— Ага, размечтался, — ухмыльнулся Секач. — Если заварушка начнётся, стой на месте, понял?
Из чащи продолжали раздаваться угрожающие звуки, постепенно приближаясь. Шелест травы и хруст веток сменялся короткими воплями, похожими одновременно на собачий лай и крики обезьян.
Мы прошли ещё лишь несколько шагов, и ночь вздрогнула. Между деревьями мелькнул массивный силуэт, быстро приближаясь к нам.
— К бою! — рявкнул я, вскидывая арбалет.
На меня бежал коренастый монстр, похожий на кабана. Я не мог как следует разглядеть его в свете наших фонарей. Но наставленных на меня кривых клыков было достаточно.
Следом показались ещё твари. Они были разномастными, но атаковали все разом, будто сговорились.
Выстрелы магических болтов на миг осветили всё вокруг. Масса клыков и когтей надвигалась на нас со всех сторон. Болты взорвались разрядами молний, и гром от них пронёсся по лесу. Его эхо слилось с воплями раненых тварей.
Я передёрнул рычаг. Выстрелил снова. Болт вонзился во тьму с хлюпающим звуком. Кто-то рухнул прямо у моих ног.
— Барон, слева! — крикнул Секач.
Я выпустил арбалет. Рванул саблю из ножен. Клинок погрузился во что-то мягкое, скрипнул по кости. Горячая кровь брызнула мне на руку, и тварь задёргалась, издавая предсмертный хрип.
Я спиной почуял новую угрозу. Резко повернулся. Когтистая лапа едва не врезалась в барьер амулета. Взмах саблей — и лапа рухнула в траву. Чей-то выстрел добил воющую тварь.
Краем глаза я заметил, как Игорёк сорвался с места и рванул в темноту. Его тут же настигла быстрая тень. Леденящий душу вопль оборвался через мгновение.
Рычание. Визг. Звон клинков о панцири. Запах крови, кислоты и смерти.
А затем тишина.
Она нахлынула внезапно и затопила всё вокруг. Остались только звон в ушах да тяжёлое дыхание солдат.
— Все целы? — спросил я.
— Целы, — буркнул Секач, опуская блестящие от чёрной крови тесаки. — Но эта мразь мне новую куртку испортила!
Он пнул бесчувственное тело монстра и с сожалением потрогал дыру на куртке, но потом махнул клинком.
— Ладно, плевать. Всё равно привык уже в заплатках ходить.
— Я т-тоже цел, — запоздало ответил Артём.
Он крепко сжимал двумя руками арбалет и, не отрываясь, смотрел на труп монстра, лежащий в кустах. Напоминающая кабана тварь валялась на боку, вывалив зелёный язык, а из шеи торчало два болта.
Отличное всё-таки приобретение я сделал во Владивостоке. Скорострельные арбалеты сегодня спасли моим дружинникам жизни. Уверен, и в будущем они нам сослужат добрую службу.
— Это я его, что ли? — удивлённо спросил Артём.
— Поздравляю, рыжий! — дружинник хлопнул его по спине так, что парень чуть не упал. — С первым монстром!
— Спасибо, наверное, — Артём выдавил улыбку.
— Проверьте пленного, — я кивнул в ту сторону, куда убежал Игорёк.
Ночник заглянул в кусты и поморщился.
— С ним всё, — пробормотал он.
— Что же, сам виноват. Сними верёвки, вложи ему оружие в руку. Когда Зубр его найдёт, он не должен понять, что Игорь был в плену.
— Есть, — кивнул Ночник.
— Перезарядить оружие, — приказал я, доставая болты для арбалета из седельной сумки. — Поторопитесь. На свежую падаль сейчас сбегутся другие.
— Как раз им будет чем заняться, за нами не пойдут, — ухмыльнулся Секач.
Мы оставили трупы и отправились дальше вглубь долины. Серебристо-серое свечение разлома осталось справа. И хорошо — я планировал сначала забрать то, что оставил отец, а на монстров поохотиться уже днём.
Где-то здесь наверняка должен быть достаточно крупная и сильная особь, чтобы в ней сформировался камень души.
Сосны поредели. А вместе с ними ослабло и магическое поле — разлом был слишком далеко.
И вдруг, словно декорация в театре, перед нами открылась небольшая поляна, залитая лунным светом. Посередине её стояла покосившаяся избушка.
Крыша домика просела, стены поросли лишайником. В выбитых окнах колыхались обрывки занавесок, будто призраки, зовущие нас подойти. При взгляде на домик на меня вдруг нахлынули воспоминания — чужие, но оттого не менее яркие.
Я вспомнил, как прошлый Владимир бывал здесь с отцом и братьями. Они проводили время в мужской компании, вместе охотились, жарили добытую дичь. Смеялись. Встречали рассвет. Делились сокровенным.
Были семьёй. Той, которой больше нет.
Я крепко стиснул рукоять сабли и проглотил вставший в горле ком. Это была не моя семья, но режущая боль, что ощущало тело, была настоящей. И я не стал её прогонять.
Как сказал сегодня днём Светлане — теперь я Владимир Градов. Его боль — моя боль. Его род — мой род.
Его враги — мои враги.
— Добрались, — с облегчением выдохнул Артём.
— Да, — кивнул я. — Дружина, за работу! Скоро к нам придёт Зубр со своими людьми. Мы должны быть готовы. Магической ауры здесь нет, поэтому готовьте огнестрел.
— Так точно, — ответил Секач. — Мужики, доставайте гранаты, поставим растяжки. Ночник, найди позиции для стрельбы. Артём…
— Карамельку? — улыбнулся рыжий.
— Давай, — Секач взял конфету. — Где ты их всё время берёшь?
— Не поверишь, прямо в карманах растут как грибы после дождя. Иногда ещё монетки попадаются, но их я не раздаю.
— Ага, конечно… Вот бы у меня в карманах монеты росли.
Я усмехнулся, но дальше не стал слушать и направился к домику. Вспышка эмоций улеглась, и мой разум вернулся к холодному расчёту.
До места мы добрались, но за нами по пятам следует вся банда Зубра. Их больше, у них тоже хватает огнестрельного оружия и наверняка есть дикое желание поквитаться за мой трюк с паромом.
Уверенность в своём превосходстве и жажда мести могут сыграть с наёмниками злую шутку. Мы с дружинниками постараемся, чтобы именно так и случилось. К тому же пока они будут идти мимо аномалии, скорее всего, лишатся как части оружия, так и людей.
Дверь избушки открылась с оглушающим скрипом. Изнутри пахнуло затхлостью. Я приподнял фонарь, освещая помещение.
В избушке была только одна комната. Полусгнившая мебель, покрытая ржавчиной чугунная печь в углу и закопчённый чайник на ней. На стене напротив входа висел деревянный герб рода Градовых — краски на нём почти выцвели, и золотой тигр стал бледно-жёлтым.
Похоже, приезжать сюда перестали задолго до войны.
Я обошёл комнату, но нигде не нашёл тайника. Спрятать что-то в бревенчатых стенах было невозможно, в печи было пусто, во всех углах тоже. Оставался единственный вариант — под полом.
Подумав, я обнажил саблю и поддел одну из досок под тем местом, где висел герб. Под досками оказалась земля, но стоило немного копнуть, и я увидел блеск металла. Интуиция не обманула.
Я не стал звать дружинников, и сам выкопал обитый свинцом ящик. От него исходила магия — свинец пропускал часть ауры, а значит, внутри были сильные артефакты.
Замок на ящике проржавел, и сломать его не составило труда. Сев на корточки, я откинул крышку и посмотрел на то, что мне приготовил отец.
Первым в глаза бросился тряпичный свёрток, развернув который я обнаружил браслет из меди. Он не был магическим, но символы, которые на нём были вырезаны, говорили о многом. По крайней мере, мне.
Этот браслет усиливал связь с Космосом. Именно то, что мне нужно! То, что поможет активировать Исток и усилить мою магию в будущем…
Но откуда Александр Градов знал, что мне понадобится эта вещь? Или же Светлана рассказала ему больше, чем он решил поделиться со мной в письме? Возможно, барон даже был в курсе, что тело его сына займёт другой человек…
Хотя, скорее всего, он просто знал, что тибетские монахи помогают установить контакт с Космосом. И верил, что это поможет Владимиру исцелить свою магическую инвалидность.
Недолго думая, я надел браслет на левую руку и тут же ощутил, как связь стала сильнее. Теперь во время медитаций я смогу поглощать больше энергии, это ускорит моё развитие.
Следом я достал из ящика шпагу. Вот это уже был настоящий артефакт. От него исходила яркая энергия элемента Отражения — судя по всему, мне досталось родовое оружие, зачарованное с помощью Очага. Ведь Отражение, как и все элементы школы Инверсии, был очень редким.
Серьёзное оружие. Если оно будет напитано маной, то сможет отражать вражеские заклинания. Далеко не всякие, конечно, это будет зависеть от силы сражающихся магов.
А ещё — шпага была красивой. Позолоченная рукоять, гравировка на клинке в виде славянской вязи. То, что нужно барону.
Я отложил шпагу и посмотрел, что ещё есть в ящике. Мешочек с россыпью мана-кристаллов — отлично, не придётся думать, как заряжать наши артефакты. В другом мешочке я нашёл черепа воронов, на которых были вырезаны магограммы подчинения.
Интересно. Не менее интересно, чем меч, а то и более.
В голове у меня возникли туманные воспоминания — кажется, этих духов-воронов использовали для связи и разведки. А если немного изменить магограмму, вороны могут стать и оружием…
Недолго думая, я вставил в один из черепов кристалл и активировал его. Магограмма вспыхнула, череп подлетел над моей ладонью, и вокруг него «выросла» тушка чёрной птицы. Она была вполне осязаемой, хоть и состояла из маны.
— Облети округу и узнай, где наши враги, — сказал я, одновременно отправляя ворону мысленный образ Зубра и его подручных. Благо я уже видел их своими глазами.
Ворон каркнул и вылетел в окно. Следом я отправил второго, чтобы наверняка обнаружить противников.
Когда мана в кристаллах начнёт кончаться, вороны сами вернутся. Наёмники магией не владеют, поэтому не смогут понять, что птицы за ними следят. Беспокоиться не о чем.
Сюрпризы всё не кончались. Я достал две маски из тонкого металла, на внутренней стороне которых было целых пять отсеков для кристаллов. Судя по магограмме, эти маски могли даровать временную невидимость.
Превосходно! Уверен, они мне пригодятся в ближайшее время.
Последней вещью в ящике оказалась кожаная папка, в которой лежали некие документ и ещё одно письмо отца. Когда я прочитал его, то улыбка сама появилась на лице.