— Ещё бы.
— Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь.
Мы с Базилевским и Секачом отправились в банк. За центральными дверьми оказался просторный зал, где воздух гудел от разговоров и дребезжал от стука пишущих машинок.
Рядом с нами появилась миловидная девушка и, лучезарно улыбаясь, сказала:
— Добрый день, господа! Чем я могу вам помочь?
Когда я посмотрел ей в глаза, улыбка девушки превратилась из дежурной в искреннюю. Она убрала светлые волосы за ухо и кокетливо захлопала ресницами.
— Здравствуйте, — сказал я. — Нам нужно забрать содержимое банковской ячейки.
Девушка мельком глянула на мою руку, где заметила родовое кольцо и кивнула:
— Я провожу вас в дворянское отделение, господин. Прошу за мной.
— С радостью, — с улыбкой ответил я.
Девушка, которая уже направилась вперёд, взглянула на меня через плечо. В её глазах сверкнула искорка влечения, которую нельзя было ни с чем перепутать. Красавица пошла чуть медленнее, позволяя мне насладиться её походкой. Я позволил себе задержать взгляд на округлых формах. Полюбоваться там и правда было на что.
А тем временем из общего банковского зала, где толпилось много народу, мы прошли в другой, который был вдвое меньше, но втрое роскошнее. Здесь было тихо, пахло деревом и царила атмосфера процветания. Казалось, что, только войдя сюда, ты делался богаче, хотя это было вовсе не так.
Несколько человек сидели на диванах, пили чай и беседовали. Для работы с клиентами здесь были выделены отдельные кабинеты. Блондинка безошибочно определила, какой из них свободен, и повела нас к нему.
— Демоны меня возьми, — вполголоса выругался Базилевский. — Здесь барон фон Берг.
— Где? — я тут же повернулся к диванам.
— Вон он, в чёрном костюме с полосками. Не видит нас.
На дальнем диване вальяжно раскинулся мужчина, чей костюм и толстое пузо в равной степени говорили о достатке. Вообще-то, лишний вес считался дурным тоном среди дворян. Аристократ должен выглядеть безупречно, и подтянутое тело было гораздо важнее дорогой одежды.
Но фон Берг, похоже, придерживался принципа «чем толще кошелёк — тем больше пузо».
— Надо пойти поздороваться, — сказал я.
— Думаете, сейчас это уместно? — спросил Базилевский.
— Более чем. Напомните, как его зовут?
— Генрих Карлович.
Я кивнул и резко сменил направление, заставив ведущую нас девушку остановиться в замешательстве.
— Всё в порядке, господин? — пропищала она.
— В порядке, сударыня, — успокоил её Секач. — Барон Градов просто заметил старого знакомого.
— Г-градов? — голос девушки сделался ещё тоньше.
Фон Берг, величаво водя по воздуху короткой рукой, что-то объяснял сидящему рядом с ним сотруднику банка. Тот заметил меня первым и сразу почуял неприятности. Его глаза забегали туда-сюда, а поза стала напряжённой, будто он приготовился к бегству.
— Здравствуйте, барон! Какая неожиданная встреча! — объявил я, подходя к фон Бергу.
Он повернулся ко мне, оглядел с ног до головы и отточенным жестом провёл пальцами по завитым кверху усам.
— Мы знакомы? — спросил он.
— Не уверен, что мы встречались ранее. Тем более, меня шесть лет не было в России. Вы позволите? — не дожидаясь согласия, я сел в кресло напротив фон Берга.
В его глазах за короткое время мелькнуло несколько вспышек — осознание, удивление, гнев.
— Градов, — процедил барон.
— Он самый. Ещё раз здравствуйте, Генрих Карлович, — я протянул руку тыльной стороной вверх.
Фон Берг был вынужден пожать мне руку, подставив ладонь снизу. Тем самым я сразу показал, кто над кем доминирует. Его рука была мягкой и тёплой, как булочка, но сила всё же ощущалась.
— Не буду мешать, господа, — пробормотал сотрудник банка и поспешно удалился.
— А смелости вам не занимать, — с оттенком уважения произнёс Генрих Карлович, первым отпуская мою руку. — Что вы делаете во Владивостоке? Я думал, вы находитесь под куполом.
— Бросьте, барон, — усмехнулся я. — Ваши люди следят за мной с того момента, как мы въехали в город.
— Да, действительно так, — не стал юлить барон. — Выходит, вы очень наблюдательны, Владимир Александрович, — улыбнулся он. — Ну а что вы забыли в банке? Неужто у рода Градовых сохранился здесь какой-то капитал?
— Вряд ли вас это касается, Генрих Карлович, — ответил я. — Скажите лучше, что вы планируете делать? Нам ждать нападения при выезде из города?
— Разве я могу сообщить противнику о своих планах? — улыбнулся фон Берг, поправляя зажим для галстука, на котором блестел бриллиант. — Война ведь официально продолжается, не так ли?
— Конечно. Солдаты на вашем блокпосте готовы это подтвердить. Те, кто остались в живых, разумеется.
Барон шумно вдохнул, расширив ноздри как бык. Да, я уже понял, что вывести его из себя проще простого. И не мог упустить такой шанс — я уже знал, будучи рассерженным, фон Берг способен на глупости. Бессмысленный обстрел нашего купола тому доказательство. И это было мне на руку.
— Мы все были удивлены вашему возвращению, — сменил он тему. — А тем более тому, что вы решили продолжить войну. Позвольте узнать, Владимир Александрович, на что вы рассчитываете? Ваш род разбит, почти все земли оккупированы… Или вам так хочется погибнуть в лучах славы?
— Ни в коем случае. Я собираюсь умереть ещё очень нескоро. Что касается того, зачем мне это, ответ простой. Я намерен победить в войне и отомстить всем вам за смерть моих родных, — сказал я, глядя барону в глаза.
Генрих Карлович не стал сдерживаться. Сначала на его лице появилась улыбка, а затем он рассмеялся. Его пузо при этом затряслось, как желе. Я никак не отреагировал, продолжая смотреть барону в глаза.
— Да уж, подобное безрассудство редко встретишь! — воскликнул он. — Вы ещё слишком молоды, поэтому послушайте моего совета: если не хотите, чтобы род Градовых был полностью истреблён, лучше сдавайтесь.
— Вы бы сдались на моём месте? — спросил я.
— Если бы мой род был в таком же положении? Конечно!
— Отлично, — я улыбнулся. — Запомните эти слова. Когда я захвачу всё, что вам принадлежит, то позволю капитулировать. Но не раньше. Сначала вы сполна испытаете горечь поражения.
Генрих Карлович нахмурился и снова шумно втянул ноздрями воздух.
— Поразительная самоуверенность, Владимир Александрович! Я даже не знаю, завидовать или жалеть вас. Думаю, что лучше пожалеть — но при этом не рассчитывайте на милость. Война есть война.
— Вы хотите меня убить, это и так понятно, — сказал я. — Но лучше позавидуйте. Когда я начну громить вашу дружину на своих границах, вы будете мечтать о такой уверенности, как у меня. Всего доброго.
Кивнув на прощание, я встал и направился обратно к ожидающим меня спутникам. За спиной раздалось неразборчивое раздражённое ворчание.
Я не просто заставил фон Берга разозлиться, но заодно и подкинул ему дезинформацию насчёт войны на границах. Ведь насчёт того, как справиться конкретно с ним, у меня были другие планы.
— Ну, как побеседовали? — спросил Базилевский.
— Прекрасно. Всегда полезно взглянуть в лицо противнику. Так что, вернёмся к делу? Ведите нас, сударыня, — я улыбнулся девушке.
— Сюда, господин, — нервно улыбнувшись, она указала на ближайший кабинет.
Внутри оказался служащий, который вежливо приветствовал нас и уточнил, с какой целью мы прибыли. Мы предоставили свидетельство о присвоении титула, прочие документы и ключ от ячейки. После того, как служащий всё проверил, мы в сопровождении охраны банка направились в хранилище.
— Ячейка номер тридцать один, ваше благородие, — сказал Базилевский. — Войти можете только вы, поэтому мы подождём здесь.
Я кивнул, и охранники открыли для меня бронированную дверь. Я вошёл в комнату, где было множество пронумерованных ячеек, на большинстве из которых были изображены гербы знатных родов.
Змея, обвивающая меч — Муратовы.
Голова вепря на изумрудном щите — фон Берги.
Семиконечная звезда на алом знамени — Карцевы.
А вот и мой герб. Золотой тигр на лазурном щите.
Я вставил ключ в замок и повернул его. Раздался приятный щелчок, и бронзовая дверца отворилась.
Александр Градов был неглупым человеком, который мыслил стратегически. Он не просто так оставил ключ Базилевскому. Предполагал, что война может плохо обернуться для рода, а значит — в ячейке находится то, что должно помочь повернуть ход событий в нашу пользу.
Вот сейчас и посмотрим, что это.
Глава 14Странная ночь
Больше всего меня интересовало баронское кольцо. Во-первых, это символ власти и главы рода. Во-вторых, память подсказывала, что перстень обладал особыми магическими свойствами, которые росли по мере того, как развивались Очаг и личная сила главы рода.
Эта вещь была мне просто необходима.
Я достал из ячейки несколько предметов. Два свинцовых тубуса с непонятным содержимым. Запечатанное письмо. Несколько толстых пачек денег, что меня весьма порадовало.
Но…
Кольца среди всего этого не было.
Значит, отец спрятал его где-то в другом месте.
Что находилось в свинцовых тубусах, я не знал, но они были запечатаны. Сверху на одном из них была написана буква «У», а на другом — буква «С». Наверняка что-то важное и, скорее всего, магическое. Значит, торопиться открывать их не следовало.
Я знал, что свинец не пропускает магию. Слабую, по крайней мере, иначе технократам было бы достаточно создать свинцовые доспехи и не бояться магов.
В любом случае сначала прочитаю письмо.
Я вскрыл конверт и обнаружил внутри единственный лист, исписанный мелким, аккуратным почерком.
«Здравствуй, Владимир», — так начиналось письмо.
Откуда прошлый барон Градов мог знать, что именно я буду читать это послание? Что, если бы после смерти титул принял мой старший брат Кирилл, или младший Михаил?
Но нет. Похоже, отец был уверен, что именно я стану бароном и приду сюда.