женных к трону особ, во время которого должна была состояться помолвка между единственной дочерью профессора Мартти Свендгрена, имеющего титул эрцгерцога и несколько ученых званий на поприще науки, и приехавшим из России ее женихом, до сих пор никому неизвестным русским казаком. Поговаривали, что на ужине будет присутствовать король Бернадот, дальний родственник хозяина крепости, а потом состоится великосветский бал с масками и костюмами. Сам профессор вместе с женой находились в просторной прихожей, в которой принимали гостей, прибывающих на остров на небольших судах и катерах. Молодые, каждый в своей комнате, готовились облачиться в лучшие свои наряды, чтобы показаться перед публикой из высшего света во всей красе. И снова Захар не скрывал досады от того, что не посмел выпросить у батяки с мамукой денег на новые фраки с костюмами, решив отложить покупки на более поздний срок. Он предположить не смел, что его помолвка с Ингрид произойдет так быстро, он надеялся, что она состоится после знакомства девушки с его семьей. Но оказалось, что все в мире относительно, даже такие всего лишь житейские обряды.
В дверь постучали. Бросив мимолетный взгляд на ковер с оружием, Захар отложил свои скудные пожитки в сторону и повернулся ко входу. Он и не думал забывать о друге детства своей невесты, на время оставившего его в покое.
— Войдите, — спокойно разрешил он.
В комнату протиснулся увешанный одеждой с ног до головы широкоплечий слуга, поклонившись, он прошел к дивану и начал раскладывать на нем принесенные вещи.
— Что это! — воскликнул Захар, думая, что коридорный ошибся дверью.
— Биттэ шён, герр Закхар, — сказал слуга на плохом немецком, указывая на груду костюмов, видно было, что их только что пошили. — Воллен зи… майнэ кляйнэ фрейлен Ингрид, майнэ либэн фрейлен… биттэ, герр Закхар.
— Это мне? — изумился стоящий возле кровати выпускник Российского императорского университета, до сих пор облаченный в сероватую тройку и в коричневые ботинки из крокодиловой кожи. На стуле перед ним висели его великоватый черный фрак и еще один костюм невзрачной расцветки, не менее мешковатый.
— Я, я, мне… — закивал головой здоровенный рыжеволосый малый в коротких штанах и в белых вязанных чулках до колен. На плечах у него болталось подобие жилетки без рукавов, а ноги были обуты в туфли с тупыми носками, больше похожие на деревянные башмаки. Он повторил. — Битте шён, герр Закхар.
— Спасибо тебе… Э-э, данке шён и… как там у вас, шнелле!
— Яволь.
Слуга неторопливо свел каблуки ботинок вместе и вышел за дверь, во всех его движениях сквозила неистребимая скандинавская размеренность. Захар проводил его рассеянным взглядом, недоумевая, почему этот рыжий молодец решил обратиться к нему по немецки. Придя к мысли, что во всем виноваты жены русских императоров, принцессы гогенцоллернские, голштейн-готторпские и прочие, он подошел к дивану и принялся рассматривать одежду. Вспомнил вдруг, что несколькими днями раньше возле него вертелся человек с мерками в руках, он заставлял гостя поворачиваться и так, и эдак, не слушая его вопросов и ничего не объясняя сам. Тогда он подумал, что обмеривают его для пошива маскарадного костюма. В один день с помолвкой надвигался какой-то шведский праздник и девушка пояснила, что все гости будут в масках, а так же в барсучьих и медвежьих с волчьими шкурах. Оказалось, что будущая невеста решила представить своего жениха подобающим образом той самой влиятельной свите при дворе его величества короля Бернадота. Среди груды вещей и правда выделялся настоящим мехом шутовской костюм под бурого медведя. Но Захар выбрал сначала великолепный черный фрак с отглаженными фалдами и с атласными отворотами по бортам, повертев перед собой, он решил немедленно его примерить. Благо стену напротив разделяло прекрасное зеркало от потолка до пола. Фрак с брюками оказался как раз впору, на полу перед диваном стояли и хромовые к нему ботинки. Осмотрев себя со всех сторон и найдя, что наряд будто специально подгоняли под его фигуру, Захар прошелся по комнате взад-вперед. Он подумал о том, что в роли жениха титулованной невесты смотрится весьма неплохо. Приятные мысли перебил очередной стук в дверь, который показался довольно настойчивым. Не переставая улыбаться, бывший студент громко распорядился:
— Да-да, — крикнул он. — Вы можете входить, я уже облачился в одежды.
И сразу переменился в лице, метнув, как и в первый раз, быстрый взгляд на стену с оружием. В комнату вошел друг детства Ингрид, кавалерийский офицер Виленс Карлсон. Но теперь он был облачен не в грубый армейский мундир, а в костюм матерого волка с желтыми подпалинами и с выглядывающей из-за его спины клыкастой пастью. Несколько дней соперника не было видно и не слышно, он не присутствовал ни на одном из званых обедов или ужинов, которые с приездом хозяев устраивались весьма часто. Пройдя на середину комнаты, мужчина расставил ноги и окинул Захара презрительным взглядом с ног до головы.
— Вы уже готовитесь стать женихом Ингрид Свендгрен? — холодно осведомился он.
— Да, готовлюсь, — не стал отпираться Захар. — А в чем, собственно, дело?
— Я предупреждал вас, чтобы вы убирались отсюда подобру-поздорову и как можно быстрее. Почему вы до сих пор этого не сделали?
— Разве я нахожусь в вашем поместье? — пожал плечами жених. — Мне доподлинно известно, что этот замок принадлежит семейству Свендгренов, которые официально пригласили меня к себе.
— Именно так, русский казак, но с некоторых пор эти владения и мои.
— Почему вы так решили?
— Потому что между мною и Ингрид уже была договоренность о помолвке. Она не состоялась по одной причине — отъезде моей невесты на учебу в Санкт — Петербург. И вам об этом хорошо известно.
— Простите, но на этот счет у меня другие сведения. Ингрид сказала мне, что она расторгла помолвку с вами сама, по личной инициативе, — открыто улыбнулся Захар. — Не слишком ли вы торопите события, господин офицер?
— Это вы поторопились признать предстоящую помолвку с эрцгерцогиней достойной вас, — криво усмехнулся соперник. — Подумайте, разве она вам пара? Я от рождения наделен титулом барона, а вы всего лишь русский казак.
— Странно, разве без титулов я похож на ничтожество? Вы глубоко заблуждаетесь, бывший друг детства моей невесты, я твердо уверен, что достоин руки госпожи Ингрид Свендгрен, с которой у нас сегодня вечером обязательно состоится помолвка, — с вызовом вскинул подбородок Захар. — И если потребуется, я постараюсь доказать это любыми способами.
— Вот как!
Мужчина скорчил неприятную мину и неторопливо осмотрел комнату, словно впервые вошел в нее. Остановив свой взгляд на ковре, увешанном оружием, он подергал правой щекой и растянул рот в ухмылке, показав ряд неправильной формы мелких зубов. Затем прошел на середину комнаты, небрежно бросил перчатки на постель, на которой спал Захар и развернулся на каблуках тупоносых ботинок:
— Итак, вы согласны доказать свою правоту любыми способами, — с той же оскорбительной усмешкой обратился он к своему противнику, облаченному в новенький фрак. — Я вас правильно понял, господин русский казак?
— Именно так, милостивый государь, — принимая вызывающую позу, отозвался тот. — Что вы желаете этим сказать?
— На этом ковре висит старинное оружие, принадлежащее семейству Свендгренов, — не оборачиваясь назад, соперник указал рукой на стену позади себя. — Я предлагаю вам поединок на любом из клинков, или даже пистолетов, на выбор. Пусть нас рассудит это боевое оружие и вместе с ним провидение, имеющие отношение только лишь к этому дому.
— Согласен, — понимая, что дуэли вряд ли избежать, и что решение назревшего вопроса в какой-то степени справедливое, кивнул головой Захар. — За кем вы оставляете выбор клинков?
— Вы решили драться на саблях или на палашах? — вместо ответа удивленно причмокнул губами швед. — А почему не на дуэльных пистолетах? Вот же они, в полной боевой готовности. К тому же, наш с вами вопрос разрешится гораздо быстрее.
— Мне спешить некуда, — сбрасывая с себя фрак и оставаясь в одной рубашке, отрывисто сказал Захар. Он быстрыми шагами подошел к ковру и снял с него русскую саблю, обладавшую удобством и имевшую плавный изгиб. — Прошу, господин хороший, теперь ваша очередь взять клинок в руки.
Холодно кивнув неправильной формы головой с широким пробором в светлых волосах, соперник, облаченный в костюм матерого волка, почти не глядя сорвал с креплений точно такую же саблю, со звоном выхватив клинок, отбросил ножны поверх лежащих на кровати перчаток.
— Господин казак, я к вашим услугам, — принимая мушкетерскую стойку, с пафосом провозгласил он. — И давайте не будем терять времени.
Захар мигом сообразил, что кавалерийский офицер вряд ли когда дрался в пешем солдатском строю, тем более, сходился с противниками в поединках на армейских саблях. Его раскоряченная фигура говорила о том, что ему больше подошла бы дворянская шпага, нежели обыкновенный увесистый клинок, хотя роста он был немалого. Оставалось не попасть под размашистый удар и постараться самому с ловким казачьим приемом опередить соперника. Захар занес оружие над головой и привычно рассек перед собой воздух по косой линии, примечая, какой выпад последует от стоящего перед ним претендента на руку его невесты. Швед отреагировал моментально, он бросил туловище вперед, стараясь попасть саблей посередине клинка противника, чтобы детским способом вырвать его из рук Захара. То есть, скользнув лезвием по лезвию, обкрутить свое оружие вокруг ручки чужого клинка и дернуть его на себя. Казак как бы поддался силе, он расслабил руку и тут-же вышел из закрученного соперником жесткого сверла сильным рывком сабли на себя. Вилен Карлсон отскочил назад, он пока не догадался, что ему противостоит опытный воин, за спиной которого не одна битва с горцами и не один поединок со злыми абреками из их среды, не уступающими в ярости с ловкостью любому европейцу, искусному в ближних боях. Швед снова приготовился к атаке, сделав ложный выпад правой ногой, он подтянул левую ступню, и тут-же, перенеся на нее тяжесть тела, с замаха пустил лезвие под подбородок жениха Ингрид. Конец острия прошел в половине вершка от расстегнутого ворота рубашки Захара. Но казак не отскочил назад, сберегая лишние четверть сажени, он лишь откинулся головой, чтобы в следующее мгновение самому совершить похожий на змеиный бро