Я не знаю, что это было. Я просто почувствовал вкус и запах хирургической стали, рвущей меня на куски, я увидел, как мир, за секунду до этого розовый, стал вдруг кровавым. В нем больше не было ничего, кроме боли.
Хрустящей, разрывающей боли.
Невыносимой.
Искавшей и нашедшей меня не потому, что я — плохой или больной.
А потому, что я ненужный.
Совсем ненужный.
Никому.
Я ничего не мог поделать с врагами, ничего.
Но я успел проклясть их до того, как они убили меня в очередной раз. Ведь никакого другого оружия у меня не было. Когда я вернусь, придется заново учиться любить…
Ночь задушит свет мой живой, далекий
Воспаленной тенью тяжелых лап.
Я вернусь нетрезвый и одинокий
Под холодным пламенем белых ламп
Дверь открою, если я буду в силе
И допью в стакане холодный чай…
Я усну не где-нибудь, а в России
И умру рассеянно, невзначай…