Бой проходил ожесточённо. Враги не жалели магических стрел, меняя огненные на каменные и обратно. Как вдруг с их стороны раздался гул — низкий, нарастающий, будто сама земля стонала.
— Твою мать, у них некропушка, — процедил кто-то из солдат.
— Сфера! — приказал Никита.
Трояк дёрнул рычаг артефакта. Металлический шар раскрылся, словно цветок. Лязгнули его металлические лепестки, и скрытый внутри кристалл засиял ровным белым светом. Через секунду дружинников накрыла защитная сфера.
Вовремя. Вперёд устремилась волна чёрной энергии, на пути которой мгновенно высыхала трава и трескалась почва. Добрынин скрипнул зубами — по правилам дворянских войн было запрещено применять артефакты с элементом Порчи.
К счастью, сфера выдержала. Чёрная волна разбилась о неё, не причинив вреда никому, кроме природы. Очаг в ответ выдал быстрый залп из десятков ледяных игл.
— Воевода, левый фланг! — прокричал Трояк и выстрелил из арбалета.
Добрынин посмотрел туда и увидел отряд вражеских лучников. Они тоже активировали сферогенератор и уже накладывали стрелы.
— Справа подкрепление! — воскликнул кто-то. — С ними маг!
Он был прав. На правом фланге появилась группа всадников. Боевой маг с охраной.
Четыре кирасира в зачарованных нагрудниках, вокруг которых подрагивало голубоватое поле. И один чародей с развевающимися на скаку тёмными волосами. Поверх его чёрного мундира через плечо шла алая лента — маг Огня. Как и большинство магов в армии Муратова.
— Ну ладно, — процедил воевода. — Я ждал, что кто-нибудь из вас появится.
Он хлопнул себя по груди, активируя кирасу, и вокруг него появился алый кокон. Щит, который с лёгкостью убережёт от магии Огня.
Никита отбросил арбалет и обнажил висящий на поясе пробивной меч. Зачарованный элементом Металла, он мог легко пробить и магический щит, и броню любого из кирасир.
Амулет, кираса, меч — столько сильных артефактов одновременно Никита не носил даже во время войны. У воеводы похолодели руки и пересохло во рту. Он убеждал себя, что это не из-за страха. Это всего лишь влияние артефактов.
Но от ещё одного хуже не станет.
Никита снял прицепленную к поясу маску невидимости, которую передал ему Владимир с воронами. Надел её и бросился вперёд, исчезая на ходу.
— Невидимка! — выкрикнул кирасир, осаживая лошадь.
— Плевать, — оскалился маг, тоже останавливаясь.
Остальные кирасиры встали вокруг него, выставив длинные сабли — судя по блеску, тоже зачарованные. А маг поднял ладони, и между ними разгорелся шар из алого пламени.
Несколько мгновений спустя он выпустил шар. Оставляя за собой хвост, как комета, он ринулся на дружинников Никиты.
А тот, недолго думая, встал на пути шара.
Взрыв ослепил его, но больше Добрынин ничего не почувствовал. Кираса работала, щит впитал всю энергию заклятия.
— Какого демона, — прорычал маг Муратовых.
Никита снова бросился вперёд, меняя траекторию. И тут увидел, как активировался вихревик. Внутри него поднялся ураган, в котором носились листья, камни и целые древесные стволы.
Это значило, что у Владимира получилось. Всё кончено. Они победили!
— Дружина! — прокричал Добрынин, останавливаясь. — Под купол!
Голос выдал его:
— Он там! — воскликнул огневик и ткнул пальцем чуть мимо Никиты. — Окружите его, быстрее!
Очаг будто понял намерения воеводы. Он перестал посылать ледяные снаряды, а купол потускнел, но расширился, возвращаясь к привычным размерам. Дружинники Градовых начали отступление, но это было не так просто под ливнем стрел и артефактных залпов. Тем не менее они организованно отходили.
Но сам Никита, несмотря на невидимость, уже не мог уйти. Кирасиры, хоть и не видели его, всё же смогли окружить.
— Руби! — рявкнул один из них, и всадники одновременно нанесли удар.
С их сабель сорвались прозрачные полумесяцы. От двух Никита увернулся, но один врезался ему в ногу, а другой — прямо в лицо. Защитный амулет вздрогнул. Удары были сильными, и вслед за ними полетели новые.
Оставалось только бить в ответ.
Никита замахнулся, сдерживая рвущийся наружу яростный крик, и нанёс удар.
Защита кирасира лопнула с противным звоном. Меч прошёл сквозь нагрудник и тело без усилий. Никита не ощутил никакого сопротивления — резать мягкое масло и то было труднее.
Лошадь испуганно заржала и сорвалась с места, унося оставшуюся половину тела. Другие кирасиры оторопели от увиденного и даже перестали атаковать.
Добрынин отпрыгнул. На месте, где он только что стоял, огневик создал новое заклятие.
Прямо из земли забил огненный родник, который стремительно вырос до тугого потока пламени. Он начал бить по сторонам, как плеть, повинуясь воле мага. Задел воеводу, но тот ничего не почувствовал.
— За Градовых! — прокричал он и тут же бросился в другую сторону, чтобы сбить с толку врагов.
Маг выпустил поток пламени с обеих рук и промахнулся. Кирасиры водили саблями из стороны в сторону, потеряв Никиту. Огневик дёрнул головой и прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Похоже, он решил приготовить особо мощное заклинание.
Добрынин оказался рядом с одним из всадников и насквозь проткнул мечом. Бросился к другому так, чтобы он прикрывал его от мага. Противник выставил саблю, предполагая удар — и потерял оружие вместе с рукой. Истошно заорав, он свалился с седла.
Последний кирасир не стал дожидаться смерти.
— Отходим! — рявкнул он и дал коню шпор.
— Стой, трус! — выкрикнул маг, а потом процедил: — Ну ладно. Получай, невидимка!
Между ним и Никитой оставалось три шага. Воевода уже приготовился ударить — и в следующий миг понял, что летит. Полёт продлился недолго — Добрынин рухнул на землю и покатился, как камень.
Меч выпал из руки и потерялся где-то в чёрном море травы. Амулет на груди лопнул, кирасу пересекла трещина. Маска невидимости сбилась, и теперь Никита сам ничего не видел.
Взрывное заклятие. От мага разошлась взрывная волна, как от десяти бочек с порохом — и эта мощь разом вывела из строя все артефакты воеводы. И его самого.
Мир вокруг плавал и рассыпался на части, во рту стоял вкус крови, а к горлу подкатывала тошнота.
Никита попытался встать, но не смог. Остатки сил покинули его, он рухнул лицом в землю и потерял сознание.
— Вот и всё, — маг вытер пот с верхней губы и усмехнулся. — Теперь ты уже не такой опасный, невидимка?
Исток в груди болезненно пульсировал, одежда прилипла к мокрому от пота телу. Огневик дрожащей рукой стиснул поводья лошади. После взрывного заклинания маны почти не осталось. Но сформировать небольшой поток огня, чтобы добить противника, хватит.
Маг поднял руку и призвал остатки маны.
Мгновение спустя из его ладони вырвалась струя яркого пламени.
Глава 19Барон дома
Возле поместья Градовых
Чуть ранее
Как только началась заварушка чуть южнее аномалии, мы пустили коней галопом. Теперь скрываться не было смысла — если даже кто-то нас увидит, они вполне могут подумать, что мы часть сил Муратова. Правда, мы скакали в противоположную от сражения сторону, но это не имело значения.
Мы уже приближались к вихревику. По плану мы должны были войти в сосновый перелесок и через него достигнуть границ аномалии, обойдя вражеские окопы.
Сквозь грохот битвы прорвался низкий тяжёлый гул. Он звучал, будто вой живых мертвецов.
— Твою мать! — выкрикнул Секач, глядя через плечо. — Это некропушка. Сукины дети!
— Они ж запрещены, даже я это знаю! — воскликнул Артём.
Я не знал, что такое некропушка, но по названию было несложно догадаться. Скорее, всего артефакт, использующий элемент Порчи. Или Смерти, как его иногда называли — но название не совсем точное. Ведь сформировать из маны истинную энергию Смерти не может никто, кроме самой Тёмной Владычицы.
— Скорее в тоннель, — сказал я и пришпорил коня.
Мы добрались до нужного перелеска. Враги на позициях за аномалией нас не заметили — должно быть, во все глаза наблюдали за сражением. Хотя отсюда было видно только магические вспышки.
Мы добрались до опушки. Впереди в тридцати метрах находилась граница вихревика — она была отмечена вкопанными в землю столбиками. Это сделали дружинники Муратова после того, как аномалия появилась.
А прямо за границей из земли торчали пять шестов. Четыре из них образовывали квадрат, пятый был по центру. Именно туда нам и было нужно.
— За мной, — приказал я и первым поехал вперёд.
— Ох, не нравится мне это, — пробормотал Артём.
Квадрат был сразу за границей аномалии. Я въехал в неё и сразу ощутил магическое возмущение. В лицо, будто кулак, ударил порыв ветра. Конь подо мной испуганно всхрапнул и попятился, но я сжал его бока и погладил между ушей.
— Тише, тише. Всё в порядке.
Ветер усиливался. За первым порывом последовал второй, которой едва не выбил меня из седла. Лошади запротивились, и дружинникам стоило немалых трудов заставить их войти в зону аномалии. Помимо ветра, их пугала сама магия, которую животные отлично чувствовали.
Ураган становился всё сильнее, впереди закружился настоящий торнадо, поднимая в воздух пыль и листья. Рёв стоял такой, будто нас окружила стая амурских тигров.
— Все на месте? — перекрикивая ветер, спросил я и огляделся.
— Да! — я еле услышал ответ Секача, который с трудом затягивал в квадрат вьючную лошадь.
Она сопротивлялась, да и ветер был настолько сильным, что мы едва могли устоять на месте. Ещё мгновение, и он бы подхватил нас с той же лёгкостью, что и опавшие листья.
Я дёрнул вверх стоящий по центру квадрата шест. Через секунду земля под нами разверзлась. Кони разом испуганно заржали, им вторил возглас Артёма. Мощь, которая была сильнее ветра, потянула нас в темноту. Гравитация навалилась на плечи, но не пыталась расплющить, а лишь заставляла опускаться всё ниже.
Давление быстро ослабевало, пока мы опускались. Три секунды, и оно совсем исчезло, гравитация стала привычной, и в то же время всё закончилось.