов Санька начал надевать элементы защиты от пыли. Да, тут все по-серьезному. Кажется, намерение «поиграть», что Степка в шутку когда-то высказал, перешло в желание заниматься этим до старости.
С другой стороны, такие компактные низкопроизводительные роботы могут ему, и не только ему, в будущем крепко помочь, если решить проблему их питания в течение длительного времени, например приспособив к ним водородный генератор. Доработка-то для искусного кустаря плевая и затраты копеечные.
В общем, пока Степан умничал про себя, Шурочка накрыла чай под навесом. Еще в закутке между штабелями пиломатериалов наметанный глаз обнаружил матрас на невысоком настиле.
– Перебрались сюда, старые грешники, – сам не заметил, как построил фразу в Делкином стиле. Цинично до упора, но необидно.
– Мы не во грехе живем. Год уже, как расписались с разрешения предков, но ни у них, ни у нас в доме нет свободной комнаты, а в кустиках насекомые. – Шурочка ни капельки не смутилась. Вот уверена она, что поступают они с милым правильно, и хоть ты тресни.
Трескаться Степе ни к чему, он их прекрасно понимал.
И тут рядом сел мотопараплан. Нет, это была не его лапушка. Рустамка-каботажница явилась собственной персоной, он ее на Полигоне встречал.
– Здрассте! Привет, Степашка! А мне рассказывали, что здесь прикольные машинки копают песок и возят его куда-то в эту сторону. Вы не видели?
– Здравствуйте и вы. Игрушки сейчас ждут, когда эпоксидка схватится, а на горячее это будет через часок примерно. Вы присаживайтесь, чайку с нами выпейте. – Шурочка кивнула Саньке, и он подтащил ящик для гостьи.
Морячка воссела на него, как на трон – вот наделила природа женщину статью, – и приняла из рук хозяйки пузатую кружку.
– Вкусно. Привозной. Цейлонский?
– На ящике было написано только название фирмы-поставщика, а на пакетиках, что оттуда выпали, – только что он английский и для завтраков.
Понятно, откуда у небогатых ребят такая роскошь, это «естественная убыль» при погрузочно-разгрузочных работах. Рустамка со Степаном даже фыркнули синхронно. Старая русская пословица: «У кого какое ремесло, у того такое воровство» – в самом неприкрытом виде.
– Ты какими судьбами здесь? Плаваешь ведь все время.
– Карбасину свою сдала на судоремонтный. Обещали в три дня поменять вал винта и новый двигатель смонтировать. А пока к предкам завеялась. Заодно парня себе подыскать хочу, самого лучшего. Нет ли в выпускном классе этого года достойных кандидатов? – Рустамка бессовестно посмотрела на Саньку, что его супругу ввело в состояние ступора.
Не привыкла она к такой прямоте, хотя и сама за словом в карман не лезла. Собственно, и сейчас ответ у нее наготове.
– Лучшие парни давно все присмотрены. Вот этот, в частности, мой, – это она о муже своем. – А вот этот, – кивок в сторону гостя, – не знаю чей, но тоже не бесхозный.
– Да знаю я, кто его охомутал. Даже и не рыпаюсь. Ладно, коли не светит мне тут успех на сердечном фронте, так, может, хоть про домик расскажете? А то облетчики из Рыбачьего спорят, что тут будет, уж очень их тутошний метод строительства забавляет.
– Лови на визор, – Санька приготовился дать посылку.
– Какой визор, ты чё?! Я ж деревенская. У нас, аборигенов, эта диковинка не в каждом селении водится. Сейчас на мобилу возьму.
Появившийся из кармана раритет вызывал у Саньков оторопь тем, что он, оказывается, еще и работает. На крошечном экранчике возникли планы, разрезы, деталировки, которые девушка просматривала с видимым интересом.
– Это, Степ, а чего они про сейсмику-то ни сном ни духом? И ты им ничего не сказал? – посмотрела с упреком. Как Делка, если он бывает опрометчив или непредусмотрителен.
– Так считается, что в этой зоне больше трех с половиной баллов не случается. На этот предмет в службе главного архитектора проект проверили, – это Шурочка заступилась за «мальчиков».