Но Градов не хотел ждать удобного случая. Жизнь научила его другому — чем более дерзко ты добиваешься желаемого, тем с большей вероятностью это получаешь.
Увы, на этот раз его принцип показал свою тёмную сторону. Ведь чем самоувереннее ты бросаешься на препятствие, тем больнее бьёшься об него, если не в силах преодолеть.
— Нет, — голос Муратова лязгнул. — Я вам отказываю, Александр Петрович.
Возникла пауза. Барон покосился на Анну, и не он один. Девушка так и стояла у окна, закрыв лицо веером. Её плечи дрожали. Не выдержав, что на неё пялится весь зал, Анна поспешно направилась к выходу.
— Демоны меня возьми, — выругался граф сквозь зубы. — Вы довольны? Теперь из-за вас моя сестра стала посмешищем!
Кровь ударила Александру в голову. Он шагнул вперёд, едва не врезавшись в Рудольфа грудью:
— Из-за меня? — процедил он. — Мне кажется, это вы перешли границы, смеясь надо мной при всех!
— Держите дистанцию, ваше благородие, — пробурчал воевода Муратова.
— Не вмешивайтесь, я говорю не с вами! — рыкнул Градов, не отводя взгляда от графа.
— Я уже попросил прощения за несдержанность, барон, — ответил Рудольф Сергеевич, твёрдо глядя в ответ. — Вам этого мало? Скажите спасибо, что не предъявляю претензий за испорченный вечер и ущерб, нанесённый чести моего рода.
— Ущерб для чести? — Александр закипал всё сильнее. — Что вы хотите этим сказать? Что я недостоин руки вашей сестры⁈
— Делайте выводы сами. Я лишь отказываю вам в помолвке и требую прекратить этот фарс.
— Мои выводы вам не понравятся, граф. Я требую сатисфакции, — голос барона прозвучал глухо, как удар кулаком в лицо.
Люди в зале ахнули, а кто-то, скорее всего, один из молодых офицеров, издал одобрительный возглас.
— Как вы смеете! — возмутился воевода, но на сей раз уже Муратов велел ему не вмешиваться, резко взмахнув рукой.
— Дуэль, Александр Петрович? Хорошо, я принимаю вызов. Мой секундант прибудет к вам завтра утром.
— Буду ждать с нетерпением! — бросил напоследок Градов и развернулся на каблуках.
Он быстрым шагом направился к выходу, гордо задрав подбородок и смотря только вперёд. Взгляды летели в него со всех сторон, будто камни, но он не обращал внимания.
'Всё кончено, — думал он. — Я не могу просить руки Анны повторно, это будет унизительно для нас обоих. А после дуэли с Рудольфом это в любом случае станет невозможно. Но разве я мог стерпеть подобное отношение⁈ Нет, я всё сделал правильно. Я всё сделал правильно…
Или же я поступил как идиот, предав свою любовь ради чести?'
До треска стискивая в кармане бархатную шкатулку, Александр продолжал идти. Он вышел на улицу, и как заворожённый, отправился к своей карете. Кучер сидел на месте, сгорбившись и смачно хрустя яблоком.
— Александр Петрович! — заметив барона, он отбросил огрызок и вытер руку об куртку. — Что, уже отправляемся?
— Гони, — только и сказал Градов.
Сев в карету, он хлопнул дверью и стиснул кулаки. Магия сама вырвалась наружу, и руки Александра окружила корка острого, ранящего льда.
Такого же, каким сейчас было окружено его сердце.
Пригород Хабаровска
Вечером следующего дня после бала
Закат окрасил небо над озером в цвета крови. Той самой крови, которой предстояло пролиться сегодня — и барон Градов был уверен, что это будет не его кровь.
Он сжимал рукоять сабли, молча глядя на спокойную воду. Во второй руке он вертел золотое кольцо с рубином — то самое, которое так и не смог надеть на палец своей возлюбленной.
— Едут, — сказал капитан Сергей Добрынин, секундант Александра.
Градов посмотрел через плечо. В вечерних сумерках к ним приближались два всадника. В том, что ехал впереди, без сомнений угадывался силуэт графа Муратова.
По традиции дуэлянты решили сражаться на саблях, использование магии было запрещено.
— Вы уверены в своём решении, Александр Петрович? — спросил капитан Сергей.
— Более чем, — ответил барон, не отрывая взгляда от противника. — Граф должен знать, что никто не придёт ему на помощь.
Муратов, приблизившись, смерил Градова презрительным взглядом из седла, и только затем спешился. Он, не спеша, расстегнул пальто и перебросил его через седло, оставшись в белой рубашке. Затем он сменил перчатки для верховой езды на дуэльные, из более тонкой кожи с изящной вышивкой.
Александр усмехнулся, еле удержавшись от колкости. Такая рафинированная утончённость казалась ему наигранной.
Секундантом Рудольфа был молчаливый мужчина с массивной челюстью и шрамом вместо левой брови. Судя по внешности — типичный дальневосточный немец, потомок пленников Мировой магической войны.
Спрыгнув с лошади, он подошёл к Добрынину и молча пожал ему руку, а затем спросил:
— Вы не передумали насчёт условий?
— Мой дуэлянт настаивает, — твёрдо ответил Сергей. — Он хочет сражаться с противником один на один, без лишних глаз.
— Ещё раз напоминаю, что это противоречит дуэльному кодексу.
— Да, но вы уже согласились. Не вижу смысла обсуждать это сейчас, перед самым поединком, — парировал Добрынин.
— Довольно, — проговорил Муратов, снимая с седла саблю. — Я готов уступить в этой мелочи. Если барон не хочет, чтобы кто-то видел его поражение — так тому и быть.
— Я попрошу соблюдать этикет, ваше сиятельство, — нахмурился Сергей. — Запрещено оскорблять своего противника…
— Так же, как запрещено сражаться без надзора секундантов! — перебил Рудольф Сергеевич. — В любом случае, хватит разговоров. Давайте начнём. Вы готовы, барон?
— Я был готов со вчерашнего дня, — ответил Александр, убрал кольцо в карман и первым зашагал вперёд.
Место для дуэли выбрали у соснового перелеска за поросшим травой холмом, где их никто не мог увидеть. Секунданты остались у озера, и скоро дуэлянты оказались наедине.
— Что же, барон, — произнёс Муратов, обнажая саблю. Начищенный клинок сверкнул в лучах заходящего солнца. — Надеюсь, вы не пожалеете о своей дерзости.
— А вы, граф, — ответил Александр, сжимая рукоять своего оружия, — надеюсь, вы очень пожалеете о своём высокомерии.
Муратов атаковал первым — резкий выпад, который Градов легко парировал. Техника Рудольфа была хороша, но недостаточно для Александра, прошедшего суровую школу фехтования. Каждое движение, каждый удар, каждую позицию он помнил с детства, когда его начал обучать отец.
Они кружили по поляне, сталь звенела о сталь. Градов не спешил — пусть враг потратит силы. Пусть поймёт, что недооценил противника. Пусть почувствует то же унижение, что и Александр вчера.
С каждым ударом гнев внутри рос. Барон вспоминал смех Муратова, каждое его слово. Слёзы Анны. Взгляды гостей.
Горечь и боль душили, и в то же время служили топливом для схватки.
Градов перешёл в атаку, тесня соперника. Рудольф отчаянно отбивался, но его дыхание сбилось, лицо покраснело и покрылось потом. Александр же чувствовал себя готовым сражаться хоть целую ночь, если потребуется.
Но только он не собирался затягивать. Ярость, которая кипела в нём со вчерашнего вечера, требовала выхода.
Быстрый, как змея, выпад — и сабля Муратова отлетела в сторону. Он отступил, споткнулся о камень и едва не упал.
— Хватит, — прохрипел Рудольф, поднимая руки. — Я сдаюсь.
— Сдаётесь? — Градов подошёл ближе, упирая остриё сабли в шею противника. — Этого мало.
Воздух обжигал горло, кровь стучала в висках, а чувство удовлетворения всё не приходило. Умом барон понимал, что победил, но сердце отказывалось верить. Будто всё это было бессмысленно.
— Чего же вы хотите, убить меня? — голос графа звучал уверенно, но глаза выдавали страх.
— Извинитесь, — потребовал Александр. — Извинитесь за вчерашнее так же прилюдно, как вчера оскорбили.
— Никогда, — прошипел Муратов.
— Тогда вы умрёте здесь, — Градов надавил сильнее, остриё сабли прорезало кожу.
Рудольф скрипнул зубами от боли и произнёс:
— Я готов извиниться перед вами сейчас.
— Тогда на колени, — произнёс Александр, указав клинком на землю.
— Вы с ума сошли?..
— На колени, — жёстко повторил барон. — Или я убью вас.
Граф сглотнул и медленно опустился на колени. Глядя на сапоги Градова, он выдавил:
— Я прошу прощения за своё поведение на балу. За то, что унизил вас перед всеми.
— Этого всё ещё недостаточно! Вы должны извиниться перед Анной. Сделайте это, когда вернётесь домой.
— Хорошо, — еле слышно проговорил Муратов.
— Запомните этот момент, граф, — Александр убрал оружие. — Запомните его хорошенько и вспоминайте всякий раз, когда решите посмеяться над кем-нибудь. Что до меня — я никогда вас не прощу.
Резко развернувшись, он направился прочь.
Ему самому было противно оттого, что он так унизил графа. В его груди было пусто и холодно. Но в этой пещере отвращения сверкала крохотная искра — жалкое подобие той радости, которое барон надеялся испытать после победы.
Он отомстил, но цена оказалась слишком высокой.
Проходя мимо озера, Александр швырнул в него кольцо. Оно сверкнуло в последнем луче уходящего солнца, и стало совсем темно.
г. Владивосток, особняк Филиппа Базилевского
Настоящее время
— Александр Петрович никому не стал рассказывать о том, что заставил графа Муратова встать на колени, — произнёс юрист. — Я сам узнал об этом относительно недавно, после начала войны.
Я молча кивнул. Покойный барон Градов поступил правильно, по моему мнению. Он как следует наказал человека, но при этом сохранил тайну. В отличие от Муратова, который унизил его перед всеми, мой отец повёл себя благородно.
— Анна погибла через год после дуэли, — сказал Филипп Евгеньевич. — Трагическая случайность — её карета перевернулась, бедняжка ударилась головой и умерла на месте. Ваш отец к тому времени уже был женат на вашей матери. Говорили, Анна жутко страдала из-за того, что они с Александром Петровичем так и не смогли быть вместе. Винила во всём брата.