Большинство хаотичных стилей любви являются результатом среды, созданной травмированными родителями, но насилие иногда происходит за пределами дома с разрушительными последствиями. И это доказывают многочисленные примеры.
Брошенная матерью во младенчестве и воспитанная бабушкой, Лилли семь лет подвергалась сексуальному насилию со стороны соседа. Ей было всего четыре года, когда начались издевательства, и он заставил ее молчать, угрожая убить бабушку, если она кому-нибудь расскажет. Лилли подчинилась, и я была первой, кто услышал о жестоком обращении.
У нее было несколько скудных воспоминаний о произошедшем в начале терапии, женщина считала это не имеющим отношения к нынешним проблемам. Однако она решилась на терапию после серии отношений с оскорбляющими, контролирующими мужчинами, которые были эгоистичны и сексуально эксплуатировали ее. Наконец Лилли начала видеть связь между прошлыми и нынешними отношениями. Первоначально ее горе было глубоко похоронено, но со временем печаль проявилась, когда она осознала глубокие последствия жестокого обращения. Кроме того, многие мужчины, с кем она встречалась, имели черты, схожие с обидчиком, а ранний опыт научил ее игнорировать признаки опасности и мириться с жестокостью. Со временем и благодаря упорному труду Лилли научилась видеть тревожные сигналы в отношениях, самоутверждаться и устанавливать границы.
Еще одна распространенная проблема в хаотичных семьях – жестокое обращение с братьями и сестрами, поскольку часто отсутствует родительский контроль. Старшие дети способны физически или сексуально оскорблять младших. Даже в более благополучных семьях родители не всегда знают, что происходит, когда дети остаются без присмотра. Трэвис, например, ужасно страдал, а родители понятия не имели об этом. Он был любимым ребенком и прекрасным спортсменом, который поглощал то немногое внимание, которое уделял отец. Брат Кент был на четыре года старше, угрюмым, ревнивым и злым. Мама работала агентом по недвижимости и редко бывала дома, особенно по выходным.
Когда Трэвису было десять лет, гнев Кента вспыхнул однажды после школы, когда родителей не было дома. Словесные подшучивания между мальчиками превратились в безобразные оскорбления. Кент избил Трэвиса, а затем пригрозил ударить по голове бейсбольной битой. Кент был опьянен новообретенной силой, и агрессия стала более сильной и регулярной. Предупреждение Кента о том, что он задушит Трэвиса во сне, если тот скажет кому-нибудь хоть слово, заставляло мальчика молчать. Прошло четыре года, прежде чем Трэвис смог сравниться по силе с братом, и на этом оскорбления прекратились. В возрасте двадцати четырех лет Трэвис обратился ко мне за помощью, – у него был стресс на работе, он боялся начальника, а также страдал от беспокойства и нарушений сна.
На что похожа жизнь после воспитания в таких семьях? Она определенно может стать лучше, но это медленный процесс, особенно когда потребность в исцелении не очевидна. (Помните, постоянные тяжелые обстоятельства становятся нормой, к ним привыкаешь. Если живете в зоне боевых действий достаточно долго, вы начинаете забывать, какое влияние она оказывает на разум, сердце и душу.) Иногда, когда выросшие в хаотичной среде замечают, что определенные закономерности повторяются во взрослой жизни, это сигнал о том, что нужна помощь.
«Почему так сложно измениться?»
Я регулярно беседую с группами молодых (в основном верующих) матерей на тему того, как отпечатки влияют на то, как мы любим. Описывая хаотичные дома, я делаю довольно резкое заявление, и до сих пор его никто ни разу не опроверг. «Если вы пришли из хаотичного дома, вы будете бороться с гневом и яростью по отношению к собственным детям. Даже будучи христианином. Молитва может помочь, но не решит проблему полностью». В каждой группе подходят плачущие матери, чтобы подтвердить мое заявление и рассказать о своей борьбе.
Почему эта фраза вызывает такой отклик? Многие мужчины и женщины из хаотичных домов боялись выражать гнев. В этом случае он скрывается и часто не выходит на поверхность, пока хаотично настроенные взрослые не женятся и не заводят собственных детей. Стрессы, связанные с браком и воспитанием ребенка, часто выводят гнев на поверхность, и, поскольку у таких взрослых в детстве не было здоровых уроков на тему, как справляться с чувствами, гнев способен казаться непреодолимым и неуправляемым.
Так с чего бы женщине, на которую кричали в детстве, злиться на собственных детей? Почему женщина, подвергшаяся насилию в детстве, выходит замуж за жестокого мужчину? Почему подросток, подвергшийся сексуальному насилию в детстве, втягивается в проституцию? Почему мужчина, которого в детстве регулярно избивал собственный отец, встречается с женщиной, которая оскорбляет его словесно и физически? Разве не кажется, что во взрослом возрасте человек свободен в выборе лучшей жизни? Травмы в этих домах оставляют глубокие раны, и возникающие в результате отпечатки часто оказываются более сильными, чем выбор или желание. Проблемы брака прямо пропорциональны глубине детских ран. Так что, если выросли в хаотичной семье, будьте терпеливы и дайте себе время.
Господь дарит нежность своего сердца заблудшим агнцам. Он часто привлекает этих раненых в Свою семью, и они благодарны за любящего Отца, который предлагает спасение. Конечно, спасение – это врата в новую жизнь, где возможно исцеление, но путь долог, так как предстоит проработать много травм. Церковь полна взрослых, у которых дома царил хаос. К сожалению, даже будучи верующими, они, как правило, находят друг друга и борются с жестоким обращением в собственных семьях.
«Я думаю, что когда-то был ребенком; я не могу вспомнить»
Я не работала ни с одним человеком из хаотичного дома, который хоть немного сочувствовал бы ребенку, которым он или она когда-то был. Как и Даг, чью историю мы только что разобрали, эти клиенты не рассказывают добровольно о событиях детства. Когда я прошу их сделать это, они преуменьшают опыт такими утверждениями, как «У всех есть проблемы» или «Я выжил». Если я спрашиваю о конкретных моментах, они с трудом называют что-либо. Вспоминая печальные и трагические события, они сообщают об этих переживаниях без эмоций, часто со смехом или улыбкой.
Отстраненные от каких-либо чувств боли или нужды, эти раненые взрослые не могут относиться с теплом к нежному, уязвимому ребенку, которым когда-то были. Кроме того, будучи отрезанными от собственного чувства горя или печали, они с трудом переносят подобные чувства в других. У них есть невысказанная – и понятная – вера в то, что уязвимые чувства и рассказ о потребностях приводят к боли, предательству и потерям. Отсутствие этих чувств или отказ от выражения потребностей защищает. А гнев, депрессия и тревога мешают скрытому горю всплыть на поверхность.
«Мне нужен накал страстей»
Стиль «контролер – жертва» часто реактивен и непредсказуем, и для людей с этим стилем высокий уровень стресса является привычным.
Единственно возможная близость, которую они испытывали в детстве, возникала чаще всего во время напряженного обмена гневными репликами или неуместного соблазнения. Когда все было спокойно и мирно, детей часто игнорировали, но они были напуганы и нервничали, ожидая следующего боя. Они никогда не чувствовали себя спокойно и уверенно. Кто может расслабиться во время наблюдения за торнадо? Прилив адреналина, происходящий во время напряженных, страшных событий, может вызвать привыкание, и зависимость трудно преодолеть, когда альтернатива – одиночество в тревожном страдании.
Неудивительно, что на этом фоне у хаотичных взрослых возникает реальная потребность в накале страстей. Чувствуя волнение, когда все спокойно, они могут создать хаос[51]. Провоцирование других на интенсивные, гневные или соблазнительные обмены мнениями вызывает у них выброс адреналина, и жизнь кажется нормальной и знакомой. Кроме того, раздражение, соблазнение или манипулирование дает хаотичному взрослому контроль над непредсказуемостью ожидания. Они вызывают бурю, все становится предсказуемым, – причем действуют люди неосознанно. По мере того, как терапия Дага прогрессировала, он начал осознавать, как беспокоится, когда все хорошо.
– Я всегда жду, когда из-под меня выдернут ковер, – прокомментировал он.
Бурные страсти были нормой. Первые два брака распались из-за его вспыльчивости. Затем, как и многие взрослые с хаотичным стилем любви, Даг был поражен, насколько лучше стал справляться со своим гневом после того, как начал принимать лекарства. Он смог преодолеть зависимость от марихуаны, которую курил в течение многих лет, чтобы усмирить волнение. Многие из наших клиентов, выросших в хаотичных домах, очень хорошо реагируют на лекарства, которые помогают сбалансировать химический состав мозга[52].
Напряженность, присутствующая в хаотичных домах и нарушающая химический баланс мозга, является результатом конфликта. Дети в такой среде считают, что, когда два человека ссорятся, между ними существует близость. Для некоторых это единственный вид, который они когда-либо знали. Однажды клиентка попыталась спровоцировать меня на ссору. Когда я не отреагировала ни на одну из многочисленных попыток, она в отчаянии сказала:
– Я хочу, чтобы вы поссорились со мной!
Она происходила из семьи, где критика, драки и крики были нормой. Она хотела почувствовать связь между нами, но не доверяла доброте или нежности, поэтому попыталась установить ее единственным известным способом.
«Почему брак – это так трудно?»
Если в спорах всегда есть победитель и проигравший, как научиться идти на компромисс или договариваться? Если хаотичных взрослых никогда не спрашивали, как они себя чувствуют, как им получить доступ к чувствам и найти для них слова? Если люди никогда не испытывали нежности и заботы, как они могут знать, чего им не хватает? Если отношения в прошлом принесли предательство и забр