– А это бесколлекторники?
– Нет. Обычные, постоянного тока. Но при такой мощности разница невелика. – Что-то изменилось в тоне щеголя. Видимо глаза, адаптировались к меньшей освещенности, и гость был опознан. Лицо-то диктатора часто мелькало в разных изданиях.
– А дальнейшие перспективы именно по этим крокодилам какие?
– Еще восемнадцать штук стоят в плане по госзаказу. То есть если с этой парой, то на десять каботажников класса «река – море».
– Любопытно, а что это за план такой? Откуда он взялся?
– Не, ну не конкретно план, но Яга сказала, что Кузьма Иванович, батюшка ваш, обещал оплатить счета на комплектацию, а Петр с лесопилки брус и доску на верфь уже отгрузил. Думаю, обману не будет. – Ага, сообразил, стало быть, щеголь, что о госзаказе неудачно завернул.
– Ну, коли дядя Петя лес отгрузил, должно все получиться. – Степе было немного весело, но ситуация его, в общем, устраивала. Договаривались люди между собой. А этих судов только на Желтую требовалось втрое больше. – Прощевайте, пойду я дальше.
Плавильный двор он обошел стороной. Тут то с тачками, то с носилками носились люди или вообще вагонетку толкали. Пыльно и дымно, а он нынче был тоже одет пижоном. В другой раз полюбопытствует.
Ноги сами привели его к дому Саньков. Тревожная картина. Шурочка сидела в вольере и кормила грудью котенка, а дочка ее рядышком спала сладким сном. А мегакошки нигде не видно – стало быть, к кормлению она опоздала и теперь за нее женщине приходилось отрабатывать. Наверняка ее сейчас кусают и царапают да еще и лапами мнут!
– Изольда не вернулась. Пошла за город поохотиться и уже больше часа как задерживается против ожидаемого срока.
– Ты на нее никакого маячка не надела?
– Да забыла я. Наташка капризничала, животик у нее пучило. Вот только что угомонилась, а тут Нюрка рот давай распахивать и смотреть на меня голодными глазами.
– Куда она обычно уходит, Изольда ваша?
– В холмы к западу от поселка рыбаков. Это не доходя до космодрома. Там лес расчищен, и лемминги с пискухами живут.
– Странно, сегодня с космодрома никаких стартов не планировалось, не могли ее напугать. Да и недалеко это. – Степан уже вывел из-под навеса скутер и убедился, что заряда в аккумуляторе еще прилично. – Это же, считай, городская черта. – Он уже тронулся в путь, выворачивая на пыльную грунтовку.
Холмы тут были пологие и лес на них окультурен. Через эти места проходил путь от космодрома к причалу, с которого вывозили на ГОК прибывавших с Земли работников. Правда, подлесок, вырубленный в те поры, успел подняться, но еще не сплелся в непроходимую чащобу. Тем не менее скорость пришлось снизить. Степа связался со службой спасения и попросил выслать группу для прочесывания и поиска мегакошки по кличке Изольда – одному тут долго придется бродить. Потом слева, из-за куста, на него бросилось низкое длинное тело. Едва боковое зрение отметило движение, ноги без участия разума распрямились, выбрасывая Степана из седла назад.
Полосатый амфицион проскочил над не успевшим упасть скутером, зацепился за него задними лапами и потерял секунду, а человек кувыркнулся вперед по инерции, встал на ноги. Ружье, висевшее за спиной наискосок, не враз приведешь в состояние готовности к действию – ремень мешал. А зверюга уже повернулась в его сторону и снова вытянулась в броске.
Отпрянул назад, споткнулся и кувыркнулся через спину, стремясь откатиться вправо. Левое плечо пронзила острая боль, натянулся ремень «десятки» и потянул оказавшееся под мышкой с другой стороны тела оружие. Степа почувствовал, как что-то лопнуло, отпустило, и только тогда сумел перевернуться. Увидел мегакошку на загривке амфициона и свою «десятку», захваченную его зубами. Вытащил из кармана нож, щелкнул выкидным лезвием и вонзил его в боковую сторону головы полосатика сразу за окончание челюсти. Справа его чем-то дерануло по боку и по передней части бедра, и он отлетел в сторону.
В себя пришел через считаные секунды. Он стоял, держась за ствол деревца. Мертвый, похожий на ящерицу хищник, лежал перед ним. Задняя лапа застряла в колесе скутера. Из глазниц зверя торчали деревянные палочки, а из-за челюсти – рукоятка ножа. «Десятка» в пасти выглядела перекушенной. Мегакошки нигде не было видно, а невдалеке слышался шум роторов коптера.
Позднее, когда крепкий мужик тащил его на плече словно мешок с картошкой (правая нога «не пошла»), услышал, как кто-то кому-то сказал: «Умная кошка, сразу к хозяину привела». И ответ: «Изольдой зовут. На ошейнике написано».
Потом на нем резали одежду, заматывали бинтами ужасного вида рваные раны, к которым прицепляли пластырем марлевые подушечки. Что-то вкололи, приладили капельницу, и сознание стало уплывать.
– Расслабился ты, радость моя. – Делла забрала его из больницы этим же вечером. Сказала врачам, что нечего, мол, этому раззяве прохлаждаться на постельном режиме, пусть ведет трудовую жизнь, если угрозы для жизни нет. Ни до каких внутренних органов амфицион не добрался, а царапины – они царапины и есть. А что глубокие – так поделом. Нечего было вести себя словно на прогулке!
Через полгорода топали пешком. Повязки, скрытые под одеждой, здорово мешали, и нога норовила отстать.
– Ну ничего, завтра поедем на Полигон, восстанавливать навыки. Нет, это надо же, въехать в лес на скутере! Где были твои мозги? Совсем ум перекосился у Твоего Величества. Ты о чем думал, олух царя небесного?!
Молчал, виновато сутулясь. Или это повязка тянула? Елки! Ему еще на перевязку топать завтра. И потом надо будет скутер Санькам починять. Лучше бы, конечно, новый купить, но где ж их взять-то теперь на Прерии? Да, права жена. Облопухался он, дальше некуда. Самодержец недоделанный. Срам, да и только!
Собственно, не считая царапин и помятостей, реально у мотороллера пострадали только спицы заднего колеса. Две лопнули, но многие погнулись. Взамен порвавшихся Степа сделал новые – нашелся у него в старых запасах подходящий пруток, как раз на пару штук и хватило. А вот для того, чтобы выправить деформировавшиеся, их пришлось сначала отпустить, а потом закалить. В термичке и услышал он разговор о собственной персоне – опять ему отгарунальрашидилось.
– А чем тебе Степашка-тиран не нравится, Воха?
– Да ну, на фиг. Неправильно это, что чувак все под себя заграбастал и ни с кем не делится.
– И чем же ему с тобой поделиться? Хочешь вместо него полосатого амфициона голыми руками уложить? А кто мешает? Или с саблезубом покорешиться невтерпеж? Ну, так известно ведь, где они обитают. Отправляйся хоть сейчас. Или чем еще поделиться?
– Дурак ты, Симка, и не лечишься. Разве смелость нужна правителю? Дурная, кстати. Да кто нормальный станет зверюгу умертвлять деревянными палочками, втыкая их ей в глаза?! Не герой нам у власти требуется, а мудрый опытный человек, чтобы глупостей не натворил.
– Кто же спорит? Так, давай-ка Воха, конкретную предъяву делай, а не звени общим базаром. Доложи, чего тирашка наш загнул не туда?
Некоторое время было тихо, а потом Воха протянул:
– Да не… Это я так, вообще.
– А если вообще, то иди второй муфель разгружай. Закончился в нем режим.
Что же, коли «предъявы» не прозвучало, значит, ничего ужасного он к этому моменту еще не учинил. И не упустил. Пора действовать, как замыслил.
Вечером Степа наконец-то решился подписать и опубликовать указ о тарифах на энергоносители. Давненько готовил – там ведь много значений для разных условий, и нельзя ничего напутать – и наконец, понял: пора. А вот налоги – с прибыли и подоходный – отменять пока не решился. Не так быстро нарастали обороты, как он надеялся. Не собиралось от них избыточных средств. А тут еще военные подали заявку на финансирование работ в области совершенствования ракет класса «земля – орбита». Надо разбираться. И раны болят. А Делка, коварная, каждый вечер его дразнит, ну и потом… и чего она вдруг так разохотилась до этого самого?
Историю с амфиционом в полной версии поведала Изольда. Она только вышла немного поохотиться, а тут хищник. На ровном месте от него можно и не уйти, да и вести его на хвосте к человеческому жилью – не дело. Вот она и забралась на дерево. Полосатик – не любитель лазить на верхотуру, а кошечка еще и два сучка зубами заточила, чтобы было чем встретить, если тварь попробует до нее добраться. Они с Шурочкой не только языком занимались, но и с предметами тренировались обращаться, так что ослепить зверюгу ударами сверху вниз у нее бы получилось.
Но тут как раз Степан прикатил на скутере, и пришлось бросаться на выручку. Хорошо, что амфицион отвлекся на человека, и она без помех засадила оба сучка в глазницы, причем второй – глубоко…Обеими лапами навалилась. Не иначе как до самого мозга дошло острие. Вот, собственно, и вся история. Потом услышала, что вертушка садится, и помчалась за людьми.
А парню досталось лапами. Кроваво, но не смертельно. До той остроты, какая бывает у настоящих кошачьих, когти этих бегунов не дотягивали, не столько резали, сколько драли. Потому и раны получились относительно неглубокими.
Интересней оказалась история кормления котенка женской грудью. Когда дочка Наташка начала ползать, еще не в полную силу, а волоча живот, то тут для нее началось общение с котенком, подвижность которого в этот период была заметно выше – он ведь к передвижению на четырех конечностях самой природой приспособлен. Шурочка сшила для обеих персон варежки, чтобы они друг другу ногтями в глаза не угодили, и пустила малышей ползать. Самым удобным местом для этого оказался вольер Изольды. Там деревянный пол и кругом решетки – нет риска, что опрокинут что-нибудь на себя или заползут, куда не надо.
А потом выяснилось, что дочка не упускает случая подкрепиться вместе со своей четверолапой подружкой у ее мамы. Для мегакошки это было совершенно естественно. Ни диатеза, ни расстройства желудка от этого не произошло, а у маленькой Нюрочки зубов еще не было. Они, оказывается, прорезаются позднее. В общем, после некоторых колебаний женщина стала котенка тоже подкармливать, а то дочка не вполне справлялась с предлагаемыми объемами пищи, и грудь распирало. Не повредило котенку женское молоко.