Стрелок встал и, не оборачиваясь, двинулся вперед. Непонятно, видел ли он еще трех мегакотиков, сопровождавших его в отдалении. Скорее всего, да. Не особенно загущены в этом месте заросли. А несостоявшаяся жертва постояла еще немного под деревом, провожая взглядом удалявшуюся спину. Кажется, ему стоит заглянуть в зоопарк. Имеет смысл кое-что выяснить у хвостатых.
А пока связался с оперативным дежурным и растолковал, что только что произошло и где.
Глава 51Жизнь пятнистая
Надо же! Едва застал Оксанкиных питомцев. Они собирались на ночную прогулку по городу. Ловить мышей. Такой уж у них метаболизм, что, поедая именно грызунов, они получают полный комплекс веществ, необходимых для организма. Так что, сколь ни обильно их угощают хоть бы и самым качественным мясом, но хотя бы раз в неделю им обязательно необходимо поймать крысу или крота, тушканчика, суслика или хомяка и включить в свой рацион.
Надо сказать, изучение их языка – моргалуса – продвигалось крайне медленно. Выделить и зафиксировать набор сигналов, которые животные подают друг другу – задача чисто техническая, это сделано давно. А вот приписать им значения – затруднительно. Нет сомнений, что у котиков имеется разум, что стаи из разных концов континента прекрасно понимают друг друга, что у них есть набор знаний, передаваемых из поколения в поколение, видимо, устно, хотя, скорее, очно. Но крайне трудно уловить такие категории, как приказ, вопрос, утверждение или предположение. Понятия, связанные с техникой, общественными или имущественными отношениями у них вообще отсутствуют. Зато присутствует масса определений в области запахов, для людей далеко не очевидных.
Шурочка, когда отяжелела и перестала работать крановщицей, частенько заглядывала пообщаться с парой хвостатых. Она ведь, начиная еще со школы, много занималась техническими переводами и о разнотыках в человеческих языках представление имела. Вот она и приметила, что позы и жесты у этих животных, с одной стороны, как бы представляют собой отдельный язык, а с другой, дополняют фразы, «произносимые» на моргалусе. А еще у этих созданий в передаче информации участвует мимика. Выражение лица, попросту говоря. Восприятие этого потока информации для человеческого глаза крайне затруднительно и требует огромного внимания – уж очень слабы проявления эмоций на кажущихся одинаковыми мордах.
Мало того, имеется и четвертая загвоздка – они что-то сообщают друг другу, соприкоснувшись вибриссами – усами, торчащими и из морды, и из головы над глазами, и даже из ушей. Несмотря на очевидные старания с обеих сторон, в этой области понимание крайне затруднено, поскольку для котов с этим связаны некие основные понятия, без использования которых они не в состоянии донести до людей все остальные. Похоже, речь тут идет о эмоциях и о запахах.
Тем не менее в мобилках, которыми котики постоянно пользуются, программы-переводчики теперь заметно совершенней, чем даже в период эксперимента на веранде приморского кафе.
– На меня охотились. Ваши братья увидели засаду и показали, – Степан умышленно строил фразу в ключе, удобном для перевода. – Почему они меня берегут?
– Человек на веранде говорил, что котики охраняют Степана. Нас двое, и мы часто заняты. Попросили соседние семьи. Их угощают в кафе мясом и мышами из мышеловок. Они ловят крыс. Слушают.
Вот тут-то до парня и дошло, что совершенно дикие котики теперь захаживают в Ново-Плесецк, как к себе домой и, кроме всего прочего, ловят грызунов, от которых, как и всюду, где поселяются люди, происходит много беспокойства. А уж что они понимают из того, что слышат в разговорах горожан, – это тайна, покрытая мраком. Обучаемость у этих созданий сопоставима с человеческой, так что все может быть.
Хм! Это он, наверное, зря обращался к ним, адаптируя речь к возможностям программы перевода. Они его и впрямую понимают. Хотя, с точки зрения проверки качества работы переводчика, он поступил правильно. Забавно, а ведь оценки, даваемые электронному толмачу животными, точнее, чем это могут сделать люди, потому что они наверняка понимают человеческую речь лучше, чем люди своих «питомцев».
Ладно. Пора спешить к Фоме. До него вдруг ни с того ни с сего дошло, что этот человек – резидент голопузых в городе. Ему это не сказали напрямую, но перед самым нападением космодесантников дали ясно понять.
– Дядя Фома, мне совет нужен. – Степану было легко с этим человеком. О таких говорят, что он прямой, как телеграфный столб. Нет нужды искать подходы или готовить почву для начала разговора.
– Голубцов поешь сперва, а то весь насквозь уже светишься и глаза еле видно, так запали.
Голубцы, как и гречневая каша, на Прерии деликатес. Капусту тут выращивать очень сложно. Так что Степан и не подумал отказываться. И от добавки, и от пышных булочек, еще теплых.
А потом, обнеся посетителей пивом, хозяин заведения подсел за столик и приготовился слушать. Вот и излил ему свои сомнения по поводу того, как поступить с людьми, растащившими имущество ГОКа.
– Знаешь, Степа, прав ты в своих рассуждениях. Нынче нам транспорт нужен, а сил, чтобы организовать его использование, не хватает. Так что, пожалуй, если прибирать его к рукам – надорвемся в два счета. И такого напутаем, что потом долго разбираться придется. И ведь мужики эти из администрации бывшего комбината все неплохо сообразили. Сдается мне, что у них наперед просчитано, как они все авиаперевозки сперва к рукам приберут, снизив цены, а потом станут монополистами и вернут свое сторицей, да и заживут припеваючи, заламывая плату за транспортные услуги. Кстати, океанские лайнеры вообще имеются только у них, поэтому на дальних линиях они уже сейчас могут диктовать свои условия.
Вот такая вот у мужика точка зрения. Есть о чем поразмышлять. Человечеству на планете грозит монополизм. Пока – слегка, издали, можно сказать, грозит.
Отказался от мороженого – некуда. Наелся. И побрел домой, рассуждая о том, каким образом сбалансировать деятельность крупных предприятий, где выше производительность труда, и мелких, активней реагирующих на изменения конъюнктуры рынка. Ведь производители большого количества товара, нуждаясь в сбыте, зальют средства массовой информации потоками рекламы, формируя спрос и зомбируя население на единственный ориентир – потребление.
С другой стороны, мелким предприятиям сложнее следовать в русле технического прогресса просто в силу того, что малому количеству сотрудников не уследить за всеми направлениями развития смежных областей.
Посоветовался, называется. Еще пуще неспокойно на душе.
Своим положением диктатора Степан решил пользоваться до конца. Утром он забежал к Юрику и договорился, что старый крючкотвор сформулирует два указа. Первый – о транспортных тарифах. Нет, речь шла не о цене за тонно-километр, а о системе стоимости перевозки в зависимости от расстояния для каждого вида транспорта.
Принцип: чем дальше едешь, тем дешевле, – давным-давно известен и проверен на железных дорогах Земли еще со времен, когда они назывались чугунками. Оставалось просто просчитать расценки для современных транспортных средств применительно к Прерии и соотнести с нынешним положением дел. То есть принудительно сделать плату чуточку выше, чем сложилась к настоящему моменту и жестко это положение зафиксировать. Ни больше, ни меньше установленного значения за проезд или провоз брать не разрешалось категорически.
При таком положении задушить демпингом мелких перевозчиков невозможно, и снять сверхприбыли взвинчиванием цен нельзя. Оставалось обеспечивать отсутствие инфляции и давить криминал, чтобы в области транспорта не возникало проблем. Остальное в руках тех, кто этим кормится.
Вот такая мысль сформировалась в голове всепланетного властителя после напряженного дня, бессонной ночи и хлопотного утра. Он вернулся домой и завалился на боковую. Возникло предчувствие, что наконец-то удалось нащупать метод для решения проблем, которыми, несомненно, будет наполнено его будущее. Того, что незнакомый мегакотик, перемахнув через штакетник, проник во двор и устроился в тени под крыльцом, он не видел. Ему снились холодильники и стиральные машины, керосинки под навесами у жилых домов, компьютеры размером с дорожный чемодан и Делла верхом на метле.
Пробуждение прошло нештатно. Три выстрела из «десятки» в темпе автоматического перезаряжания – и сон как рукой сняло. Выскочил и помчался к набережной Сити. Показалось, что звук пришел оттуда. Не ошибся. С краю ряда торговых павильонов, по тропической традиции лишенных внешней стенки, стояли кареты «Скорой помощи» и суетились медики в серой форме службы спасения. Несколько прохожих держались в сторонке. Под крышей лежали четыре окровавленных человека. Одному оказывали помощь, а остальные были неподвижны. Характер ранений говорил сам за себя – жаканы. Справа у углового столба лежал мегакотик. Под вспышками фотоаппарата стоял мужчина с ружьем в руках. Его опрашивал полицейский.
Степан прислушался.
– Я мимо шел, а эти втроем галантерейщика мутузят. Двое держат, а тот, что в жилетке, кастетом замахивается. Сам понимаешь – тут разговоры разговаривать некогда. Других, которые неподалеку отирались, я не тронул. Сбегли они, – явно из старожилов мужчина. Низкорослый, морщинистый, заросший короткой, но буйной бородой, над которой победоносно блестит зеркально гладкая плешь.
– А котика кто обидел? – невольно вырвалось у Степана.
– Не видел. Он уже лежал, когда я из-за ларька вышел, – мужчина улыбнулся застенчиво. – Отлить надо было.
Странное чувство испытывал юноша. Вот стоит рядом человек, только что хладнокровно застреливший троих молодых парней. А никакого отторжения не вызывает. С таким бы смело в разведку пошел или в дальний поход. А что с киской?
Подошел. Опустился на колени. Никаких ранений не видать. Осторожно перевернул на другой бок – тоже все в порядке. Принялся ощупывать черепушку между ушей, но повреждений не нашел. Круглая голова другого мегакота толкнула его под локоть, и второе незнакомое животное усами соприкоснулось с вибриссами неподвижного своего собрата, а Степан приник ухом к верхней части туловища.