Роскошные каштановые локоны спускались до самых бедер. Владелица этого богатства стояла спиной к Коре и разговаривала с лысым мужчиной в сером пальто. В целом компания производила странное впечатление. Все вокруг были подавлены, а эти… Эти словно вышли на прогулку.
Кора резко отвернулась.
Должно быть, это чувство дежавю, обычная ошибка восприятия!
Вопреки логике по спине до самого загривка ледяными иглами промчался холод.
Вскоре вдовца увела родня, и Павел Сергеевич смог устало опереться о плечо Лизы.
– Как же гудит голова! Ох, это будет тяжелый день.
– Наверное, – отозвалась Кора.
Сестра покойницы обернулась. На бледном лице растянулись алые губы – кровоточащий разрез. Женщина медленно помахала, и это выглядело так, словно жест предназначался одной Коре. Отчим поднял ладонь в знак приветствия.
– Что-то в мироздании сломалось, – пробормотал он. – Такой прекрасный город был. Особая энергетика. Воздух такой, что никто из знакомых не болел… А теперь я его не узнаю. Одна беда за другой.
Тут он был прав. Возможно, именно по причине «особенности» Чеховска в нем происходило столько всего странного.
– Одного понять не могу. Откуда у Даши, упокой господь ее душу, было столько родни? Она же вроде сирота. А теперь, глянь, не протолкнуться от сочувствующих.
Наступило время произнести пару теплых слов об усопшей. Кора последовала за матерью и отчимом, которые поддерживали друг друга. В какой-то момент толпа оттеснила от семьи, и Кора тут же ощутила рядом слабый запах химикатов, принесенный порывом ветра. На плечо легла чья-то рука, и женский голос деликатно спросил:
– Простите, мы можем поговорить?
В тот момент Кора жалела лишь о том, что нельзя носить с собой оружие.
Часть 7
47
Кора много раз возвращалась мыслями к этому разговору. Проматывала в голове события, будто их запечатлели на кинопленку, и каждый раз внутри все костенело. В день похорон никто не обратил внимания на пропажу пары гостей. Вместе с Душечкой, как назвалась собеседница, они отошли от скопления людей и остановились под огромной скульптурой ангела, смиренно сложившего крылья. «Любимому мужу и отцу», – гласила надпись на постаменте.
– Ты дочь Павла Сергеевича, я правильно понимаю? – спросила незнакомка со странным акцентом, не похожим ни на один из существующих.
– Нет, – напряженно ответила Кора. – И никогда ею не была.
Со стороны прозвучало грубовато, но она не смогла поверить глазам. Кошмар ожил и нашел ее. А в карманах, как назло, не оказалось ни соли, ни гвоздя…
– Вот как? Должно быть, я ошиблась.
– Я его падчерица.
– Прозвучит странно, но я тебя будто бы уже где-то видела. – Фальшивая родственница наклонила голову, и блестящая копна волос перетекла вбок, закрыв собой всю левую сторону лица. Того самого, которое Кора увидела в воспоминаниях управляющего кинотеатром. Лица, которое всплывало в памяти каждый раз, когда мужчина оказывался в темноте или надолго оставался в закрытом помещении один. Ужасно-прекрасного лица.
Эта новая способность сильно пугала, и Кора решила сначала разобраться с текущими проблемами, а уже потом – с проникновением в чужие воспоминания.
– Мы не встречались, скажем, в Воронеже? Или Липецке?
– Никогда там не была.
Шатенка кивнула. Казалось, сама не поняла, почему внезапно решила поднять эту тему.
– Еще раз прости. Вся ситуация… Тяжело терять близкого человека. Подобные места умеют нагонять тоску. Ты ведь понимаешь меня, правда?
Кора напряглась.
Прощупывает меня? Зачем, в чем я спалилась?
– Да, когда-то я потеряла отца. Ужасные эмоции, сочувствую вашему горю.
– Благодарю. Не сочти за грубость, просто я не хотела стоять там и смотреть, как моя милая сестрица исчезает в земле. Ненавижу это.
– Смерть?
Стеклянные блестящие глаза обратились к Коре. Они были будто бы вдавлены в пластилин телесного цвета, а за ними расползалась тьма. Не жмор, но нечто иное.
– Бессмысленные ритуалы. Без души в теле нет никакого смысла. Просто гнилой кусок мяса, годный лишь на корм собакам. Зачем столько возни?
Надежда, что происходящее может быть ошибкой, мгновенно испарилась. Перед Корой стояло существо, которое натянуло маску несуществующей личности. Коре страстно захотелось, чтобы рядом оказался кто-нибудь живой.
– Затем, что вам дорог умерший человек и вы хотите заботиться о нем до самого конца, – ответила она с нажимом.
– Ценен лишь дух, – сказала Душечка, быстро облизнув алые губы. – Плоть глупа и уродлива, слаба. В ней нет смысла.
Абсолютная искренность в словах. Ни капли лжи.
– Каждый решает сам. Мы свободные существа.
Внутри все съежилось от омерзения.
А ведь это она убила жену того человека, проникла в чужую семью, как зловредный сорняк, высосала все соки. И теперь рассуждает о похоронах!
Надо было уйти, сбежать, пока не стало слишком поздно. Но Коре хотелось вытянуть из твари как можно больше информации.
– Я заметила, что у вас много родственников. Стараетесь держаться вместе?
– Тяжело делить кров с теми, чьи недостатки повторяют твои собственные. Становится тесно. Мы собираемся во время важных событий, чтобы поддержать друг друга и помочь с пропитанием.
Казалось, Душечка даже не старается говорить менее двусмысленно. Беседа становилась все напряженнее.
– Разумеется, я говорю про работу, – собеседница вдруг хихикнула. – Мы много переезжаем. Кочуем из города в город, выискиваем наиболее сытные местечки.
– Значит, ваша сестра была исключением?
– Кто? Ах да. Она выделялась среди всех прочих…
На лице фальшивой родственницы появилось мечтательное выражение. Оно было настолько гадким, что не оставалось сомнений: за ним скрывались мысли о еде. Затем Душечка снова вспомнила о Коре. Опустила лицо. Близко, очень близко.
– И все же я тебя точно где-то видела. Ты очень знакомо пахнешь.
– Чем же?
– Домом, – выдохнуло существо и утратило последние намеки на человечность.
Красивое лицо раскололось перед внутренним взором. Кора могла бы потянуть за едва заметную складку на ее шее и снять личину целиком. Но она понимала, что не хочет этого делать. Не хочет знать, что внутри.
– Меня, наверное, уже потеряли, – сказала Кора Душечке, отступая назад.
Ноги подгибались.
В собеседнице скрывалось нечто непохожее на все, что Кора видела прежде. Она едва затронула верхний слой и уже содрогнулась от отвращения. В глубинах стоявшего рядом тела чувствовалось шевеление сотен жгутиков, щупалец, скребущихся коготков – клубок малопонятных отростков, который пребывал в бесконечном движении и пожирал сам себя. Он заставлял фальшивую кожу пузыриться, тянулся к Коре через преграду стеклянных глаз.
– Прости, что задержала. Мне просто необходимо было поговорить с кем-нибудь незнакомым, – сказало существо игриво. – Еще увидимся, Кора. Мне бы очень хотелось узнать тебя получше. Не против, если я спрошу адрес у твоей матери?
– Не стоит, – прошептала Кора. – Не надо ее ввязывать.
Душечка кивнула, словно смирилась с отказом, но затем из-за роскошных надгробий вышли ее подобия – такие же болванчики с пустыми глазищами. Сородичи. Внутри каждого звучало голодное шевеление.
И Кора бросилась бежать.
– Мы еще встретимся, я это чувствую! – крикнула Душечка вслед.
Мироздание действительно сломалось. Такого не могло быть, чтобы чудовища являлись без «прилива». Так просто и у всех на виду. Но что хуже – они были реальны. Реальны, как содранная коленка, как удар под дых, как разговор с соседом.
Это пугало больше всего. Они были реальны и могли достать ее семью.
48
Следующим утром Кора стояла у порога спиритического салона. Пожилая шаманка закатила глаза, но внутрь пустила, оставив очередного посетителя ждать в комнате. Саму же Кору отвела на кухню.
– Не истери, – приказала, когда та начала сбивчиво причитать. – Эмоции делу не помогут. Глубоко вдохни и объясни еще раз: что опять стряслось?
И Кора объяснила. Сначала про сон, где она была пожилым владельцем кинотеатра, потом о разрушающей Чеховск отраве, распространяющейся по городу вместе с инфекцией, и, наконец, в завершение – про диалог на кладбище. Под конец Кора так довела себя, что едва не расплакалась.
– Вы мне не верите? – спросила после длительного молчания.
Саяра покачала головой:
– Да нет. Скорее, скучаю по денькам, когда самой страшной проблемой в моей жизни был недовольный клиент, которому не помог приворот на успех.
– Простите за это. Я не знала, к кому еще пойти. Вчерашний день был худшим в моей жизни. Мы сидели за соседним столом, и никто из окружающих не замечал, что среди нас эти твари. А ведь из людей в прямом смысле утекала жизнь. К концу банкета некоторых даже увезла скорая. А эти… они в открытую смеялись!
– Не вини себя. Судьбу не провести. Она сделает все, чтобы столкнуть нужных людей, да и нелюдей, лбами и направить их по проторенному пути.
– Зачем? Я и так сделала многое, но стоит чему-то прийти в порядок, как возникает новая беда!
– Облачным человеком не становятся сразу. Невзгоды и сражения заставляют переродиться.
– Да не понимаю я, что это значит!
– Тебе и не надо понимать. Тут смысла не больше, чем в попытках разобраться в причинах собственного появления на свет. Ты просто рождаешься и идешь дальше, не задавая вопросов «Зачем?» и «Почему я?». Оставь их на потом. Сейчас нужно понять, как изгнать абаасов из нашего города.
При звуках неизвестного слова в душе что-то всколыхнулось. Оно не было верным в полном своем значении, но этого и не требовалось. Настоящее имя существ было настолько сложным, даже непостижимым и неприятным для слуха, что казалось порождением давно утраченного нечеловеческого языка. Кора слышала его в мыслях жмора. Он боялся пришествия этих существ и ждал его.
– Ваш народ уже сталкивался с подобным?