— Либо?
Воевода вздохнул и нахмурился:
— Либо ты примешь титул, и мы продолжим войну. Но я не знаю, как это можно делать. С тобой нас двадцать один человек против тысяч, — Добрынин посмотрел на меня так, будто выбор был очевиден. — Понимаю, сдаваться тошно, но…
— Никаких но, — перебил я, и голос ледяным эхом отразился от стен коридора. — Я принимаю титул. Война продолжится. И мне плевать, сколько у нас врагов — каждый из них пожалеет о том, что осмелился выступить против Градовых.
Дорогие друзья!
Надеюсь, вам всё нравится. Буду признателен, если вы оставите небольшой комментарий на странице романа: https://author.today/work/471267
Поставить лайк тоже лишним не будет) Каждое сердечко увеличивает силу Очага Градовых!
Увидимся в следующей главе!
Глава 7Налет
Никита выдохнул и рассмеялся.
— Честно говоря, я одновременно надеялся и боялся, что ты скажешь именно это, — произнёс он.
Встав по стойке смирно, воевода расправил плечи, щёлкнул каблуками и приложил ладонь к виску. Левая рука стиснула рукоять сабли.
— Старший лейтенант Добрынин, воевода вашей дружины, готов к исполнению долга! — отчеканил он. — Какие будут приказы, ваше благородие?
— Вели седлать двух лошадей. Я пройдусь по усадьбе, а затем мы с тобой осмотрим владения, — сказал я. — Заодно расскажешь, где и в каком количестве стоят противники.
— Есть! — ответил Никита и развернулся.
— Подожди, — остановил его я. — Что мне нужно сделать, чтобы принять титул официально? Или достаточно того, что теперь я старший мужчина в роду?
Законы Российской империи я пока не знал, поэтому вопрос был вполне резонным. Если уж принимать титул, то надо сделать это правильно.
— Недостаточно, — ответил Добрынин. — Здесь опять есть два варианта.
— Рассказывай, — я кивнул вперёд, и мы вместе зашагали по коридору.
— Поскольку наш род магический, по закону достаточно связать себя с Очагом и попросить глав трёх других магических родов свидетельствовать, что он принимает тебя.
— Пока что я не могу этого сделать. Какой второй вариант?
— Оформить всё документально, через Дворянское ведомство, — пожал плечами Никита. — То есть туда в любом случае надо обращаться. Но если у тебя есть признание Очага и свидетельства — это одно, а если нет — то другое.
— Туда нужно отправиться лично? — уточнил я.
— В нашем случае наверняка да. И это уже проблема, потому что тебя явно захотят прикончить по дороге, — мрачно произнёс Никита.
— Как там говорят? Волков бояться — в лес не ходить, — пожал плечами я, озвучив пословицу из памяти. — Где находится ведомство?
— В каждом крупном городе есть отделение. Владивосток ближе, тем более в Хабаровске — поместье Муратова, а…
— Значит, поедем во Владивосток, — перебил я.
— А во Владике наш Базилевский, — закончил воевода.
— Кто это?
Никита глянул на меня, поджав губы, и качнул головой.
— Никак не могу привыкнуть, что у тебя проблемы с памятью. Филипп Евгеньевич Базилевский — юрист рода. Он остался верен нам, несмотря на всё случившееся. Добился даже, чтобы нам с дружиной организовали гуманитарный коридор для продовольствия.
— Но не слишком помогло? — предположил я.
Добрынин, скривившись, кивнул:
— Врагам плевать. Наёмники первую же колонну разграбили, а потом вторую и третью… В итоге коридор есть, поставок нет.
— Что за наёмники? Люди Зубра?
— Может быть. Мы не знаем, до нас только крестьяне слухи доносили. Кстати, Базилевский присылал через них весточку… Он говорил, что если ты вернёшься, то обязательно должен с ним встретиться.
— Зачем? — спросил я.
— Не знаю. Но уверен, что это важно. Может, у него сохранились важные документы или ещё что-нибудь. Эх, знал бы ты, что с родом стряслось, сразу бы с вокзала к нему поехал, — разочарованно произнёс Никита.
— Наёмники встретили меня на перроне, — пожал плечами я. — Откуда же мне было знать, что это не наши люди.
На самом деле, на месте Владимира я бы насторожился, увидев незнакомые и явно бандитские рожи. Но прошлый хозяин тела, видимо, был не столь осмотрителен. Да и не подозревал, что случилось с родом.
Мы с Никитой добрались до холла, где разделились. Он отправился на улицу распорядиться насчёт лошадей, а я, как и собирался, принялся изучать дом.
Усадьба оказалась довольно просторной. Сразу за холлом располагалась гостиная, рядом с ней столовая, кухня и комнаты слуг. Также на первом этаже находился Чертог Очага, где я уже побывал, и библиотека — к счастью, уцелевшая. В подвале были складские помещения, включая хранилище артефактов, где я решил задержаться.
Память подсказывала, что когда-то здесь было полно сильных волшебных предметов. Однако теперь всё, чем могла похвастаться артефактная — несколько почти бесполезных защитных амулетов. Их главным достоинством было то, что они источали магическую ауру, а значит, слегка искажали физические законы и могли частично нивелировать воздействие технического оружия на носителя.
Полностью уберечь от пули они бы не смогли, но слегка уменьшили бы её пробивную силу. В сочетании с обычной бронёй это вполне могло спасти жизнь бойца.
Однако, говоря с Никитой в казарме, я чувствовал там магию. Какие-то боевые артефакты наверняка ещё остались. Просто дружинники перенесли их к себе поближе, чтобы при необходимости сразу воспользоваться.
На втором этаже были спальни, кабинеты и комната отдыха с камином. Насколько я понимал, второй этаж делился на две половины — мужскую и женскую. Это было заметно по оформлению, а затем встреченная служанка подтвердила мои догадки.
Второй этаж был полностью запущен. Как рассказала мне та же служанка, после гибели Градовых здесь время от времени протирали пыль, но не более того.
— Когда война была, враги сюда прорвались, — сообщила она. — Как раз во время того, когда наших под поместьем разбили. Сестрёнку вашу младшую прямо в её спальне… ох… — женщина вытерла слёзы. — Матушка ваша до последнего сражалась, одна против трёх магов. Не смогла их одолеть.
Значит, вот как погибли женщины Градовых. Никита об этом не упоминал, а я и не спрашивал. Зато теперь всё понятно.
— Почему Очаг не вмешался? — спросил я.
— Как же не вмешался, ваше благородие! Если бы не он, сгорело бы здесь всё. Да и врагов знаете, сколько было, сотни две, не меньше! А до усадьбы разве что десятка три добралось. Простых солдат ваша матушка перебила, но вот с магами уже не справилась…
Служанка печально вздохнула, промакивая глаза передником. Её руки слегка дрожали при воспоминании о том дне.
— Сам Очаг их и добил, — продолжила она. — Никита Сергеевич говорил потом, что Очага на два фронта не хватило. Он и нашим под поместьем помогал и здесь старался… Но врагов слишком много было.
Я молча кивнул. Ясно. Выходит, без грамотного управления Очаг не может принимать трудные решения. В той ситуации стоило сосредоточиться на одном направлении.
Даже если он и обладает разумом, то не слишком развитым. Должен быть кто-то, отдающий приказы — и этот кто-то, скорее всего, глава рода. А на момент сражения под поместьем барон Градов был уже мёртв, и Очаг, видимо, «растерялся» без чёткого контроля.
Я обошёл второй этаж, убеждаясь, что здесь действительно состоялась магическая схватка. В женской половине часть комнат была разрушена, в конце коридора обвалилась крыша. Осколки стёкол в выбитых окнах напоминали оскаленные клыки, пятна копоти на потолке висели, как тучи. Среди развалин я даже заметил чей-то изорванный зелёный китель, на котором темнело пятно давно засохшей крови.
Итог: усадьбе требовался ремонт и более тщательный уход. Тех слуг, что остались, не хватало для обслуживания такого большого дома. Особенно учитывая, что они были вынуждены работать в огороде, запасать дрова и заниматься другими вещами, чтобы обеспечивать выживание себе и дружинникам.
Спускаясь по лестнице, я вдруг увидел крысу, нагло бегущую прямо через холл. Однако не успел я моргнуть, как откуда-то из тени вдруг вылетела серая молния.
Здоровенный кот в мгновение ока настиг крысу. Схватка продолжалась недолго — кот с утробным рычанием придавил грызуна к земле и перекусил шею. После этого он поднял добычу и вальяжно затопал вверх по ступенькам.
Выглядел кот весьма свирепо. Одно ухо у него отсутствовало почти полностью, второе тоже было разодрано, кривые шрамы пересекали нос.
— Кис-кис, — позвал я.
Котяра повернулся, смерил меня тяжёлым взглядом жёлтых глаз, и уже через мгновение потерял интерес. При этом он ни капли не замедлился.
Суровый зверь. Назвать такого кота домашним язык не поворачивался — видимо, он выживал самостоятельно, при этом ревниво охраняя территориальные права. А судя по тому, как он себя вёл, ему это весьма успешно удавалось.
Я вышел на улицу, где меня уже ждал Никита с двумя лошадьми. Я забрался в седло, и мы отправились осматривать территорию.
— Что за кот здесь ходит? — спросил я, когда мы тронулись.
— А-а, это Варвар, — Добрынин сразу понял, про кого я говорю. — Не поверишь, он один раз изюбря загрыз. Телёнка, но всё-таки. Ещё и нас не подпускал, пока не наелся. Его здесь все боятся, кроме бабы Маши.
— Сразу видно, крутой котяра, — улыбнулся я, поглаживая лошадь между ушей.
Я всегда любил животных. Порой мне доставляло больше удовольствия общение с ними, чем с людьми. Животные, по крайней мере, всегда были искренни в своём поведении и поступках.
Поместные владения оказались в ещё более плачевном состоянии, чем дом. Кроме тех строений, что располагались у подножия холма, все остальные были заброшены. За землями тоже никто не ухаживал. Скульптуры в заросшем парке казались призраками, дороги затянуло травой.
Однако я, глядя на всё это запустение, улыбался.
— Чему ты радуешься? — не выдержав, спросил Никита.
— Представляю, как это место вновь будет полно жизни, — ответил я. — Вот увидишь, скоро мы всё восстановим, и здесь станет ещё лучше, чем прежде.